Сиротский приют 2. Или попаданки драконам (не) изменяют!

– Я не знаю, что на меня нашло! Я себя не контролировал… Это истинность так сработала! И то, что в нее вселилась другая душа… Она как бы стала истинной полностью… Я для этого ходил в библиотеку. Я не знал, что такое бывает с драконами. Тело я знал. Да, я чувствовал к нему притяжение… Я пытался забыться с другими девушками. Да! Сейчас я с тобой честен! Но когда в Камиллу вселилась другая душа, я почувствовал, что она истинная и … не устоял.

Я, получается, полная истинная. Но Боргард ни разу не потащил меня в кровать! Он даже как бы и не особо намекал на это… Видимо, я нравлюсь ему недостаточно сильно. Или он просто умеет держать себя в руках. В отличие от….

– Но после этого я ни разу к ней не прикасался! Ради тебя! – едва ли не закричал принц, пытаясь меня удержать.

– Я все понимаю, - шепчу я. Я развернулась к нему лицом и провела рукой по его щеке. – Иди к своей истинной. Рано или поздно она станет для тебя любимой… Будь с ней рядом, люби ее, заботься о ней… Не потеряй ее. Это важно.

Я стояла на ступеньку ниже, глядя в фиолетовые глаза принца. Я понимала, как тяжело разрываться на две части. И знала, что исход один.

– Ну может все-таки… - слышу шепот Элиазара. Принц поцеловал мою руку. Мне показалось, или аметисты его глаз наполнились слезами.

И я покачала головой. Нет.

Принц отступил на несколько шагов. Я нашла в себе силы улыбнуться, провожая его взглядом. А потом сделала несколько глубоких вдохов и направилась в покои Боргарда.

– Прости, - произнесла я, обессиленно падая в кресло и думая о принце. – Между нами все кончено. Не волнуйся. Я свой выбор сделала.

– Я очень рад, что ты сделала выбор, - произнес Боргард, а голос его был холодным. – Надеюсь, теперь ты будешь счастлива, Ася. Приют я усыновляю. Это решено. От своих слов я не отказываюсь. Вот документы на титул. Твой титул. Вот дарственная на то поместье, в котором мы познакомились. Вот пожизненное содержание тебя и приюта.

Три конверта лежали на столике.

Разговор с принцем отнял у меня очень много сил. И сейчас я чувствовала себя настолько слабой, что даже не могла пошевелиться. Все вокруг казалось сном.

– Ты все не так понял, - произношу я. – Я пришла не попрощаться с тобой. Я…

Вот сейчас бы найти правильные и нужные слова …

– Господин генерал! – раздался стук в двери. – Ваши вещи собраны! Мы готовы к отбытию! Отбываем на рассвете!

– На рассвете поздно. Нужно раньше! – произнес генерал, а я вижу в дверях тех самых адъютантов, которые выглядели как огурчики. – Сейчас!

– Так, точно! Сейчас! – произнесли адъютанты.

– А ты куда? – спохватилась я, находя в себе силы встать с кресла.

– Дорогая моя Ася, - внезапно произносит Боргард. Его голос глух и ласков. – Я очень устал, моя девочка. Я так устал от этого, что ты себе представить не можешь. Надейся, что меня все-таки убьют, и ты будете свободна и счастлива с тем, кого любишь по - настоящему!

Я опешила. Он все не так понял… Я не… Я же…

Дверь на балкон была настежь открытой. Я опомнилась и бросилась вслед за ним, но взмах крыльев взлетающего дракона едва не сбил меня с ног, заставив уцепиться за балюстраду!

– Боргард! – крикнула я, но дракон растворился в ночном небе.

Я глупо стояла на балконе, чувствуя, что с меня хватит. Кое-как я доковыляла до кресла и рухнула в него. По щекам потекли слезы.

– Он меня бросил… Он даже… даже не дослушал, - заревела я, как маленькая девочка.

– Мама Ася! – послышался встревоженый голос Патрика. Он вбежал в комнату, с кошкой подмышкой. – Не надо плакать!

– Дверь закрой, пожалуйста, - прошептала я, боясь, что Булочка увидит. Сейчас я пореву, успокоюсь, возьму себя в колготки и займусь приютом. Все будет хорошо!

Я сглотнула.

Наверное…

– Булочка плачет, мама Ася плачет! – метался Патрик. Я старалась взять себя в руки.

– А Булочка почему? – спросила я, стараясь не плакать при детях.

– Папа взял ее на руки, поцеловал и попрощался. Она устроила концерт. Пришлось ее успокаивать! – заметил Патрик, наглаживая кошку.

– Не переживай. Я уже не плачу, - улыбнулась я. – Видишь, я улыбаюсь! Вот!

– Булочка! Опять плачет! Я к ней пойду! – произнес Патрик.

Маленький принц метался, не зная, кого утешать. Но, судя по глазам, утешать нужно было кошку. «Меня уже ничего не спасет от драконьей любви!», - красноречиво свидетельствовал ее взгляд.

– Тише, тише! Мы с тобой потом попробуем полетать вместе! – утешил ее Патрик. Кошка повернулась ко мне и взглядом потребовала позвонить зоозащитникам.

Патрик закрыл дверь, а я прошептала.

– Он даже не захотел меня дослушать! – выдохнула я. Только сейчас, глядя в открытое окно, я начала понимать, как много он для меня значил. Мои пальцы вращали браслет на руке, который я пообещала себе не снимать.

Неужели у него не нашлось минутки, чтобы услышать меня. Минутки, чтобы узнать, о том, что я на самом деле чувствую.

И вот как теперь?

Я поступила правильно, поставив точку там, где до этого стояла запятая. Но почему тогда я потеряла что-то важное…

Чувства, которые я старательно заталкивала внутрь, стараясь соблюдать нейтралитет, теперь рвались наружу. Они были сильнее обиды на принца. Сильнее усталости. Я осталась наедине с той нежностью, которую хотела подарить. Наедине с любовью, которая только-только коснулась меня. Почему же так больно? А?

Пока я бегала за принцем, переживала на счет его обиды, я просто… проворонила того, кто бегал за мной… Я была уверена, что он никуда не денется. Мы с принцем чем-то оказались похожи. Он ведь тоже уверен, что Камилла никуда от него не денется. А пока истинность не дала о себе знать в полной мере, он может немного развлечься…

Никуда не денется…

Эти слова отразились внутренним эхом.

Я действительно воспринимала все как должное. И была уверена, что так будет всегда. И сейчас я больше всего на свете хочу вернуть Боргарда. Или изобрести машину времени и сделать выбор раньше!

– Я представляю, - икнула я, давясь слезами. – Какого он обо мне мнения! Он думает, что я такая же как принц! Но я ведь не такая!

«Полюбила генерала, повстречался фантазер! Загляделась я на принца, генерала кто-то спер!» - послышался голос мистера Флетчера.

– Что мне теперь делать? – прошептала я, закрыв лицо руками.

– Надеяться, что пронесет! – послышался насмешливый голос мистера Флетчера. Я дернулась, радуясь тому, что он пришел. Ведь именно с ним я могла поговорить по душам. – А пронести может знатно! Че ревешь, пигалица? А? Небось из-за генерала своего? Я же говорил ему ничего тебе не говорить. Ты – нервная. Все вы бабы – нервные.

– Он все не так понял, - ответила я, видя с каким важным видом, расхаживает мистер Флетчер по комнате.