Система-84

Он перевернул во рту спичку. Улле Люка, сидевшего всего в нескольких метрах, затошнило.

— После задержания Эриксон, — Ульсон улыбнулся, как бы извиняясь за то, что случайно назвал фамилию человека, — после ареста этот человек продолжал утверждать, что он выдавал информацию Соединенным Штатам. Теперь мы знаем, что это неправда. Человек этот ми-фоман, он не в состоянии отличить реальность от своих собственных фантазий. Он был подвергнут медицинской экспертизе и признан больным, а поскольку врачи сочли, что он еще и представляет опасность для самого себя, заботу о нем возьмут на себя другие учреждения. Я... — Он оглянулся, насмешливо улыбаясь, и провел рукой по светлым и на сей раз чистым волосам. — Могу вам даже сказать, что этот человек уже не помнит своих прежних показаний насчет шпионажа, а утверждает...

Перья заскрипели по бумаге, фотографы отрегулировали наводку на резкость, телевизионщики включили прожекторы — кажется, наступает гвоздь программы.

— Он утверждает, что героинная волна, захлестнувшая город в последнее время, — дело его рук, что он был мозгом всей операции.

Все засмеялись. Улле Люк раздраженно вертел головой. Как ему хотелось встать и крикнуть; «Вас обманывают! С начала я до «овдаЬ

— Сейчас мы ожидаем «го признания в убийстве итальянского политического деятеля Альдо Моро шесть лет назад.

Опять смех в зале. Перу Улъсону явно понравилось развлекать публин#.

— Но к этому мы подготовилась. У пас есть доказательства, что этот человек в то время находился совсем не в Италии. Итак, последняя пока его выдумка, что героинная волна — дело его рук, и звотагвь нам по этому вопросу нет необходимости. — Он сделал намеренную паузу. — Это дело, как известно, уходит корнями совсем в другие сферы... Не буду уточнять, никто из присутствующих здесь не уполномочен об этом говорить, и поскольку речь, очевидно, идет о дипломатической неприкосновенности, то... Еще вопросы? — Зал молчал. — Вопросов нет. Тогда разрешите поблагодарить вас за то, что вы нашли время прийти сюда из-за столь незначительного дела. Но вы должны понимать, что мы стараемся расставить все точки над i. Ведь сначала дело это рассматривалось полицией безопасности как дело о шпионаже... Ну, на том и закончим! — Он встал и вытер рукой пот со лба.

В маленьком помещении стало невыносимо жарко. Журналисты й фоторепортеры, толкаясь и спотыкаясь, спешили к выходу. Слышался смех. Общее впечатление от пресс-конференции было благоприятным — министерство юстиции и полиция поступили разумно, потушив искры возможного пожара. Да и статс-секретарь — миляга, так считало большинство.

— Господи, бывают же идиоты...

— Сказал, что убил и Альдо Моро?

— Нет, они ждут,, что он это скажет. Пока он король героина...

— Какие же это, интересно, посольства?..

— Бедняга, здорово ему мозги набекрень свернуло,.,

— Ну да, если замешана полиция безопасности, любой сумасшедший может стать шпионом...

Улле Люк, стоявший в центре движущегося потока, наблюдал за Пером Ульсоном. «Ну, погоди, парень, — думал он, — все это дерьмо те'бе же самому и придется глотать» .

Выходя на улицу, Люк в дверях столкнулся с пожилой дамой и галантно придержал ей дверь.

Он не мог знать, что даму зовут Агда Андерсон и что она направляется к Свену Турену с намерением рассказать ему, кто поместил труп Эрика Хальстрема в мусорный бак.

Турен второй раз нажал кнопку звонка. Ответа не было. «Ребята сказали, что она дома», — удивился комиссар.

В этот момент дверь открылась.

Вид у Бритт Хальстрем был такой, словно она только что проснулась. Сейчас она производила более располагающее к себе впечатление.

— Добрый день, — сказал Турен.

— Комиссар? Случилось что-нибудь?

— Да. Пропали мои очки для чтения. Я искал их повсюду. А потом, восстановив в памяти все, что я делал в тот день, пришел к выводу, что ваша квартира — единственное место, где я еще не искал. Наверное, оставил их в кабинете вашего мужа.

Она, казалось, не поняла.

— ...моего мужа... Ах да, конечно. Входите. Подождите здесь, я посмотрю...

Она вернулась через несколько минут

— Нет, не нашла... Вы уверены, что забыли их здесь?

— Уверенным я быть не могу. Разрешите, я взгляну сам?

— Пожалуйста. Найдете дорогу?

«Бедняжка, — подумал Турен. — Бедняжка». Он прошел в кабинет Эрика Хальстрема, где пробыл десять секунд.

— Нет, нет. И там их нет. Что ж, придется продолжить поиски.

Она молча смотрела на него.

— До свидания.

— До свидания.

В зале заседаний у министра юстиции сидели сам министр, статс-секретарь и пятеро остальных. Они были довольны.

— И как это тебе пришла в голову такая мысль? — спросил министр.

Пер Ульсон улыбнулся.

— Это скорее вопрос сноровки — видеть решения там, где их не видит никто.

— Вот именно, — сказал министр. — Пожалуй, пора и по домам. День был трудный. Спасибо вам всем, спасибо за искреннюю поддержку. Без вас ничего бы не получилось.

Министр вышел. В коридоре он остановился и прислушался. «Они радовались по-настоящему, — подумал он. — Все, кроме меня. Интересно, что скажет Маргарета».

Солнце пылающим шаром висело на западе, окрасив небо в багровые тона. Но министр этого не заметил.

Проходя мимо Центра связи, Леонард Бергстрем услышал аплодисменты.

— ...так что через неделю-две станет значительно спокойнее. Героинная волна идет на спад, следствием чего может явиться определенное увеличение количества краж — от отчаяния. Но сама эта чума, по крайней мере, уже позади. Вот и все.

Начальник Центра связи докладывал своим подчиненным о том, что полиция безопасности в сотрудничестве с ФБР разоблачила ряд поставщиков наркотиков и что немыслимые условия работы скоро станут достоянием истории. Лицо его светилось радостью.

Бергстрем устало наблюдал за происходящим. Ему было противно. Он уже собрался уходить, как его окликнул начальник Центра связи:

— Здорово, да? — Бергстрем изобразил что-то вроде кивка. — Не знаю, сколько бы нам удалось еще продержаться в такой ситуации... Слушай, а какие посольства намешаны в этой историй?

Бергстрем помотал головой.

— Только между нами!

— Нет, это секретные сведения.

— О’кэй, главное — все разъяснилось. Времечко, надо сказать, было адово. Мы трубили по семнадцать-восемна-дцать часов в сутки. — Он похлопал Бергстрема по плечу и пошел к себе.

Бергстрем внезапно понял состояние Люка, когда тому срочно требовалось выпить.

Он вошел в лифт, нажал на нужный этаж и взглянул на себя в зеркало. Лифт остановился, Бергстрем вышел --и лицом к лицу столкнулся со Стигом Эриксоном, зажатым между двумя полицейскими. Эриксон со спутниками вошли в лифт, и двери за ними закрылись.