Система Наказаний

— Ты слышала меня? — Вот теперь Бен был действительно недоволен, но Лиз все равно рискнула. Замешанное на боли опасливое желание отхватить истерзанной задницей жгучий кнут оказалось сильнее любого правила в их подчинении.

— Сколько… Сколько будет ударов? — прошептала она, с трудом сглатывая с задранной головой. Горло немного саднило.

— На твой выбор, — хмыкнул Бен и демонстративно развел руками. — Пять или десять?

— Пять, — быстро прошептала Лиз, а Бэйли хохотнул.

— Значит, десять. — Ублюдок! Она едва не взвыла, но вовремя прикусила язык. Впрочем, ее взгляд не укрылся от Бена. — Считай. И не забывай благодарить.

Лиз ничего не оставалось, кроме как склонить голову и попытаться приготовиться.

Повисла небольшая пауза, а затем воздух порвался глухим шорохом и раздавшимся за ним сочным шлепком кожи о кожу. И Лиз показалось, что она почувствовала каждую волну плетения, когда тело кнута опустилось на ягодицы и опутало ноги. Сквозь плотно сжатые зубы вырвалось болезненное шипение, тело инстинктивно качнулось вперед и чуть не распласталось на кровати. Оставшаяся на спине чертова туфля свалилась вниз, но больше уже никого не волновала. Потому что задница вспыхнула адской узкой полосой боли, которая оказалась намного резче и грубее, чем от паддла.

— Считай! — рыкнул Бен, и Лиз торопливо пробормотала:

— Раз. Спасибо…

Она попыталась удобнее опереться на руки, но поза на четвереньках оказалась слишком неуклюжей, открывая ее полностью. Послышались глухие шаги, когда Бен обошел кровать для собственного, но не ее, удобства, и Лиз медленно выдохнула. Следующий удар прилетел без предупреждения.

— Два… я… благодарю.

Следующий шлепок вынудил пошатнуться, пальцы вцепились в одеяло, а из глаз брызнули слезы.

— Три…

Лиз пыталась дышать, и унять ощущения раскалённой кожи там, где легли полосы от кнута.

— Ничего не забыла? — раздался голос над самым ухом.

— Спасибо… — тихо выдохнула Лиз.

И сразу еще один удар. Он оказался тяжелее предыдущих, выбив воздух из легких. На короткое мгновение Лиз показалось, что она задохнется. Захлебнется болью и уже никогда не сможет вздохнуть.

— Ш-ш-ш. — Шеи успокаивающе коснулись губы, практически заставив вернуться в реальность. Это было не по правилам, но, видимо, представшее Бену зрелище оказалось совсем плачевным. — Еще немного, милая.

Прохладные мужские пальцы скользнули внутрь ее тела, принеся с собой долгожданную ласку и немного нежности. Они медленно толкнулись вперед-назад и с тихим хлюпаньем покинули разгоряченное влагалище, размазывая по уже набухшей промежности обильную смазку. Осторожно дотронувшись до клитора, хотя Лиз все равно дернуло от остроты ощущений, Бен убрал руку.

— Ч-четыре… — едва слышно прошептала она. — Спасибо…

И в этот раз была искренне благодарна за короткую передышку, что позволила собраться. Уперевшись трясущимися руками в кровать, Лиз вытерла мокрую щеку о плечо, едва заметно кивнула, а потом вновь услышала шорох рассеченного мягким кнутом воздуха.

Пятый удар все же отбросил на кровать, и на короткое мгновение показалось, будто она вовсе потеряла сознание. Это было невероятно больно. Настолько, что казалось, будто в руках Бэйли не мягкая тонкая кожа, а раскаленный долбанный прут. Гребаная стальная розга, что выжгла на теле длинные узкие раны. Они горели и полыхали от любого движения воздуха. Не выдержав, Лиз уткнулась в мягкое одеяло и разревелась.

— Встань, — донесся до нее равнодушный голос. Но она лишь отрицательно покачала головой, не в силах сказать хоть что-то. У нее просто не было на это сил. К черту! К черту все… Однако в этот момент промежности с нажимом коснулась рукоять кнута и прижалась к ноющему клитору, вынудив разом втянуть сухой воздух комнаты. — Встань и поблагодари.

Лиз поспешно подтянула трясущиеся ноги и попыталась опереться хотя бы на колени, но не выдержала нахлынувшей резкой боли и с коротким всхлипом упала вновь.

— Бен, — прошептала она и зажмурилась. Все.

Послышался глухой стук отброшенного кнута, и разгоряченной кожи коснулись большие ладони, проводя по напряженным мышцам. Они скользили и успокаивали, ласкали и нежили там, где буквально несколько секунд назад была боль. Измученные ягодицы обволокло легким дыханием, когда язык Бена бережно коснулся кожи в том месте, куда пришелся последний удар. И Лиз вздрогнула. Но Бэйли скользнул выше, накрыл ее губы своими, и по привкусу крови на его языке стало ясно — в этот раз они действительно зашли слишком далеко. Но Лиз лишь застонала ему в рот, слизывая оставшийся в уголке рта красный смазанный след, а затем резко выдохнула.

Бен вошел в нее мягко и плавно, но времени подстроиться под себя так и не дал. Впрочем, ей и не требовалось. Лиз была так возбуждена, что между ног уже ныло от прилившей крови. И когда зубы привычно вцепились в древко подставленного стека, она выгнулась, позволив рукам Бэйли еще сильнее оттянуть концы хлыста на подобие удил. Он вбивался в нее все резче, задевая тканью так и не снятых джинсов измученную кожу. И эта короткая боль после секунды прохлады выводила с каждым новым толчком за край любой разумности. Именно так. Чтобы стоял звон от шлепков, а по комнате разносился развязный, вульгарный звук мокрого тела. Чтобы темнело в глазах, а из горла вырывались бессвязные крики, потому что только тогда… Когда два чужих твердых пальца нырнут между ног, Лиз сможет кончить.

Первый оргазм накрыл внезапно и оказался столь оглушительным, что она заорала. Выпустив изо рта стек, Лиз тряслась всем телом, пока Бен ни на секунду не сбавлял ритма и вколачивал ее в матрас. Перед глазами потемнело, но каждой клеткой она ощущала жесткие волосы на лобке Бена, его руки, дыхание, теплую кожу там, где не было вездесущей одежды. И Лиз хотела больше. Ей было мало. Уж слишком много потребовалось боли, слишком долго, слишком… Она захныкала в душащую глухоту одеяла, когда рука Бена снова уверенно скользнула по опухшей, липкой от смазки промежности, едва не погружаясь внутрь вслед за членом. И когда к этому ощущению прибавились ласкающие движения меж истерзанных ягодиц, Лиз не выдержала. Подавшись назад, она инстинктивно насадилась на ласкавшие задний вход пальцы, принимая оба сразу. Восхитительно скользкие, мокрые, абсолютно и полностью в ней. И через два безумных толчка сдалась снова, молча рухнув на уже влажное покрывало.

Ее трясло почти минуту, прежде чем где-то внутри распустился узел безумного, выворачивающего наизнанку возбуждения. Она не знала, что происходило. Трахал ли ее Бен или терпеливо дожидался, когда лежащее под ним тело станет хоть немного живым. Лиз вообще не понимала, где она и что с ней. Остались только отголоски той самой восхитительной боли и невообразимая сонная тяжесть.

Из полумрака накатившего удовлетворения ее выдернули быстро покрывавшие спину поцелуи и тихий шепот.

— Ну же… НУ ЖЕ!

Лиз знала, что Бен еще не кончил. Хотел. Безумно. Она чувствовала эти легкие, покачивающие движения внутри себя, которые отдавались в теле Бэйли короткой дрожью нетерпения, и чуть сжала мышцами напряженный член, безмолвно дав понять: она вернулась. Только ощутив это, Бен вышел из нее, резко перевернул на спину и, подхватив под мгновенно вспыхнувшую жжением задницу, почти насадил Лиз на себя. Он двигался размашисто и грубо, толкаясь так сильно, что ее голова моталась из стороны в сторону, пока тело болталось почти в невесомости. Промежность издавала восхитительно хлюпающие звуки, стоило Бену почти выскользнуть и снова вогнать свой член, а его руки стискивали все сильнее. И Лиз отчаянно выгибалась ему навстречу, потому что ей снова надо. Сильнее, глубже, больнее. И Бэйли понял это, наклонившись вперед так, что теперь каждый раз задевал слишком чувствительный клитор жесткими волосками. И она благодарно прижалась к нему бедрами.