Сироты Цаво

Когда Самсон попал в плен, он имел более трех футов в плечах. По оценке Дэвида, Самсону было тогда не более четырнадцати месяцев.

Через неделю слоненку предложили новую удобную «квартиру» за помещением охраны — стойло и загон, где росло большое крепкое дерево, всегда имелась восхитительная лужа грязи и свежая, чистая вода. Каждое утро Самсону давали его излюбленные фрукты — апельсины, а затем выпускали пастись по свежей зелени на берегах Вои. Здесь, находясь под наблюдением егеря, он мог свободно срывать побеги. Днем для Самсона рубили ветки кустарника и складывали так, чтобы, вернувшись домой вечером, он находил их в углу стойла. На ночь его запирали, снабдив достаточным запасом пищи до утра. На таком режиме Самсон расцвел и за месяц подрос на полдюйма.

Он знал свое имя и, услышав его, спешил на зов характерным для слонов мерным шагом, дружелюбно приветствуя каждого. Особенно был он привязан к Дэвиду, мгновенно выделяя его в толпе своих поклонников, и ласкался к нему, издавая горлом рокочущий звук.

Примерно через месяц после появления у нас Самсона при совершенно таких же обстоятельствах близ плотины Аруба был пойман еще один слоненок, на сей раз самка. Объездчики назвали ее Фатумой. В Вои Фатуму привезли совсем ослабевшей от голода и поместили в загон к Самсону, который был вне себя от гнева. Он немедленно накинулся на Фатуму, но та, собрав все силы, отбросила его к загородке. Захваченный врасплох таким неожиданным приемом, Самсон, разъяренный еще больше, через минуту сбил Фатуму с ног. Та, поняв, что проявлять далее враждебность нет смысла, подошла к Самсону, осторожно протянула хобот и погладила его по голове. С тех пор они стали неразлучными друзьями.

Фатума оказалась очень ласковым слоненком и выказывала свои чувства куда охотнее, чем Самсон, требуя к себе как можно больше внимания. Первую неделю она делила стойло с Самсоном, но такое соседство оказалось не слишком удачным, ибо Самсон, чувствуя себя полным хозяином, не был настолько джентльменом, чтобы честно делить стол с Фатумой, и все время оттирал ее от груды веток. Пришлось спешно возводить еще одно стойло но соседству. Фатуму перевели туда, чтобы она могла получать свою порцию еды. Но вместо благодарности слониха всю ночь громко высказывала возмущение; Самсон также был крайне обеспокоен. На следующий день Дэвид снял часть стены, разделявшей стойла. Теперь каждый из слонят мог легко перебросить хобот и убедиться, что друг тут, на месте. Этот прием сработал хорошо, слонята успокоились, и скоро каждый уже знал свое стойло. Правда, когда они возвращались вечерами, то Самсон обычно бежал впереди, чтобы первым обследовать приготовленную для Фатумы еду и убедиться, что она не лучше его собственной, да при этом еще и урвать немного себе.

В один из дней октября 1954 года у Самсона появились клыки. Фатума, хотя она была такого же роста, как и Самсон, развивалась медленнее. Первый клык у нее появился только в июне 1955 года, а второй — на полгода позже. В том же году Фатума едва избежала гибели. Оказалось, что в зарослях, сразу за домом Дэвида, устроила себе квартиру львица. Дэвид не знал, что она принесла троих детенышей. Однажды утром, когда слонят как обычно выпустили из стойла, они случайно приблизились к этим зарослям. Дежурный егерь в это время был занят каким-то другим делом. Львица охраняла убитого ею прошлой ночью водяного козла [3] и спокойно отнестись к подобному вторжению не могла. Неожиданно с грозным рычанием она бросилась вперед, сбила с ног ничего не подозревавшую Фатуму, впилась зубами в ее горло и глубоко вонзила когти в спину. Самсон, считавший осторожность лучшим видом доблести, громко трубя, ударился в бегство. Тем самым он поднял тревогу, и все бросились к дому Дэвида, чтобы узнать, что случилось. Крики и вопли спугнули львицу, и бедная Фатума в самый последний момент была спасена. Испуганная, истекающая кровью, преодолевая боль, она с трудом поднялась на ноги. Один из егерей помчался за Дэвидом, а другие повели Фатуму в стойло. Здесь Дэвид и нашел ее горестно стоящей в углу и дрожащей от страха. Самсон, подавленный несчастьем, случившимся с его подругой, крутился рядом, стараясь протолкнуться сквозь группу егерей, окруживших Фатуму, чтобы погладить ее хоботом.

3

Водяной козел — крупная антилопа с длинными вилообразными рогами. — Прим. ред.

Первое, что необходимо было сделать, — это тщательно обработать раны: ведь следы когтей льва, как правило, вызывают заражение крови. Процесс этот очень болезнен, но другого выхода не было. Фатума вопила от боли, и рабочие с трудом держали ее, пока Дэвид промывал рану за раной, заливая их дезинфицирующим раствором. Самсона на это время пришлось удалить от ложа страдалицы, и тот, полагая, что с Фатумой обращаются плохо, старался растолкать людей и прийти к ней на помощь, чем еще больше затруднял и без того нелегкое, но жизненно важное дело.

Когда кровотечение прекратилось, Фатуме начали давать таблетки антибиотика, запрятав их в апельсин. Потом, чтобы дать ей время оправиться от шока, слониху оставили в покое. Еще позже, желая пробудить у нее аппетит, Фатуме давали всякие деликатесы вроде сахарного тростника или сладкого картофеля, но все было тщетно, к еде она не проявляла никакого интереса и печально стояла в углу.

На следующий день у нее опухла шея. Это причиняло слонихе еще более сильные страдания. Ей начали делать уколы пенициллина и вообще старались всеми силами облегчить муки, но Дэвид был серьезно обеспокоен ее состоянием, в особенности тем, что глотала она с трудом.

Однако тщательный уход сделал свое дело, отек вскоре спал, и Фатума начала выздоравливать. Но еще много дней раны приходилось обрабатывать, что причиняло ей немалую боль. Со временем слониха поняла, что Дэвид стремится ей помочь, и проявляла замечательное терпение. Когда боль становилась совсем невыносимой, она виновато урчала и пыталась осторожно отвести руку Дэвида хоботом. Через несколько недель раны полностью затянулись, и только на шее остался шрам. Фатума не забыла этого случая. Прошло много лет, но, когда бы Дэвид ни коснулся ее шеи, она тихо урчала, как бы подчеркивая этим, что помнит о том, что ей пришлось пережить.

В первые месяцы пребывания в Вои я тратила много времени на то, чтобы поближе узнать обоих слонов, наблюдая за их поведением. Больше всего меня поражала разница их темпераментов. Самсон держался независимо и был очень уверен в себе. Он постоянно стремился главенствовать и, если Фатума случайно оказывалась впереди, обязательно ее обгонял, как бы доказывая, что это его право. Проявлять внимание к кому бы то ни было, кроме Дэвида, он считал напрасной тратой дорогого времени, которое с гораздо большей пользой можно употребить на еду. И если посетителю нечего было предложить, он быстро удалялся, чтобы заняться чем-нибудь другим. Фатума, напротив, жаждала внимания и больше всего на свете любила ласку. Оба слоненка были хорошо известны посетителям и составляли одну из достопримечательностей парка.

Жизнь в поселке

Попытка разбить сад отняла у меня не один месяц. У Дэвида был очень красивый сад, и я решила, что мой скоро будет его достойным соперником. Я засеяла лужайку травой, разбила террасы-цветники и засадила их выносливыми, красивыми однолетними петуньями, галадиями и ноготками, посадила яркие бугенвиллии, нежные и ароматные франгипании. До сих пор помню свою радость, когда, проснувшись утром, увидела, как распустились первые цветы. Садоводство в Вои — занятие нелегкое. Вскоре я обнаружила, что ночные гости — водяные козлы и малые куду — по достоинству оценили плоды моих трудов. Зловредные жуки и гусеницы устремились в мой сад со всех сторон. С этими вредителями мне приходилось вести неустанную борьбу. Однако за труды свои я получила вознаграждение — мне все же удалось создать крохотный оазис среди моря сухого кустарника.

После этого все усилия я направила на посадку фруктовых деревьев: бананов, манго, авокадо, и с нетерпением ждала, когда смогу насладиться результатами своих трудов. Особенно гордилась я бананами, которые хорошо принялись и вскоре выбросили мощные гроздья плодов. Оставалось дождаться, когда их можно будет рвать.

И вот однажды ночью, когда я была в доме одна (Билл отправился в рейд на браконьеров), меня разбудил треск ломаемых сучьев. Я вскочила с постели и выглянула в окно. Ночь была темная и на небе виднелся только тонкий серпик луны, но я без труда распознала громадное тело слона, расположившееся ниже террасы в опасной близости от моих бананов. Только чудо могло спасти их. Завернувшись в халат, я кинулась к краю террасы и громко хлопнула в ладоши. Однако, вместо того чтобы испугаться, слон угрожающе качнул головой, хлопнул ушами и приблизился на несколько шагов. Я отступила в дом, мгновенно захлопнув за собой дверь. Прошло не менее десяти минут, прежде чем я решилась еще на одну спасательную операцию. На сей раз, крадучись, выбралась наружу и бросила камень в стоявшую передо мной громаду. Не дожидаясь результата, бросилась назад в дом. Оказавшись в безопасности, я стала с тревогой прислушиваться. После краткого перерыва снова послышался треск. Ошибиться было невозможно — слон слишком увлекся моими бананами, и ничто уже не могло оторвать его от этого приятного занятия. Мне пришлось признать свое поражение и отправиться в постель.

На следующий день рано утром я вышла в сад, чтобы посмотреть, что стало с моим садом после ночного визита. Увы, исчезли знакомые листья бананов — только обгрызанные стволы возвышались на несколько футов над землей, но сбоку, в стороне, я заметила нетронутую гроздь бананов, словно кто-то снял ее с дерева и осторожно положил в сторону. Мне оставалось только поблагодарить слона за внимание.

Наибольшую угрозу саду представляло, однако, нечто другое. У Дэвида был любимец — бушбок, которого объездчик когда-то принес ему совсем крошкой. Его звали Буши. Жил он у Дэвида уже несколько лет и обожал петуньи. Это было очаровательное создание со светло-коричневой шкуркой, с белыми полосами, элегантным белым воротником, с большими бархатными глазами и спиральными рогами. Сердиться на него было невозможно. Как и все сироты Цаво, Буши пользовался абсолютной свободой. Он то исчезал на несколько дней, то появлялся снова у сада, иногда в сопровождении друга. В этом случае он прилагал все усилия, чтобы побудить товарища подойти поближе и познакомиться с нами, но гости всегда были слишком застенчивы, и, оставив свои безнадежные попытки, Буши один изящно шествовал к дому, ласковый и послушный, как всегда. Он вел естественный образ жизни, но никогда не забывал регулярно навещать Дэвида. Скоро я стала ждать его посещений, хотя они наносили ущерб моему саду. Но однажды бедного Буши постигло несчастье. Его тело было найдено за домом Дэвида, у самого подножия холма. Буши убил леопард.