Сиротка

— Мадам просит вас присоединиться к ней за ужином, месье Цале, — объявила она. — Неужели пора менять лампочку? Вы сидите в темноте…

— У меня мигрень, Мирей. Свет причиняет мне боль, — отозвалась Эрмин.

«Удобнее мигрени не сыскать болезни, — подумала экономка. — Мадам добьется, чего хочет. Эти двое все-таки поженятся».

* * *

У Лоры было множество планов, но свадьба в Валь-Жальбере в них не входила. Она снова и снова перечитывала письмо, полученное из Квебека и подписанное директором Капитолия.Друг директора, отдыхавший прошлым летом в «Ch^ateau Roberval», рассказал ему о молодой певице, обладающей исключительным голосом.

«Эрмин предлагают приехать на прослушивание, — дрожа от гордости, повторяла про себя молодая женщина. — А ведь я ничего еще не сделала для ее карьеры. Мне бы хотелось, чтобы сначала она записала диск, к примеру, рождественских песен. Не ради денег, нет. Рождественские гимны дарят людям радость и надежду!»

В гостиную вошел Ханс. Он выглядел очень счастливым.

— Вы поужинаете со мной? — спросила у него Лора. — Мне нужно с вами поговорить.

— Да, и с большим удовольствием, — ответил музыкант. — Я принес вам хорошее известие: Эрмин одевается и спускается, чтобы поужинать вместе с нами. Она чувствует себя лучше.

— Вы сияете, Ханс. На то есть причины? — удивленно спросила Лора.

— В декабре мы с Эрмин объявим о помолвке. Я преподнесу ей кольцо, которое моя мать сохранила специально для этой церемонии, — аквамарин, оправленный в серебро.

— Господи, кто принял это решение?

— Я бы не осмелился. Эрмин сама выбрала дату. Как вы понимаете, я не хотел торопить события.

Недоумение было обоюдным. Скоро в гостиную спустилась Эрмин в темно-синем атласном халате. Девушка поспешила в объятия матери.

— Мне скучно одной наверху, — с улыбкой сказала она. — Завтра я встану с постели и пойду гулять с Шинуком и Шарлоттой. Лето коротко, и нужно успеть насладиться теплыми днями.

«Господи, Эрмин и вправду решила перевернуть страницу! — подумала Лора. — Она хочет забыть свое горе, свою подростковую любовь к Тошану. Но, может, это и к лучшему! Она вернется к жизни, забудет о нем, как я отказалась от мысли найти Жослина. Даже если бы мы с ним увиделись сейчас, спустя пятнадцать лет, мы были бы чужими друг другу…»

За столом они много и оживленно беседовали. Ханс с энтузиазмом встретил новость о том, что директор Капитолияприглашает Эрмин на прослушивание. Эрмин согласилась через десять дней отправиться в Квебек.

* * *

Накануне отъезда, пятого сентября, Эрмин зашла попрощаться с Бетти и детьми. Эдмон и Шарлотта лущили красную фасоль. Сидя за кухонным столом, они болтали и смеялись. Фасолины ручейками стекали в большую салатницу. Никто, глядя на девочку, не догадался бы, что она не видит: ее движения были столь же уверенными, как и движения Эдмона.

— Какая ты нарядная, Мимин! — воскликнула Элизабет. — Словно с обложки журнала! И даже подкрасилась!

На девушке был костюм цвета лаванды, состоявший из приталенного жакета и расклешенной юбки. Косы ее были уложены в красивый шиньон, поверх которого она надела изящную шляпку. Помада подчеркивала чувственный изгиб губ, тонкий слой рисовой пудры смягчил загар.

— Я уезжаю навстречу приключениям, Бетти! — отозвалась Эрмин. — Мне непременно нужно очаровать всех пассажиров корабля и всех жителей Квебека!

Шарлотта подняла голову и сказала звонко:

— Ты надушилась! Я слышу запах!

— От тебя, Лолотта, ничего не скроешь!

— Значит, это решено: ты едешь на прослушивание в Капитолий, — уважительным тоном сказала Элизабет. — Ты заслужила это, Эрмин.

Арман ворвался в кухню, помешав девушке ответить. Тринадцатилетний мальчуган не был похож ни на отца, ни на старшего брата. Как и Эдмон, он был белокур, но свою круглую мордашку унаследовал от бабушки.

— По пути я встретил почтальона, Мимин, — крикнул он. — Тебе письмо! Еще одно письмо, ведь последнее ты получила на Рождество!

Бетти покраснела до корней волос. Она загородила сыну дорогу.

— Наверное, ты ошибся, Арман, — сказала она. — Почему бы письмо для Мимин принесли к нам в дом? Ведь она теперь живет по ту сторону монастырской школы. Дай мне конверт!

— Мам, здесь написано «Эрмин Шарден, которая живет в доме месье Жозефа Маруа, улица Сен-Жорж, Валь-Жальбер».

Мальчик бросил конверт на стол. Эдмон первым схватил его.

— Дай мне посмотреть, Эд, — со вздохом сказала девушка.

Она пыталась успокоить нараставшее волнение, но сердце билось все быстрее. Несмотря на обмен разочаровывающими поцелуями с будущим женихом, несмотря на вырезку из газеты, она все еще надеялась, что получит от Тошана письмо.

Элизабет схватила полотенце и, нахмурившись, стала вытирать посуду. Эрмин заметила ее волнение, когда почти вскрыла письмо.

— Это из Труа-Ривьер, — сказала она.

На конверте было указано имя отправителя: «Мари Шарден». Арман скакал вокруг нее, любопытный, как сорока.

— Пойдем со мной, Мимин, — сказала ей Элизабет. Они вышли во двор. На ветру трепыхался недавно постиранный полосатый пиджак Жозефа. В хлеву мычал теленок.

— Бетти, что с тобой? — спросила Эрмин. — Почему эти люди снова мне написали?

— Это моих рук дело, дорогая, — призналась молодая женщина. — Я думала, что поступаю правильно. С прошлого Рождества я дружу с твоей матерью, а тебя люблю, как родную дочь. Однажды я перечитала то, первое, письмо. Не знаю, что на меня нашло, но я решила, что сама им напишу. И я написала, что Лора — приятная ищедрая женщина, способная сострадать, а ты — прекрасная девушка, хорошо воспитанная и усердная, да еще поешь, как соловей. Я хотела их смягчить, защитить вас. В конце письма я попросила, чтобы они ответили тебе, потому что ты нуждаешься в их внимании. Ни Жо, ни остальные ничего об этом не знают. Если бы Арман не отдал тебе это письмо, я бы сначала вскрыла его над паром и прочла. Если ответ оказался бы не таким жестоким, как предыдущий, вас с матерью ожидал бы приятный сюрприз!

— Милая моя Бетти, — прошептала Эрмин, — не беспокойся так о нас с мамой. Мы совсем не несчастны. Шардены не изменят своего отношения к нам.

Девушка вынула из кармана письмо. Элизабет попыталась взять его у нее из руки.

— Разреши мне его прочитать, Мимин. Ты уезжаешь, такая красивая и довольная. Я не хочу, чтобы эти люди испортили тебе настроение.

— Я научилась радоваться любой мелочи, наслаждаться настоящим. Не бойся, ничто не сможет меня огорчить.

Девушка посмотрела на развешанное для просушки белье, отметив про себя забавный танец клетчатого носового платка, в котором запуталась оса. Как и встреча с белкой тремя неделями ранее, эта картинка навсегда останется в ее памяти — символ момента, когда судьба готовится нанести свой удар.