Сиротка

После этих слов пришел черед девушки кусать губы. Она нашла не один повод упрекнуть себя.

«Бедная мамочка, наверняка все это ужасно! Она не хочет жаловаться, но, конечно же, страдает от одиночества и оттого, что не может узнать правду о моем отце!»

Когда Мирей внесла теплый яблочный пирог, щедро политый сливками, Лора посмотрела на часы.

— Я пригласила Ханса на десерт. Он опаздывает. Это один из его недостатков. Вернее, единственный его недостаток, других я не вижу.

— Мама, я бы предпочла провести это время с тобой наедине. Если Ханс приедет, вы станете просить меня спеть или повторить арию из «Богемы».

— Тебе нужно выучить другие оперные арии к следующему лету. Я твердо решила представить тебя директорам театров. Потом, получив признание на родине, ты сможешь рассчитывать на контракты в Европе. Я мечтаю посетить Италию со своей любимой дочерью. Ты будешь петь в Ла Скалав Милане, мы побываем в Венеции… Быть может, возьмем Ханса с собой? Он будет аккомпанировать тебе на фортепиано. Вы уже привыкли работать вместе.

Эрмин вздохнула. Однако было видно, что слова матери не доставили ей удовольствия.

— Прошу тебя, дорогая, не хмурься! Я не хотела спешить с этим разговором, чтобы тебя не смущать, но это надо сделать. Я хочу поговорить с тобой о Хансе. Несколько дней назад я сказала тебе, что он в тебя влюблен. Это правда. Я задала ему прямой вопрос, и он ответил. Но он полагает, что ты к нему безразлична, что он тебе не нравится. Он молча страдает, хотя я пообещала, что поговорю с тобой о нем.

— Ханс очень милый, мама. Но я считаю, что он слишком взрослый для меня. Он годится мне в отцы!

— Знаю. Он тоже говорил об этом. Это доказывает, насколько он деликатен. Он понимает, что ты еще очень молода. И он готов подождать год или два. Дорогая, хотя бы подумай об этом! Если ты все-таки выйдешь за него, то получишь самого нежного и уважительного супруга в мире! Признай, он очень элегантен, образован и просто само очарование!

— Ты целыми днями хвалишь его, мама, — возразила Эрмин, рассеянно глядя в окно. — Он нравится мне, но совсем не так, как мужчина должен нравиться женщине.

Ветер раскачивал кроны деревьев. Шел дождь. Эрмин уже мечтала о длинных снежных месяцах, которые не позволят Хансу выезжать из Роберваля, чтобы давать ей уроки вокала. В прошлый четверг робкий пианист расхваливал ее на все лады. Объясняя, как выполнять дыхательное упражнение, он коснулся рукой ее груди. Девушке запомнилось это неоднозначное прикосновение, поскольку она испытала одновременно смущение и отвращение.

— Мама, мне совсем не хочется выходить замуж за Ханса, — заявила она категоричным тоном. — Ни через год, ни через два. Никогда! И я не хочу путешествовать.

— В твоем возрасте это захватывающий опыт — открывать для себя мир. Многие молодые люди мечтают об этом. Ты ведь не можешь всю свою жизнь просидеть в Валь-Жальбере. Это просто смешно!

— А почему нет? Тем более теперь, когда ты купила такой чудесный дом! — возразила девушка. — Мне будет приятно жить здесь с тобой, в тишине и покое. Иногда ты ведешь себя, как Жозеф. Он хотел, чтобы я пела во всех роскошных отелях на берегу озера Сен-Жан, и даже в Ла Бэ и в Шикутими. Хотел, чтобы я записала диск. А у тебя другая навязчивая идея — представить меня директорам театров, увидеть на сцене исполняющей оперные арии. Ты никогда не думала, что нужно спросить у меня: а понравится ли мне это?

— Тише, дорогая, успокойся, — проговорила Лора смущенно. — Все, о чем я говорила, всего лишь планы — как предложение путешествовать, так и брак с Хансом. Нам некуда торопиться. Послушай, я хочу одного — чтобы ты была счастлива. Я никогда не стану тебя принуждать. Даже если ты откажешься петь, я приму это и пойму. Но ведь у тебя восхитительный голос! Это дар неба, дорогая.

Молодая женщина с трудом сдерживала слезы. Эрмин вдруг стало стыдно за то, что она дала волю чувствам и расстроила мать. Лора не могла понять ее решимости остаться в поселке, да это и неудивительно. Мать предлагала ей увлекательную и обеспеченную жизнь, но в этой жизни не будет места Тошану. А это было для нее невыносимо.

— Мне очень жаль, я не хотела тебя обидеть. Мама, мне тоже нужно кое-что тебе рассказать. Я скрыла от тебя нечто очень важное, — призналась девушка. — Я хочу остаться в Валь-Жальбере, потому что влюблена в юношу, который живет далеко отсюда. Мы пообещали принадлежать друг другу. Он вернется в июле. Я все время думаю о нем и считаю его своим женихом. Я очень сильно его люблю. Он пообещал, что не женится ни на ком, кроме меня, потому что ни одна другая девушка не смогла покорить его сердца.

— Кто он, этот юноша? — спросила ошеломленная Лора. — Тебе следовало сразу рассказать о нем. Сколько раз вы встречались?

Дрожащая, с порозовевшим от волнения лицом, Эрмин начала свой рассказ:

— Это сын того самого золотоискателя, который приютил вас с отцом. Его зовут Тошан Дельбо. Мы встречались четыре раза. Два первых раза — больше года назад, но в начале прошлого лета мы снова встретились в каньоне, где я гуляла с Шарлоттой. Он был очень внимателен к бедняжке, носил ее на плечах…

Девушка частично пересказала матери их разговор, не забыла упомянуть и то, что сказал ей Тошан. Ее глаза сияли. Но она сохранила в тайне прекрасный поцелуй, который соединил их лучше всех обещаний мира. Несмотря на постигшее ее разочарование, Лора решила, что не стоит недооценивать силу чувств своей дочери. В таком разговоре нужно взвешивать каждое слово, быть особенно осмотрительной. Эрмин только что доказала, что может взбунтоваться. Под обличьем ласковой и послушной девушки скрывалась страстная натура.

— Дорогая, супружество — исключительно важный шаг, — начала Лора. — Ты мало знаешь Тошана и еще очень молода. Вам нужно обручиться и какое-то время общаться, чтобы лучше узнать друг друга. Если я правильно помню, когда мы еще были в отеле, ты говорила, что этот юноша работает на лесоразработках, он лесоруб. Это значит, каждую зиму он будет уходить и оставлять тебя одну. Ты быстро родишь ребенка, потом еще одного. В этих краях достопочтенные жены каждый год рожают по ребенку. И у них одна роль — выращивать свое потомство, стирать белье и пеленки, готовить, убирать в доме и шить. И все это — на протяжении многих лет!