Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея
Шрифт:
«Если старая версия Системы то и дело давала мне по яйцам, — взвился Шэнь Цинцю, — то новая, надо думать, просто оторвет их на хрен?! И всё во славу основного источника энергии!»
Шэнь Цинцю попытался задать ещё несколько вопросов, но вместо ответа раз за разом получал всё то же сообщение. Что это за автоматическая служба такая, с интеллектом как у коряво прописанного бота?
Тогда он переключился на Шан Цинхуа, от души двинув того по плечу:
— Эй, ты, попробуй-ка связаться со своей матушкой-Системой!
Тот моргнул, спустя мгновение ответив:
— Говорит, что
«Вот-те на, выходит, Ло Бинхэ своим падением порушил не только мою Систему, но и все прочие! — подивился Шэнь Цинцю. — Можно подумать, он не главный герой, а центральный сервер!»
Разумеется, положение было так себе, но была в этом и хорошая сторона: раз они не могут зарабатывать баллы, то баллы не будет получать и Ло Бинхэ — а значит, он никогда не выберется из Царства демонов, равно как не последует понуканий и запретов со стороны Системы. Если подумать, то Шэнь Цинцю это вполне устраивало.
Пока он утешал себя подобным образом, куст на обочине дороги шевельнулся.
Шэнь Цинцю завопил:
— Выходи!
Из ножен на его поясе вылетел Сюя, повинуясь сложенной из пальцев печати. Меч наотмашь хлестал по кустам, но эта тварь была юркой, словно рыбёшка в потоке, так что ни один из ста ударов не попал в цель.
Внезапно перед глазами Шэнь Цинцю мелькнула ослепительная вспышка, и истошно вопящее существо отлетело на несколько чжанов [7]. Куст уже был настолько искромсан, что за ним никто не смог бы укрыться, однако проныры нигде не было видно — похоже, зловредное создание спаслось бегством.
Что же послужило тому причиной — неужто блик света, отраженный лезвием?
Шан Цинхуа наконец решился приблизиться:
— Оно, что, боится света?
— Чёрт, это всего-навсего призрак женщины! — выругался Шэнь Цинцю.
Они собрались было без помех обсудить произошедшее, когда их ушей достиг шорох лёгких шагов. Судя по поступи, к ним явно приближался заклинатель высокого уровня — не достигни сам Шэнь Цинцю таких высот, он бы и вовсе ничего не уловил. Из гущи леса выступил юноша в белом.
В его руке сверкал обнажённый меч, однако при виде двух заклинателей его настороженное лицо тотчас просветлело, и он поспешно зачехлил клинок.
— Этот адепт проверял окрестности, поскольку поступил сигнал вторжения, но он не мог знать, что сюда пожаловали бессмертные мастера Шэнь и Шан, ибо этот адепт не в силах распознать настолько высокий уровень духовного развития.
Шэнь Цинцю не преминул отметить, что молодой человек весьма красив, лишь во взгляде сквозила неуверенность.
— И кто же сей юный герой? — вежливо поинтересовался он.
Похоже, от такого вопроса молодой человек онемел на полуслове.
— А у тебя туговато с памятью на лица, как я посмотрю — это же Гунъи Сяо! — шепнул Шан Цинхуа на ухо спутнику.
Того, казалось, весьма огорчило, что мастер Шэнь не удосужился запомнить его имени — хоть Гунъи Сяо и не удалось превзойти Ло Бинхэ на золотой доске, он всё же занял второе место с весьма внушительным счётом. К тому же, он неспроста был удостоен почётной обязанности встречать высоких гостей дворца Хуаньхуа наряду со старым главой школы — как правило, те, зная о его успехах, были весьма рады увидеть
молодого человека воочию. Пожалуй, с того времени, когда он начал выделяться из общей массы учеников, Шэнь Цинцю был единственным, кто умудрился его не узнать.— Воистину юный герой! — смущённо добавил Шэнь Цинцю.
— Что вы, этот адепт не заслуживает подобного звания, — скромно отозвался Гунъи Сяо. — Осмелюсь задать вопрос главам пиков, отчего вы заранее не уведомили дворец Хуаньхуа о своём визите? Из-за этого мы создали на вашем пути немало препон, тратя ваше драгоценное время.
Выходит, они и впрямь прибрали к рукам этот лес.
— Говоря по правде, мы не планировали посетить вашу прославленную школу, лишь разобраться с ситуацией в лесу Байлу.
Гунъи Сяо чуть было не полюбопытствовал, что же это за ситуация такая, но вовремя сообразил, что этот вопрос лучше придержать при себе.
Шэнь Цинцю намеренно напустил туману, упомянув о некоей «ситуации», но ни словом не обмолвившись о её сути. Развивать эту тему не было необходимости — адепт в жизни не осмелится задать подобный вопрос старейшинам. В конце концов, будучи первым учеником старого главы дворца Хуаньхуа, он просто не мог допустить подобную бестактность, напрямую спросив старших заклинателей об их намерениях.
Вводя адепта в заблуждение, Шэнь Цинцю держал в голове, что обитатели дворца Хуаньхуа непременно захотят узнать, с какой целью два главы пиков хребта Цанцюн ошиваются близ границ их владений — логично предположить, что при этом они будут руководствоваться принципом «то, что очутилось на заднем дворе моего дома, безусловно, принадлежит мне», а также «то, что болтается рядом с моим забором, очевидно, тоже моё».
Поначалу Шэнь Цинцю хотел лишь отбояриться от адепта парой вежливых фраз и отослать восвояси, но Гунъи Сяо медлил.
— Хоть этот адепт и не знает, чем намерены заняться старейшины, однако он просит дозволения быть им полезным.
Едва шевеля растянутыми в лёгкой улыбке губами, Шэнь Цинцю бросил спутнику:
— Почему бы и впрямь его не прихватить? По крайней мере, он умеет драться.
Шан Цинхуа, который, в свою очередь, этого не умел, так же тихо отозвался:
— А если он не позволит нам забрать саженцы цветка росы луны и солнца [8], что тогда?
— Ты что, совсем тупой? — беспардонно шепнул Шэнь Цинцю. — Когда придёт время, просто возьмём их да ретируемся. Отнять их у нас силой он не сможет, а на то, чтобы вернуться к своему старому мастеру и пожаловаться, ему понадобится немало времени. Мы же скоренько отряхнём с наших штанов пыль этого места — и дело с концом. Или ты собрался у него дозволения просить?
— А что, если это приведёт к конфликту между школами? — не унимался Шан Цинхуа.
— Да ладно, из-за такой ерунды? К тому же, эти саженцы нужны нам, чтобы спасти жизнь — неужто политика для тебя важнее?
Помявшись, Шан Цинхуа наконец решился:
— Ну ладно, возьмём и скоренько смотаем удочки!
— В путь! — подняв голову, во всеуслышание заявил Шэнь Цинцю.
В результате тяжёлая физическая работа по управлению повозкой была препоручена молодому поколению. Подёргивая за вожжи, он осторожно поинтересовался: