Система Геном. Том 2

— Критическое состояние! Показатели близятся к необратимым! Повреждение жизненно важных органов! Ваня, тут уже ничего не поделаешь! — кричала система, её голос дрожал от отчаяния.

Я ухватился рукой за чёрное, будто сотканное из дыма, но при этом твёрдое, словно камень, копьё. Лицо скривилось от боли, зубы заскрипели, и я чувствовал, как по ногам течёт тёплая кровь, оставляя следы на камне.

— Подожди, дорогая. Я ещё не… — прохрипел я, но голос прервался.

И тут в меня влетело новое копьё! И ещё одно! И ещё! Они перебили живот, левое плечо и бедро с глухими ударами! Меня нашпиговали, будто шашлык! Я выхаркнул кровь и утёр губы ладонью, чувствуя, как она стекает по подбородку.

Похоже, и впрямь всё.

И тут из огня вышел он. Всё тело — будто оплавленный пластиковый солдатик, его металл дымился. На месте отсутствующих рук расходился чёрный дым — густая материя, совершенно незнакомая и пугающая, и воздух вокруг стал тяжёлым. Его тело ещё горело, где-то до красна раскалилась сталь, в других местах оплавилась, а там, где ткань прикрывала плоть, теперь виднелась бугрящаяся обожжённая кожа, издающая запах горелого мяса.

«Что же ты за чудовище?» — подумал я и ощутил неожиданный укол страха, холодный, как лёд, с этим существом я просто не могу бороться, и сердце замерло.

— Не может быть… — прошептала система, её голос дрожал.

— Ты… знаешь? — с трудом, хрипя и задыхаясь, спросил я, чувствуя, как лёгкие заполняются кровью.

— Оно… оно… — запиналась она, словно для неё тоже был ведом страх, и я услышал слабый треск в её голосе. — Это… первородный ксеон. Один из древних родоначальников ксеноморфов. Но она же не могла его воспроизвести…

Эта тварь остановилась напротив меня. Сил двигаться не было, в глазах начало темнеть, и запах гари смешивался с кровью. Смерть уже положила руку мне на плечо, её холод пробирал до костей. А значит, я скоро вновь рухну с небес в этой интересной игре. Так что страх исчез так же быстро, как и появился, оставив лишь усталость.

Тварь сняла полуразбитый шлем с металлическим лязгом. Я увидел полусгнившую, испещрённую ранами и шрамами морду шада с невидящими, мёртвыми глазами, из которых сочилась чёрная жидкость.

— Ну и урод… ты… — прошипел я, последний воздух выходил из лёгких с хрипом.

Я был почти мёртв, и тишина вокруг стала оглушительной.

И тут тварь ухмыльнулась. Бледно-зелёные губы растянулись, едва не разрываясь, и ко мне потянулся чёрный дым, его холодные щупальца коснулись кожи. Он начал гладить тело, одновременно, как мрак, застилал глаза, и я почувствовал, как он проникает внутрь.

'Что он собирается сделать? " — вновь вспыхнула пугающая мысль, и холод пробежал по спине.

Система молчала, её отсутствие было оглушительным. А я наблюдал, как дым заползает в раны, как втискивается в рот и ноздри, проникает в каждое отверстие, и запах гнили стал невыносимым.

Нет.

Нет!

НЕТ!

И тут тьма стала непроглядной.

И я не оказался в небе.

Я остался во тьме.

Глава 14 Вернулся

«Порой, залечить свои раны можно лишь поладив с демонами, нанесшими их.»

— Годзилла 2: Король монстров

Холодно. Чертовски холодно. В нос бьёт гнилой смрад, пропитанный сыростью и тленом, будто могила дышит мне в лицо. Тела не чувствую. Почему я не чувствую тела?

«Система! Что за херня?!» — мысленно орал я, и голос в голове отдавался эхом в глухой, вязкой пустоте.

Ответа нет. Только тишина, тяжёлая, как могильная плита, давит на грудь.

Я слышал, как бьётся моё сердце. Но стук был чужим, далёким, будто доносился из глубин чужого тела. Мне это не нравилось. Совсем не нравилось.

Где-то вдалеке зажёгся тусклый свет. Лиловый блик, дрожащий, словно живое существо, пойманное в ловушку. Он разрастался, пульсируя, и в его мерцании проступали тени — зловещие, скользящие. Спина ощутила холод камня — плоского, гладкого, как жертвенный алтарь.

Думать надо быстро. Я точно не сдох. Тогда что это за дерьмо?

«Та херня, тот чёрный дым — он заползал в меня. Я чувствовал, как он шевелится внутри, словно паразит, — размышлял я. — Ксеоны. Ксеноморфы. Они захватывают мёртвых, присваивая их тела сразу после смерти». И тут меня осенило. «Вот же задница…»

Веки распахнулись, и я увидел тёмный потолок, оплетённый фиолетовыми светящимися венами. Не лианы — вены, живые, бьющиеся, словно артерии гигантского организма. Они расходились сеткой, пульсируя в такт невидимому сердцу, и от их света в глазах рябило. Я не мог шевелить глазами, но понимал: я лежу в комнате, на наклонной плите. Знакомая картина, а?

«Они забрали моё тело… — внутри всё сжалось от ужаса. — Я, похоже, внутри того самого монолита. Той чёрной глыбы». Сердце забилось чаще, отдаваясь гулом в груди. Глаза уловили движение наверху. Пульсирующие вены зашевелились. Одна из них, словно светящийся провод, отсоединилась и медленно поплыла ко мне. «Что ещё, сука?!»

Я пытался вырваться, дёрнуться, но тело было чужим, неподвижным, как каменная статуя! Широко раскрытые глаза вперились в этот грёбаный фиолетовый щупалец, приближающийся с неотвратимой медлительностью.

«Нахер! Мразь! Не приближайся!» — мысли метались, как загнанные звери.

И тут он коснулся губ. Рот сам собой раскрылся, и щупалец вполз внутрь! Я чувствовал, как он извивается, словно змея, пробирается вглубь, заполняет потаённые уголки тела. А потом оторвался и растворился во мне, оставив лишь омерзительное послевкусие, будто проглотил гниль.

…

Сначала я не мог даже думать. Мозг сковало, как и тело, будто его залили жидким свинцом. Мысли путались, обрывки воспоминаний мелькали, как в сломанном калейдоскопе. А затем накатил страх — липкий, всепоглощающий, въедающийся в кости.

— АААА-АААА!!! — истошно завизжал я, и крик разорвал тишину.

Тело не принадлежало мне!

Я не мог умереть!

Я был в ЕГО власти!

Он шептал мне на ухо, и голос был холодным, как могильный ветер: «Теперь ты часть бесконечного. Часть великой силы. Часть меня». Каждое слово вонзалось в тело импульсом дрожи, боли и омерзения, раздирающего душу.