Сиротский дом в трущобах

— Привет, — Гарри махнул рукой. — Хм… Что тебя так удивило?

— Я привык к тому, что ты скрываешь свои истинные силы.

— Ты о чем вообще?

— О твоих энергоузлах.

— Так-так-так, — пробормотал Гарри, достал из воздуха книгу и из книги диагностическое заклинание и раскрыл его перед моим лицом. — Даже так? Имел дело с иллюзиями недавно?

— Буквально вчера.

— Поздравляю, тво… — Гарри замолк и резко повернулся к Финелле. — Молодая леди, у вас было дело к Дункану.

— Да, сэр Гарри, — неохотно признала Вспышка, подошла ко мне и сунула руку в сумку.

Я сразу же наставил на нее пистолет. Финелла замерла, а Гарри удивился:

— Дункан?

— Убери руку, приказал я.

— Там накопители, — раздраженно ответила Финелла. — В качестве извинений за мое вчерашнее поведение.

— Мне глубоко до фонаря твои извинения, — ответил я, но пистолет спрятал.

— Отлично! Чтобы ты не питал иллюзий, это не моя идея, а Джеймса. Я же сожалею только о том, что вчера не поджарила твой лживый зад.

Я провел рукой над левым браслетом, активируя форму терракинеза.

— Дункан! — строго рявкнул Гарри. Пришлось остановиться. Финелла победно хмыкнула и задрала нос. Но Гарри ссадил ее на землю: — Обязательно расскажу Джеймсу о том, как точно вы исполняете приказы брата, молодая леди.

— Ну и черт с ним! По крайней мере, у меня есть Саймон! — уколола она.

— Был, — напомнил я. — Ты вчера его бросила.

Финелла насторожилась, но не сильно.

— Я всего лишь выразилась чуть крепче, чем стоило, — сказала она.

Я зло улыбнулся:

— Ты всегда выражаешься чуть крепче, чем стоило и думаешь чуть меньше, чем следовало. Парень ради тебя измениться пытался, а ты его оттолкнула. Он сам вчера напиться и по бабам предлагал.

— Ты врешь!

— Проверь. Езжай к нему домой. А потом советую сделать вояж по тем злачным местам, где он любил бывать до знакомства с тобой.

Не люблю сладкое, но месть Финелле была сладкой. Я упивался испугом и растерянностью на ее лице.

— Мне нужно обратно! — заявила Вспышка.

— Твои проблемы, — ответил я.

— Телефон у вас хотя бы есть? Я могу кэб вызвать?

Я указал на здание «Бреморского дома» и Финелла сорвалась с места.

— Разве кэбы заезжают в трущобы? — поинтересовался Гарри.

— Нет, — ответил я. — Что ты мне хотел сказать?

Гарри достал из книги еще одно заклинание, активировал и мы оказались в прозрачном пузыре из магии тумана.

— Заклинание в третьем глазу почти сформировалось. Поздравляю, теперь твой взгляд не просто на все стороны поворачивается, он еще и отводы с иллюзиями игнорирует. Я, правда, не знаю, стоит ли для этого присматриваться или нет. Вон о том парне что скажешь? — спросил Гарри, указав на соклана.

— Тим Кинкейд, сильный перевертыш.

— Родня?

— Ну, предки у нас определенно общие, только в каком колене — не скажу.

— Ты говори, что видишь, а не что знаешь.

— Вижу большое духовное сердце. Ха! Кажись, даже духа в сердце вижу. Амулеты его вижу: шея, пальцы, карманы, пояс. Все.

— Вон те? — Гарри перевел палец на рядовых строителей, что отдыхали у фонтана.

— Неодаренные. Но тот, что моложе, похоже, занимается, в духовном сердце небольшая искра горит.

— Даже так? — удивился Гарри. — Я такого не вижу. Пойдем, посмотрим.

Чародей сорвал покров, и решительным шагом направился к рабочим. Мужчины поняли, что мы направляемся к ним и встали.

— Джентльмены, — приветствовал их Гарри и достал из кармана железный фунт. — Вы не позволите осмотреть ваши тонкие тела? Хочу протестировать новое диагностическое заклинание. Это абсолютно безвредно.

Старший мужчина сразу согласился, а младший замялся, но под напором старшего быстро сдался. Гарри просветил их своим заклинанием, одарил каждого по монете и заговорщицки подмигнул младшему.

— Как жаль, что мало кто нынче старается порвать оковы тонкого тела и обрести дар, — сказал чародей.

— На это время нужно, — сказал старший, — и деньги. Куда нам с аристократами тягаться.

Гарри покачал головой.

— Я родился простолюдином, — сказал он. Молодой при этих словах вздрогнул, а чародей добавил для его ушей: — К своей цели я шел восемнадцать лет. Всего хорошего джентльмены.

Мы отошли на определенное расстояние и только после этого Гарри вполголоса признал, что я был прав.

Пока мы разговаривали, обследовали рабочих, Финелла успела договориться, чтобы один из наших парней подбросил ее в город. Мы с Гарри видели, как она выбегала из дома в компании Нолана Логга и садилась в потрепанный Остин строителей.

— Саймон действительно сорвался? — уточнил Гарри.

— Почти. Я его отговорил.

— А Финелла?

— Пускай катается, ей полезно. Саймон-то у нас ночевал, дрыхнет в одной из комнат на третьем этаже.

— Ты жесток сегодня. Что такого случилось ночью?

Я пригласил Гарри к себе, сделал нам чаю и рассказал, как все было.

— Сочувствую, — сказал чародей. — Надеюсь, вы с Эйли помиритесь.

— Я уже не уверен, что это мне нужно.

— Думай, — не стал спорить чародей. — Но позволь дать тебе совет.

— Буду признателен.

— Вы оба молоды и категоричны, но отношений не построить без прощения и понимания. — Гарри как-то тяжко вздохнул. — Я знаю, о чем говорю. А то, что она в тебе засомневалась, так разве ты бы на ее месте поступил по-другому? И на Финеллу не обижайся, она защищала подругу. Позвони Саймону домой, оставь сообщение слугам, пока она действительно бордели громить пошла.

— Это будет проблематично. После убийства старого дворецкого у Саймона не осталось постоянных слуг.

Гарри укоризненно покачал головой, но я с ним не согласился.

— По расчету или по глупости, она доставила мне кучу неприятностей. Пускай расплачивается!

— Ты мог бы воспользоваться ее визитом и сразу прояснить все, но выбрал мелкую пакость. Как бы тебе самому за такие решения не прилетело.

Возможно, Гарри прав, но у меня было столько проблем и неприятностей, что хотя бы часть из них я хотел отложить подальше. И объяснение с Эйли — одна из таких. А что если, даже услышав все, она не захочет извиняться? Я извиняться не буду! Что бы там Гарри не говорил о прощении и понимании — не буду! До сих пор от вчерашней ссоры больно, а как вспомню, что только позавчера Эйли просила не бросать ее, еще больнее становится. Я ей тогда ничего не обещал, но ощущение такое, словно не сдержал слово. Ой, да идет оно все! Брайан обещал разобраться — вот пускай и разбирается.