Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Занимаясь благоустройством парка, чтобы сделать его привлекательным для туристов, Дэвид никогда не забывал о главном — благополучии животного мира. Прирожденный натуралист, он внимательно изучал местную растительность и знал научные названия всех деревьев и кустарников. Дэвид наблюдал за поведением зверей и изучал сезонную смену отдельных видов кормов, которые они предпочитали; интересовался насекомыми и собрал хорошую научную коллекцию грызунов и птиц. Но больше всего сил тратил он на борьбу с браконьерами, ибо какой же смысл будет от всей его работы, если в конце концов здесь не останется ни одного животного!

До своего переезда в Цаво в 1955 году я совсем не знала этой области, тем не менее здешняя фауна не показалась мне совсем чуждой, так как моя семья уже давно жила в Кении. Родители мои были здесь первыми белыми поселенцами. Они приехали в эту страну в 1909 году, когда моему отцу исполнилось семь лет и единственным средством сообщения были фургоны, запряженные волами. Моя бабушка, которой сейчас уже восемьдесят

шесть лет, еще помнит, когда на единственной пыльной улице Найроби стояло всего несколько хижин; по равнинам, где теперь можно встретить только домашний скот, бродило великое множество всякого дикого зверья; драгоценную для поселенцев скотину почти каждую ночь задирали львы, а через реки переправлялись вброд на фургонах. Она живой свидетель того, как тяжкий труд и пот сделали Кению такой, какой она стала сейчас.

Мой отец учился в первой школе, открытой в Найроби. Одним ученикам приходилось преодолевать шестьдесят миль, чтобы попасть на занятия, другим — еще больше. В дорогу им давали ружье и котелок для варки пищи, так что, если бы потребовалось, они могли бы прокормиться в пути охотой. Отец помнит долину Кедонг, где сейчас уже не встретишь дикого зверя, когда она была еще настоящим раем для зверей, и где за одну ночь он убил шесть львов. Верхом на лошади отец с трудом пробивался через громадные стада канн, зебр и гну.

Детство мое прошло на родительской ферме в Джилгил. Здесь леопарды резали наш скот, а африканцы приносили детенышей антилоп, которых мы растили и с которыми играли. Я помню и военные годы, когда отец был взят на государственную службу для отстрела зебр и гну, мясо которых вялили для войск. Тогда мы месяцами жили в лагере в округе Нарок, до сих пор сохранившем славу лучшего охотничьего района Кении. Я помню, как мой брат Питер в четырнадцать лет добыл своего первого льва; как моя мать, мои две сестры и я прятались на дереве, пока отец и Питер прочесывали заросли в поисках притаившегося льва, раненного за день до этого одним из наших друзей, гостившим в лагере. Я никогда не забуду, как билось мое сердце, когда мы услышали грозное рычание, а затем выстрел. А как горд был мой брат, когда его пуля прекратила мучение зверя! Я привыкла к рычанию львов по ночам, привлеченных к лагерю запахом мяса и свежих костей, и хорошо помню, как однажды ночью о край палатки, где я спала с сестренками, начал чесаться лев. Никогда не забыть мне вечеров, когда все собирались вокруг лагерного костра, а отец рассказывал о прежних днях. Вся моя жизнь прошла среди природы; я любила и бескрайние заросли, и охоту в них.

Мой брат оказался в числе первых, поступивших на службу в Национальный парк вскоре после его создания в 1947 году; ему было тогда восемнадцать лет. Через него я познакомилась с Биллом Вудли, ставшим потом моим мужем. В 1955 году, когда мне было двадцать лет, а пашей дочери Джилл шесть месяцев, я переехала жить в Восточный Цаво.

Мы прибыли в Вои уже в темноте, и эту ночь провели у Дэвида. Могла ли я тогда предположить, что позже судьба сделает его моим вторым мужем!

Билл отсутствовал в Цаво около четырех лет, и, естественно, за это время многое изменилось. Допоздна просидели они с Дэвидом, обсуждая все, что здесь случилось. Самым важным оказалось создание отряда полевой подвижной охраны, набранной из бесстрашных воинов северных племен. Все они прошли курс военной подготовки, и их единственной задачей была борьба с браконьерами на территории парка. До формирования отряда против браконьеров направляли только горстку егерей, рассеянных по всему парку. Вскоре, однако, стало ясно, что справиться таким способом с браконьерством, достигшим столь больших масштабов, невозможно. Серьезные трудности, кроме того, вызывал и набор егерей на службу, ибо она была связана с очень большой опасностью.

Было много случаев, когда в егерей стреляли из засады отравленными стрелами, а одного ранили и убили при попытке арестовать браконьера. Стала очевидной необходимость создания более мощной подвижной охраны. Но даже и она полностью не решила проблемы. Так, вскоре после формирования, ее командир был ранен и чуть не погиб в схватке с браконьерами.

Хотя идея поселиться в парке была привлекательна, должна признаться, что меня все же мучали и некоторые сомнения. Я слышала, что в Воb нездоровый климат и что жара там временами бывает непереносимой. Но вот спустилась первая ночь; меня разбудили крики франколинов [2] . Они так живо напоминали мне детство и охотничьи экспедиции с отцом, что, когда, отдернув занавески, я увидела в окно картину нетронутой Африки, мои страхи испарились.

2

Франколин (турач) — птица отряда куриных. — Прим. ред.

Наш дом, хотя он и был построен несколько лет назад, почти все. время пустовал из-за долгого отсутствия Билла. Когда я увидела коттедж в первый раз, то испытала легкое потрясение. Первое, что бросалось в глаза, — громадный термитник у входа, окруженный кустами. В доме не было даже таких простых вещей, как шкаф. Я не смогла скрыть своего разочарования, но Билл заверил меня, что все будет в

порядке. Дэвид согласился, чтобы дом был отделан так, как мне захочется.

На следующий день, когда пришел трактор и снес термитник, я почувствовала себя немного счастливее. После этого дом ожил. Появились шкафы и полки, а в комнатах навели полный порядок. Я повесила занавески, и когда, наконец, распаковала и расставила по местам все вещи, дом понравился мне самой.

Вскоре я перезнакомилась со всеми служащими-африканцами, обследовала конторы и мастерские, а когда Дэвид с готовностью принял мое предложение вести для администрации всю секретарскую работу, почувствовала себя полноправным членом коллектива и не меньше мужчин оказалась захваченной делами парка.

Я была в полнейшем восторге от двух ручных слонов Дэвида и никогда не упускала случая побыть с ними как можно дольше.

Вот как они попали сюда год назад.

Самсон и Фатума

1954 год был необычно сухим. Дожди выпадали редко и нерегулярно. Воды не хватало даже на то, чтобы кустарник полностью оделся листвой. Уже к середине июня стада слонов оказались в очень трудном положении — в поисках пищи им приходилось преодолевать большие расстояния и в то же время они не могли уходить далеко от единственного водопоя. Посетители недавно отстроенного приюта в охотничьем лагере Аруба с болью и чувством бессилия наблюдали за небольшими группами несчастных гигантов, устало бредущих среди засыхающего кустарника. Торчащие из-под шкуры лопатки без слов говорили о том, как трудно давалась им борьба за существование. Часто измученный, ослабевший от голода слоненок отставал от стада, и тогда вожак, замедлив шаг, ждал, пока несчастный малыш догонит родителей. Усталые, измученные жарой и жаждой слоны спешили преодолеть последние сотни ярдов, отделяющие их от плотины. Вытянув хоботы, стремились они поскорее утолить жажду, а затем поливали водой свои усталые тела или ложились прямо на дно. Но слишком долго наслаждаться водой и оставаться около нее слоны не могли — голод гнал их дальше в noисках пищи. Иногда случалось так, что слонята не хотели покидать запруду, и нужно было видеть обезумевших от горя матерей, которые всеми силами пытались заставить своих детенышей следовать за стадом. Временами голод вынуждал их бросать слоненка на произвол судьбы. Так, по-видимому, получилось и с Самсоном.

Однажды утром трудившиеся возле охотничьего лагеря рабочие парка заметили совсем маленького слоненка, бродившего вокруг пруда. Он не обращал внимания на других слонов, которые пили воду неподалеку. Прошло два дня, но никто из стада не признал слоненка своим. Тогда об этом доложили Дэвиду. Он знал, что шансов выжить у слоненка почти не осталось, так как в окрестностях водились львы, и поэтому решил поймать малыша и выкормить его в неволе. Дэвид обратился к рабочим за помощью, но те приняли это предложение без особого энтузиазма. По всей вероятности, они представляли себе, как его мать-слониха появляется на сцене в самый критический момент. Тогда Дэвид отобрал шестерых наиболее крепких рабочих и приказал им подобраться к слоненку незамеченными. По команде они должны были схватить его. К сожалению, операция развивалась не совсем по намеченному плану. Сигнал был подан. Но Дэвид, схвативший слоненка за хвост, вскоре обнаружил, что шесть дюжих помощников все еще стоят ярдах в двадцати от него, готовые мгновенно броситься врассыпную, если дело обернется плохо. Однако крики и угрозы все же побудили их к действию. Они столпились вокруг орущего слоненка, который громко протестовал против такого неуважительного к себе отношения. Впрочем, один из рабочих, который трусил больше всех, убедился, что его опасения имели основание — взбешенный малыш сбил его с ног и принялся молотить хоботом. Слоненок, хотя и был не более трех футов ростом, силенку имел предостаточную. Всему, однако, приходит конец — Самсона скрутили, затащили в кузов грузовика и с триумфом доставили в Вои, где в домике кассы для продажи билетов спешно оборудовали стойло, предоставленное в полное его распоряжение. На ночь с ним оставили двух лесников, которые должны были через окно попытаться соблазнить его молодой кукурузой.

На этой стадии жизни среди людей Самсон был настроен крайне агрессивно и, громко трубя от ярости, злобно набрасывался на каждого, кто пытался войти к нему в стойло. Проявляя полную невоспитанность, он тем не менее принимал кукурузу и за ночь съел довольно много.

На следующий день для укрощения Самсона были предприняты решительные действия. Добровольцев, однако, опять не нашлось, поэтому Дэвиду пришлось войти в стойло одному. Слоненок тут же прижал его в угол, но крепкий удар по кончику хобота озадачил Самсона и вынудил отступить в противоположную сторону. Выждав немного, Дэвид медленно подошел к нему, держа в руке в качестве свидетельства своих мирных намерений початок кукурузы. Самсон снова бросился на него, но, получив новый удар по хоботу, понял, что агрессия здесь не поможет и стоящее перед ним странное существо не запугаешь. После этого он образумился и с удовольствием принял предложенное ему угощение. К четырем часам того же дня слоненок был приведен к послушанию и больше неприятностей обслуживающему персоналу не причинял.

Поделиться с друзьями: