Сиротка для дракона. Боевой факультет

— Не вальс, — покачала я головой. — Просто ты замечательный учитель.

— Придется поверить. — Он посерьезнел. — Когда танец закончился, кавалер не сразу выпускает руку дамы, чтобы она сделала реверанс, опираясь на нее.

— Так? — Я присела, расправляя воображаемую юбку. Распрямляясь, пошатнулась — все-таки не каждый день я тренировала реверансы — и тут же оказалась в объятьях Родерика. Он начал склоняться ко мне и вдруг резко выпрямился, разжимая руки.

— Молодежь… — проскрипел за спиной старческий голос. — Не смущайтесь.

Стены зала истаяли, вокруг нас снова был полигон, освещенный фонарями. Ветер взметнул мои волосы, похолодил вспотевший затылок. Я поежилась. Очень хотелось развернуться и обругать человека, испортившего такое чудо. Или разреветься. Или сбежать в смущении.

— Добрый вечер, господин Орвис, — поклонился Родерик.

Значит, кто-то из преподавателей. Пришлось и мне оборачиваться и снова приседать в реверансе.

Оказывается, я устала: колени подгибались, и выпрямиться получилось с трудом. Надеюсь, со стороны это не было заметно. Преподаватель смерил меня острым взглядом, но, к моему облегчению, не стал комментировать синяки, а снова обратил все внимание на Родерика.

— Прекрасная иллюзия, — сказал старик. — Зрительный и слуховой компоненты в полной гармонии, просто замечательно. Я бы еще рекомендовал подключить обоняние — в пустом бальном зале был бы уместен запах мастики для паркета.

Родерик склонил голову. Выпрямился, снова колыхнулась магия. Я ожидала снова увидеть бальный зал, но вокруг нас возникла небольшая комната. В одной стене — камин, перед ним — ковер, пушистый и мягкий даже на вид. Затрещали дрова, источая легкий запах дыма и смолы, качнулся маятник на высоких часах рядом с камином. Щелкнули стрелки, остановившись на двенадцати, раздался мелодичный звон, и все исчезло. Мы снова стояли на полигоне.

— Намного, намного лучше, — кивнул старик. — Зачет за мой курс вы получили, завтра зайдите ко мне с зачеткой, и можете больше не посещать ни лекции, ни практические занятия.

— Спасибо, господин Орвис, — поклонился Родерик.

— Не стоит. Приятно видеть, что мои уроки не пропали втуне. Доброй ночи.

Он удалился, стуча палкой. Родерик медленно выдохнул и пошатнулся.

— Что с тобой, — встревожилась я.

— Ерунда, с магией перебрал.

Даже в теплом свете фонаря было видно, как он побледнел.

— Ерунда, — повторил Родерик. — Отосплюсь, и все будет в порядке.

— Тогда пойдем.

На самом деле мне не хотелось расставаться, но магическое истощение — вовсе не ерунда, от него и умереть можно. Может, гордость и не позволяет Родерику признаваться в собственной слабости, но я-то не слепая.

Он взял меня за руку, переплетая пальцы. Не удержавшись, я погладила его запястье.

— Спасибо. За притирание. За урок. И за чудесную иллюзию.

— Не за что, — улыбнулся он и вдруг остановился. Рассмеялся. — Нори, у тебя будет платье. — Подхватив за талию, он меня закружил. — Самое красивое платье, и пусть все лопнут от зависти!

— Нет! — выдохнула я.

Внутри словно что-то оборвалось.

Платья дарят любовницам. Содержанкам. Хуже только принять в подарок нижнее белье.

Родерик опустил меня на землю, нахмурился, заглядывая в лицо.

— Нори?

— Зачем? — Я прокусила губу, чтобы не полились слезы. — За что?

— Я не понимаю…

— Все ты понимаешь! — Я полезла в карманы за притираниями, что он мне подарил. — Вот, возьми обратно. И скажи, сколько стоит урок танцев. Я верну. И завтра верну артефакты.

Он склонил голову набок, брови сдвинулись к переносице.

— Что ты несешь?

— Да, я бедна как церковная мышь, но это не значит, что… — Голос сорвался. Я сунула пузырьки с притиранием в его ладони, вздрогнула от прикосновения. — Спасибо за все, но…

Он запихнул их мне в карманы прежде, чем я успела отстраниться. Перехватил меня за запястья.

— Что ты себе надумала, дуреха?

— Пусти! — дернулась я.

— Не пущу, пока не выясню, что на тебя нашло.

— Платье! — выдохнула я. — Я не содержанка!

Он нахмурился сильнее, а потом вдруг расхохотался. Хохотал и хохотал так, что, кажется, даже слезы выступили. Хватка ослабла, и я высвободилась. Сунула руки в карманы, сжала его подарки, борясь с желанием запустить их ему в лицо. Нет. Родерик действительно меня оскорбил, но хватит на сегодня драк, да и я, хоть и не барышня, но и не рыночная торговка. Пусть себе смеется. Надо просто уйти, а притирания верну завтра вместе с артефактами, и пусть только попробует не взять!

Колыхнулась магия. Я отступила на шаг, ошарашенно глядя вниз. Вместо серо-коричневой ткани мундира на мне был атлас нежного светлого тона. Серебристый, насколько можно было разобрать в свете фонарей. Я ошалело потянулась разгладить юбку — прикосновения не ощутила, хотя ткань, словно настоящая, подалась под моими ладонями, затянутыми в перчатки. Перчатки! Длиннющие, выше локтя белые перчатки.

— Иллюзия. — сказал Родерик. — Вот что я имел в виду. А ты что подумала?

Я охнула. Лицо обожгло стыдом.

— Прости, я…

Платье развеялось. Родерик пошатнулся. Вскрикнув, я бросилась к нему, сунулась под руку, чтобы он оперся на мое плечо.

— Все в порядке, — выдохнул он.

Да уж, вижу я, в каком порядке. Хоть он изо всех сил и старался на меня не наваливаться, качало его знатно. Вечно я все порчу!

36

Я огляделась. Вон скамейки, на которых утром мы сбрасывали одежду. Я повлекла Родерика туда, отчетливо понимая: если он в самом деле начнет валиться, я его не удержу. Но он устоял. Тяжело опустился на скамью.

Я присела напротив, заглядывая ему в лицо, и мне было совершенно наплевать, как это выглядело. Просить прощения было глупо, извинения сами по себе ничего не исправят. Поэтому я спросила:

— Чем тебе помочь? Я не умею делиться силой. Может позвать кого-нибудь?

— Ты в самом деле за меня беспокоишься? — В его голосе промелькнуло что-то похожее на растерянность.

— Что ты, не человек, что ли?

Родерик подхватил меня под мышки, заставляя подняться. Притянул к себе на колени, обнял.

— Не волнуйся, сейчас пройдет. Я же целитель.

— Черпать из Морока, да? — вспомнила я его объяснение.

Он кивнул.

— На самом деле понадобится немного времени, чтобы прийти в себя, но правда со мной ничего страшного. Спасибо.

— За что?

— Неважно.

Он прижал меня крепче, потерся носом о мою макушку. Тихонько рассмеялся.

— Нори-Нори… С тобой в самом деле не соскучишься.

— Я не хотела. Правда не хотела!

— Перестань. Не ты же заставила меня колдовать. Завтра… Нет, завтра я не успею. И, наверное, завтра урок танцев придется отменить.