Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
Онезим огрубевшим пальцем погладил ее по щеке.
— Я очень рад, сестричка, что у тебя все так хорошо складывается. И, знаешь, я благодарен мадам Лоре. У нее доброе сердце. И у ее дочки тоже.
— Онезим, пожалуйста, никому не рассказывай, что мы уехали. Это секрет!
— Я догадался, маленькая плутовка! — отозвался он шепотом. — Иначе вас отвез бы мсье Ханс. Но меня это не касается.
Над поселком закружились хлопья снега. Пронзительный ветер со скованного льдом озера Сен-Жан тонким свистом пронизал морозный воздух; следом послышалось глухое рычание.
— Механики
Шарлотта наморщила носик. Запахи вокзала казались ей в одно и то же время неприятными и опьяняющими. Вернулась Эрмин и заставила себя улыбнуться девочке.
— Я купила билеты, — объявила она с таким видом, словно за них ей пришлось выдержать жестокую битву. — Держите, Онезим! Было очень любезно с вашей стороны нас подвезти!
И она сунула ему в ладонь сверток банкнот. Приятно удивленный молодой человек, не ожидавший такой щедрости, счел своим долгом донести до места их багаж.
— Спасибо! Садитесь в вагон, а я вернусь за коляской!
Устроившись, Эрмин вздохнула свободнее. Она сняла шарф и посадила сына к себе на колени.
— Мукки даже не заплакал, — сказала она с улыбкой удовлетворения на устах.
— Ему нравится путешествовать, — заверила молодую женщину Шарлотта.
Несколько последующих минут они сидели молча, ощущая некоторую робость. И без того высокий и крепкий, в своей толстой меховой куртке Онезим, который ловко уложил чемоданы и детскую коляску на багажные полки, казался настоящим великаном.
— Желаю вам приятной поездки, дамы! — сказал он с улыбкой и приподнял в знак приветствия свой картуз.
Локомотив выплюнул облако пара, а за мгновение до этого послышался протяжный второй свисток.
«Господи, пусть этот поезд поскорее тронется! — подумала Эрмин. — Или я выйду и не важно как, но вернусь в Валь-Жальбер. Мне не нужно было никуда ехать! Это безумная затея!»
Ее охватила паника, как это обычно случается с детьми. Мысли, одна тоскливее другой, теснились в голове.
«Видела бы меня сейчас мама! Она бы спросила себя, какая муха меня укусила, чтобы вот так путешествовать посреди зимы с пятимесячным младенцем на руках. А Тошан! Он будет вне себя от ярости. Если бы только я осталась дома! Я бы пригласила Бетти на полдник, а вечером закончила бы вязать шерстяную кофточку для Мукки. И из-за меня Шарлотта пропустит столько уроков!»
— Мимин, все в порядке, поезд тронулся, — потрясла ее за руку Шарлотта. — Посмотри, мы едем!
— Да, ты права, — ответила молодая женщина слабым голосом.
Шли минуты, Эрмин смотрела на проплывающий за окном пейзаж. Сосны в шапках из снега, белые луга, столбы. Она подумала в который раз, что следовало бы снять шубку, но в вагоне было не слишком тепло.
— Как ты думаешь, мы приедем в Квебек до темноты? — спросила Шарлотта.
— Нет, мы приедем поздно ночью, — тихо ответила Эрмин.
Мукки жалобно вскрикнул. Эрмин подсчитала мысленно, сколько времени прошло с того момента, как она кормила его в последний раз. Она устроилась поудобнее, чтобы дать ему грудь. Кашемировый платок укрыл бы ее от нескромных взглядов
других пассажиров, но на соседнем месте сидела только женщина с двумя детьми. Шарлотта, убаюканная покачиванием вагона, скоро задремала.Эрмин не стала отнимать сына от груди, когда он насытился. Мукки спокойно спал. Из соседнего вагона донеслись звуки аккордеона вперемешку со взрывами смеха и отголосками разговоров.
«Слава богу, что в нашем вагоне спокойно», — подумала молодая женщина.
Она с любопытством рассмотрела потолок и перегородки, потом перевела взгляд на окно, за которым елями, соснами и кленами щетинились холмы. Шел снег. Молодая женщина наконец осознала, что эскапада удалась. Она представила себя птицей, сверху смотрящей на железнодорожные пути, подобные черной змее, соединяющей Шамбор с Квебеком. Расстояние между городами показалось ей неисчислимым, как и время, за которое оно могло бы быть пройдено.
«Помнится, мама и Ханс рассказывали, каким важным моментом в освоении берегов озера Сен-Жан и других регионов было сооружение сети железных дорог. Благодаря поездам население значительно увеличилось. Стал развиваться туризм. Говорят, что жители Монреаля по субботам и воскресеньям приезжают кататься на лыжах в Лорентид, и это развлечение становится очень популярным. Мне бы тоже хотелось попробовать. Я сижу здесь и дрожу от страха вместо того, чтобы радоваться! Раньше на такое путешествие ушло бы много дней!»
Эрмин закрыла глаза. Она вспомнила другой отъезд, который не закончился ничем. Лора организовала тогда поездку в Квебек, летом. Они должны были плыть на пароходе.
«Мы планировали выехать из Шикутими, а потом по Сагенею спуститься в Тадуссак. Ханс сопровождал бы нас, хотя в то время он был только другом семьи, не более. Но я получила письмо от своих деда и бабки по отцовской линии, Шарденов. Они написали, что не хотят знаться со мной и что моя мать в прошлом была проституткой».
Молодая женщина вздрогнула, вспомнив, каким это стало для нее ударом. И вот, пока Лора ждала ее, Эрмин убежала из дома.
«Я поднималась по тропинке вдоль водопада и чувствовала себя такой несчастной, что мне не хотелось жить. Я решила броситься в воды Уиатшуан, моей реки. Мама последовала за мной, вымолила у меня прощение. И мы помирились, потому что из-за меня она чуть не погибла. Я была не права, все не так уж страшно. Потом я поняла, какая это радость — любить, иметь ребенка».
По телу ее снова пробежала дрожь, но на этот раз она была отголоском счастливых переживаний. Эрмин с восторгом подумала о крошечном обещании жизни, обретавшемся в ее теле.
— Эрмин? — позвала Шарлотта шепотом, просыпаясь. — Ты, наверное, скучала, пока я спала!
— Вовсе нет, я думала. Хочешь, открою тебе секрет?
— Конечно хочу!
— Я жду малыша. Он родится в сентябре, как Мукки.
Новость обескуражила Шарлотту. Она смущенно улыбнулась.
— И у тебя будет по малышу каждый год? Если так, мне скучать не придется!
Они разговаривали шепотом. Эрмин погладила свою маленькую подопечную по щеке.
— Я хочу девочку, такую же милую, как ты, моя крошка Шарлотта!