Система Ада

– Здесь убили этого парня, - ответил Миша и постыдно всхлипнул.

– Я спрашиваю - кто разбил лампочку? Ты, дудковское отродье?

– На хера мне разбивать лампочку?!
– неожиданно для себя заорал Шмидт, и Чайковский принял это совершенно спокойно.
– Это дудковское отродье с той стороны стреляло.

Буревестник пополз обратно. Сухо протрещал одинокий выстрел с зотовской стороны, и послышался голос Галактионова:

– Прекратить массированный обстрел! На том берегу Леты тоже раздалась какая-то команда. И установилась настоящая, давно не слышанная абсолютная пещерная тишина.

– Сашка!

– потихоньку позвал друга Шмидт. Он знал, что позиция того где-то левее, неподалеку.

– Тс-с-с, - ответил Савельев. Спустя пять минут раздался далекий треск - крутили ручку полевого телефона.

– Алё, алё!
– громко прокричал капитан Галактионов, но дальше, видимо, связь установилась, и командир разговаривал нормальным голосом.

Потом Галактионов повторил приказ:

– Прекратить огонь!

– - Прекратить огонь!
– продублировали команду дудковцы.

Прошло полчаса, час, может быть, больше - кто тут имел единое понятие о времени? Миша подремал, просто полежал в бездумном ожидании. Потом ему надоело. Он высунулся из-за бруствера. Тишина стояла мертвая. Слабо освещенная та сторона не подавала никаких признаков жизни.

Вдруг на берегу реки показались две фигуры. Откуда они вышли, Шмидт так и не заметил. Двое мужиков, насколько отсюда можно было разглядеть, один повыше, кудлатый и бородатый, другой пониже и бритый. Один был одет в какой-то бесформенный драный халат, другой - в телогрейку и толстые, наверное ватные, штаны. Они тащили на плечах длинную стремянку. На линию фронта и лишь недавно затихшие настоящие боевые действия они не обращали никакого внимания. Кто это такие?

Галактионов резво выскочил из укрытия и подбежал к этим со стремянкой. Они заговорили, причем новоприбывшие лестницу на землю не опускали.

– Сидоров!
– вдруг громко закричал высокий и бородатый.
– Хорунжий Сидоров, твою мать!

На том берегу из-за своего укрытия вынырнул дудковец.

– Давай сюды!

Дудковец подошел к кромке воды. Остановился в нерешительности.

– Сюды давай, козел! Тут неглыбко, - скомандовал высокий.

Дудковец нерешительно шагнул в воду. Держа револьвер на шнурке над головой, он пошел вброд. Действительно, в самом глубоком месте ему было по грудь.

Кто же это такие? Миротворцы? Пришли на фронт созывают противников, о чем-то совещаются. Но зачем им стремянка?

Недолго поговорив, хорунжий дудковцев Сидоров отправился обратно. К месту переговоров подошел Чайковский и повел людей с лестницей по направлению к Шмидту. До Миши вдруг дошла странная мысль, что это электрики. Обыкновенные электромонтеры, прибывшие заменить разбитую хулиганами лампочку.

– Здесь, товарищи, - доложил Чайковский. Они стали расставлять стремянку действительно под разбитой лампочкой. Это действительно были электрики! Ну, может быть, военные фронтовые электрики.

Установить стремянку на неровном каменистом полу было трудно.

– Ты, козел, иди сюда, - посмотрел на Шмидта бородатый.

Миша вдруг узнал этого типа. Тогда, в первый день его пребывания в странном подземном мире, этот тип отобрал у ведущего Мишу на расстрел офицера Мишины сигареты. Значит, тут такая иерархия: выше всех адмирал, а выше адмирала электрик. Шестерка бьет туза. А у дудковцев, оказывается, существуют хорунжие. Подземный флот на подземную кавалерию.

– Впередсмотрящий Шмидт, резвым бегом марш!
– рявкнул буревестник.

– Шмидт?
– спросил бритый электрик.
– Немец, перец, колбаса? Давай, расчисти тут камни.

– Давай, давай, как ударник!
– подхватил Чайковский.

– А ты, бугор, подмогни ему, - спокойно приказал бородатый, и буревестник безропотно бросился помогать.

Миша в какую-то минуту, расчищая камни, оказался рядом с бритым, но метрах в трех от Чайковского.

– Ты вроде новенький, да? Недавно с воли?
– неожиданно шепнул мужик и заговорщически подмигнул.

Какая-то дикая надежда взорвалась, словно бомба. о определенно человек особенный, человек непонятным образом влиятельный.

– - Да. Нас было пятеро. Трое здесь, у зотовцев, - торопливо и тихо, захлебываясь словами, заговорил Миша.
– Помогите, пожалуйста, до поверхности добраться. Христом богом...

– Давай, давай, не выебывайся, - шепнул по-доброму мужичок.

Наконец стремянку установили. Чайковский и бородатый поддерживали ее снизу, бритый полез наверх. Негромко чертыхаясь, он вывинтил бесполезный цоколь, достал из кармана ватника новую лампочку ватт на шестьдесят, ввинтил ее и спустился. Что теперь? Продолжать войнушку? Шмидт смотрел на эту операцию, и его неприятно корежило в нехорошем предчувствии.

Электрики, подхватив свою лестницу, отправились обратно, на ходу коротко о чем-то еще пошептавшись с Галактионовым.

Дальше началось что-то совсем дикое. Как только эти двое скрылись, с того берега к кромке воды подошли двое солдат-дудковцев. Они были без оружия. Понурив головы, дрожа от холодной воды, дудковцы отправились вброд по маршруту своего командира хорунжего Сидорова, который тоже появился на берегу и встал, подбоченясь и глядя им вслед.

Когда они, мокрые и жалкие, выбрались на зотов-скую сторону, их уже ждали Галактионов с Чайковским.

– Ну, изверги рода человеческого, - зловеще прошептал капитан, так, что всем было слышно, - будете знать, как наживаться на народных бедствиях и вреди-тельски нарушать социалистическое энергоснабжение. Встать лицом к Лете!

Так вот какие тут дорогие лампочки. Ценою в человеческую жизнь. Даже не пленники, а какие-то безропотные деревянные пешки в глобальной шахматной игре, дудковцы повернулись лицом к реке. Хорунжий Сидоров не улыбнулся им отечески на прощание. Капитан и буревестник дудковцев вынули револьверы и выстрелили пешкам в затылки. Один успел выкрикнуть перед смертью что-то невнятное. Оба рухнули лицом в камни.

Но на этом сцена не сменилась.

– Впередсмотрящий Шмидт, ко мне!
– крикнул Галактионов.

Что за черт? Трупы, что ли, убирать. Ладно, хоть это. А то, не ровен час, опять стрельбу объявят. Миша поплелся к начальству.

– Давай винтовку, - протянул руку Чайковский. Шмидт отдал оружие. Оно не было заряжено. В сегодняшнем бою он сделал всего один выстрел. В кармане его куртки лежало два патрона.

– Товарищ впередсмотрящий, - торжественно приложил руку к фуражке капитан, - приказываю вам перебраться вброд на сторону противника и передать себя им в руки.