Сиротский дом в трущобах

Я хотел сказать, что не обижаюсь, но это было бы ложью. Возможно, она принесла бы Саймону успокоение но, мне кажется, он хотел не этого.

— Давай на чистоту, — сказал я. — Финелла — вспыльчивая дура, которая любит совать нос в чужие дела.

— Она…

— Дослушай! — рявкнул я. — Она накосячила потому, что влезла не в свое дело. Мы с Эйли все уладили, и такой исход нас устраивает! Если твоя благоверная думает, что лучше нас знает, что нам надо, напомни ей, что тогда вечером, она тоже так думала, и закончилось все не лучшим образом.

Саймон расстроился, но я не собирался подыгрывать. Если Финелла вынесет этот маленький урок, окружающим жить станет легче. А чтобы подсластить пилюлю, я рассказал ему немного о семье. Как бы странно это ни звучало из уст сироты.

— Идеальная свадьба не гарантирует идеальной жизни: Логан с Дженни уже трижды крупно поругались. Помирились ведь. А Крис перед свадьбой так надрался, что Салли хотела его ко всем чертям послать. Ели успокоили.

Саймон слабо улыбнулся и признался:

— Ты был прав насчет ее планов. Эйли будет подружкой невесты. Мне искать другого шафера?

— Нет, просто держи свою рыжую бестию на коротком поводке.

— С Джеймсом поговорю, он ей мозги вправит, — пообещал Саймон.

Позволив разобраться с колбасками и пивом, что вогнало меня в благодушное состояние, Кеттл предложил подвезти меня домой в «Наковальню». Я отказался. В последнее время мне не хватало времени наедине с собой. Вечер был приятным, и пешая прогулка по городу мне не помешала бы. Возможно, для жителя города между «Наковальней» и забегаловкой было большое расстояние, но не для парня, который вырос на лесных тропах. Тем более что на улицах было полно констеблей, а бандиты, которые из города не слиняли, наоборот, попрятались в норы.

Глава 29

Я не спешил, специально придерживал привычный быстрый шаг, чтобы насладится игрой закатного солнца на крышах домов и в стеклах окон. По мере того, как сумерки опускались на крыши злачных заведений, в Пабсете прибавлялось народа: редкие семейные пары на выгуле, работяги, что спешили отдохнуть с пинтой-другой, падшие женщины, наоборот, вышедшие на работу, рискуя получить нагоняй и штраф от дежурных констеблей. Проституция в городе была жестко регламентирована и услуги дамочки могли предоставлять строго в лицензированных местах, что не останавливало отчаявшихся женщин и совсем уж падших дам. Из-за обилия шлюх в районе нередко возникали эксцессы, когда подвыпивший работяга или уставший коп принимал шалящую молодежь за представительниц самой древней профессии. Приличные женщины посещали Пабсет в компании своих мужчин, ради дешевых ресторанов и таких же кинотеатров. А шальные девушки шли в Пабсет ради танцев, джаза, клубов и настоящих принцев. Я бы сказал, что настоящих в Пабсете не водилось, но Томас Монтгоммери ведь заезжал! Один раз, лет десять назад. Остальные принцы оказывались дутыми и могли легко надуть дамам живот.

Мои мысли плавно скользнули на эту дорожку, но логика подсказывала всю порочность идеи. Надо будет у Саймона адрес приличного борделя спросить. Ему уже вроде и не надо, но он точно в курсе заведений такого рода.

Внезапно возникшее желание поразвлечься не пропадало, а Пабсет предоставлял возможности: карты, кости и домино, бильярд, снукер, дартс. Совсем уж экзотическое что-то можно было найти у азиатов, вроде расписанных иероглифами костей или коробок со змеями и деньгами. Можно было, но я вдруг осознал, что не умею хорошо играть ни в одну из известных мне игр, а надеяться на удачу не хочу. Пошатавшись меж пабами, что звучали каждый на свой манер, я вздохнул, и направился домой.

Пинта пива выветрилась из головы, вместе с беспечностью, я вспомнил об осторожности и стал время от времени осматриваться, проникая взглядом в тонкие материи. Так до «Наковальни» и дошел. Практически у самых ворот особняка мне встретился незнакомый джентльмен: весьма прилично одетый молодой мужчина с тростью. Он перебросил ее из правой руки в левую, сунул освободившуюся руку под полу пиджака и медленно достал огромный черный револьвер. Я опешил, что не помешало мне быстро активировать «каменную плоть» и щит из перстней. Мой взгляд скользнул в тонкие материи, открывая его блохастое естество. Тонкое тело незнакомца покрывала тугая дымка тумана, крови и эфира. Если вглядеться чуть лучше, я даже был способен различить отдельные руны, но взгляд мой скользнул еще глубже, туда, где клубок черной, как сама ночь дряни заменял оборотню духовное сердце.

На оценку противника мне понадобилось мгновение: скрытый боец с регенерацией и отводом снарядов. Неуправляемые дистанционные атаки будут крайне неэффективны, если в упор не стрелять, а у меня нет желания в ближний бой вступать. За забором целое минное поле, мне только перебраться. Если тварь решит преследовать, то нарвется на печати, а там и Гарри подоспеет…

Пистолет замер у живота оборотня, тот отметил мою реакцию и не стал его поднимать, только улыбнулся утвердительно и сказал:

— Ты его видишь.

Я снова опешил. Обычно эта братия не горит желанием поболтать, а тут…

Мы встретились глазами и губы оборотня зашевелились.

— Что? — переспросил я, автоматически. Слишком необычной была ситуация и я немного потерялся.

Губы оборотня снова зашевелились, словно он четко выговаривал слова. Надо учиться читать по губам, потому что я разобрал только первых два слова: «ты» и «меня».

Я нахмурился, а оборотень, как ни в чем не бывало, сунул пистолет обратно под полу пиджака.

— Всего хорошего, Лорд Локслин.

Он крутанулся на месте и рванул дальше по улице со скоростью ветра.

Что это было, черт подери?!

И тут до меня дошло, а вместе с пониманием пришел и страх. Оборотень убегал, унося с собой информацию о том, что их иллюзии мне не страшны, я вижу их насквозь.

— Стоять! — заорал я и рванул следом. Рука сама потянулась к сумке и безошибочно вытащила пробирку с зельем ускорения. На ходу я влил ее в глотку, всего на мгновение задрав для этого голову, и тут же потерял блохастого из виду. Благо перекресток был недалеко, и я заметил улепетывающую фигуру раньше, чем она скрылась за очередным поворотом. Зелье начало действовать, ноги приобрели легкость и я рванул вперед, уже не уступая твари в скорости. Впрочем, догонять его я тоже не начал, а значит, следовало что-то предпринять.

— Полиция! — заорал я во всю глотку. — Преследую оборотня! Остановите его! — закричал я, но редкие прохожие, услышав, про оборотня, все разом вжались в стены ближайших домов, а оборотень добрался до поворота, выставил левую руку, чтобы ухватиться за фонарный столб, используя который вместо якоря, сделал мгновенный поворот на триста шестьдесят градусов и метнул в меня трость. Поверх лакированного дерева вспыхнула магия огня, я выставил щит, попытавшись толкнуть его как можно дальше от себя. Трость рванула как десяток отборных фаерболов. Щит разорвало в клочья, а меня знатно тряхнуло и как тряпку бросило на асфальт.

Поднялся я с трудом и далеко не сразу. В глазах рябило, в горле першило, ребра саднили, а мир угрожающе покачивался, но это быстро проходило. В отличие от жжения на пальце с щитовым перстнем. Трость рванула так, что вынесло окна в ближайших домах, разметало цветы на подоконниках и в навесных кадках под ними, пожгло занавески. Накопитель в перстне мгновенно опустел и раскалился. Теперь этот жар передавался коже через металл. Я снял горячую железяку и мысленно поблагодарил Гарри, чьи амулеты не взрываются.