Система

– Как обычно, - послышался слабый негромкий голос.

– Где живёшь то?

– В соседнем доме.

Щелчком отправив окурок в сторону урны, помог парню подняться на ноги.

– Звать тебя как?

– Денис.

– Пойдём Денис до дома тебя доведу. Оставь, - добавил он видя, что еле стоявший на ногах новый знакомый пытается поднять безнадёжно измазанную кровью олимпийку.
– Хотя на, - поднял он её сам и протянул Денису, - лицо вытри и к носу приложи, чтоб кровью не пачкаться.

***

Решение принял утром, точнее даже не принял. Пришло оно целиком и сразу, и простотой своей даже озадачило. Он больше не будет заморачиваться всякой фигнёй в виде бритв и таблеток, на этот раз он всё сделает так, чтоб пути назад уже не было.

Скрипнув пружинами старой кровати, Денис принял сидячее положение. Уперев локти в колени Денис взглянул в висящее на двери стоявшего напротив шкафа зеркало. Жалкое зрелище. Из зеркала смотрело костлявое чучело с костлявыми волосатыми ногами, худосочным телом и длинными тонкими руками. Добравшись до увенчанного копной нечесаных волос лица, Денис скривился. В подножье распухшего носа цвела синева, которая переливаясь в бордовый, растеклась под глазами в смачные синяки.

– Убожество, - зло прошипел Денис собственному отражению.

Нацепив протёртые на носах шлёпанцы пошаркал к ванной. Умывшись вернулся в комнату. Вопроса что на себя одеть даже не возникло. Подобных вопросов не возникало вообще. Их для него не существовало. Денис давно понял, что ему совершенно плевать на чужое мнение относительно собственной внешности. Об этом даже не думал, а изобилие оставшихся после деда костюмов вообще избавило от мыслей об одежде. Навесив на себя рубашку и подперев ремнём когда-то модные лёгкие брюки обратил взор на потёртое трюмо. Ключик отыскался сразу, в том же отделе куда полгода назад его и забросил. Глядя на ключ радовался собственной предусмотрительности заставившей сделать два дубликата и с ведома Валентина Леонидовича оба оставить у себя. На сборы потребовалось меньше минуты.

Спустя час Денис стоял на пороге злополучной квартиры. Тот факт, что дверь опечатана его не смутил. Страшные воспоминания породили дискомфорт в желудке, но щёлкнув замком Денис уверенно шагнул в скромно обставленное жилище. Войдя в комнату сразу нашёл искомое. Ещё тогда в тот страшный день когда Денис лишь на миг увидел представшее перед глазами зрелище, в памяти намертво отпечатался образ того самого шнурка, который по убеждению Дениса и стал причиной гибели старшего товарища. Шнурок тот, запачканный каплями крови валялся неподалёку от того самого места. Как он там оказался, отлетел когда тело Валентина Леонидовича распадалось по комнате, или каким другим способом, Дениса не волновало. Впрочем, как не волновало и то, что останки хозяина небрежно сгребли и вынесли, а залившая покрытие пола кровь отравив воздух сладковатой вонью, за несколько дней подсохла, напоминая о трагедии лишь бурыми разводами. Ему не пришло в голову, что осматривающие место происшествия полицейские должны были забрать всё, что могло послужить причиной столь странной гибели, но почему-то этого не сделали. Сунув злополучный шнурок в карман и сдерживая спазмы вновь всколыхнувшегося желудка, Денис спешно покинул квартиру.

Добравшись до дома, бросил шнурок на стол, а сам увалился на кровать. Шли часы. Пройдясь по горизонту, солнечный диск скрылся за ближайшими домами, а Денис всё так же неподвижно лежал на кровати. Закинув руки за голову и буравя потолок невидящим взором, он полностью ушёл в собственные мысли.

Скрупулезно взвешивая все за и против, Денис искал поводы чтоб задержаться в этом мире. Одну за другой он перебирал причины жить дальше, но большинство из них в конечном итоге счёл несостоятельными. Решив, что сделает это ночью, на той самой площадке откуда вчера вывалилась избившая его компашка, он с каким-то остервенением подумал, что завтра там сидеть точно никто не будет.

"А может и вообще никогда не будет, - думал он с какой-то остервенелой радостью, - после того, как меня там кусками раскидает, вряд ли родители решаться пустить туда своих изнеженных кровососов"

На город навалилась ночь. Едва стрелка часов коснулась цифры два, Денис поднялся. С чувством удовлетворения написал записку где связал свой поступок со вчерашним избиением. Клочок бумаги небрежно бросил на стол.

"Пусть, - думал он, - пусть этих скотов по отделениям затаскают"

Взяв шнурок в руки выглянул в окно. Убедившись, что горлопанящая на площадке компашка приступила к просмотру снов, направился к выходу. Дверь, рассудив, что завтра её всё равно взломают, запирать не стал.

Улица встретила приятной прохладой и начавшим накрапывать дождиком. Быстро разойдясь до нешуточного ливня, дождь вмиг напитал одежду медленно бредущего Дениса прохладной влагой. Растущие во дворе деревья будто радуясь подарку природы шумели листвой, на освещённых подъездными фонарями дорожках быстро появились испещрённые пузырьками лужи. Топая прям по лужам вышел к детской скамейке, которую определил, как последнее своё пристанище. Достав из кармана шнурок, уселся на мокрую доску. Готовил себя весь день, но в последний момент приступ привычно навалившегося страха всё никак не позволял сделать то последнее движение.

"Давай ты ничтожество, - крыл он себя последними словами, - чмо болотное, - почему-то вспомнив фразу вчерашнего спасителя Денис не задумываясь применил её к собственной персоне.
– Давай ты урод, доведи хоть что-нибудь хоть раз до конца".

Из рассказа он знал, что будет больно, это и не давало пересечь ту последнюю черту, но всё же отважившись Денис, рывком нацепил шнурок на голову, до боли сцепил пальцы рук в замок, зажмурил глаза и принялся ждать. В груди зародилось жжение, тяжело дыша Денис ещё сильней сцепил пальцы стремясь не испугаться в момент пока ещё является хозяином положения. В голове и груди пожгло и отпустило. Шли минуты, а пугающая боль всё не приходила. Через пол часа он понял, что ничего не будет. Чувствуя внутри пустоту, Денис медленно поднялся и не разбирая дороги обречённо направился в сторону подъезда.

"Даже сдохнуть как все не могу - сочувствуя самому себе рассуждал он топая по лужам, - все люди как люди. Один с ума сошёл, второй чуть не скопытился, третьего вообще в пакетах выносили, только у меня всё как обычно". Вернувшись домой, Денис не раздеваясь и даже не сняв шнурок с головы рухнул на кровать и мгновенно уснул.

В себя привело ощущение свободного падения. Тьма враз рассеялась и в глаза брызнула небесная лазурь. Казалось, что небо, в безграничных просторах которого он стремительно падал, медленно вращается вокруг него. На каждом витке на краю зрения далеко внизу появлялась и уплывала в сторону поделённая на причудливого вида квадратики и прямоугольники земная поверхность. Это показалось забавным и Денис с интересом следил, как с каждым следующем витком поверхность становиться всё ближе. Угол обзора внезапно изменился и теперь Денис видел лишь небо, несколько идущих вверх широких фалов и прикреплённое к ним, колыхавшееся на ветру ярко-красное полотно. Разглядев крадущийся по небу крестообразный силуэт Денис начал понимать, где он и что ему снится. На первый план вышли собственные руки. Затянутые в красные с белыми полосками рукава, руки эти, интенсивно дёргали стропы, стремясь расправить сложившийся парашют. Не желая рассматривать колыхавшуюся над головой тряпку Денис напрягся. Его почему-то возмутило, что хоть и во сне, но им управляет кто-то, а он как безвольная кукла вынужден ждать, когда этот кто-то соизволит повернуть голову. Денис вдруг неистово возжелал сам управлять собственными действиями и в тот же миг в уши ворвался шум ветра и трепыхавшегося над головой парашюта. Одновременно с этим понял, что полностью себя контролирует. Где-то в сознании засел чужой, несвойственный его привычным ощущениям испуг, но понимая, что это всего лишь сон, Денис вымел его из мыслей. Посмотрел вниз и чуть не задохнулся от охватившего восторга.

Много раз, гуляя по просторам интернета он с замираньем сердца смотрел снятые парашютистами кадры. Денис с интересом рассматривал совсем другую, снятую с большой высоты, делённую дорогами на сектора землю. Он помнил, как по мере приближения к поверхности, квадратики, треугольники и другие замысловатые фигуры ландшафта постепенно приобретают привычные очертания лугов, лесов, строений.

Сейчас, когда одновременно с этим Денис ощущал адреналиновую мощь свободного падения, слышал свист ветра и собственными глазами рассматривал незабываемые виды под ногами, он по настоящему испытал нечастое в своей жизни наслаждение. От избытка чувств прижал ладони к груди и очарование вмиг спало. Ощущения под ладонями были какими-то не привычными. Обратил внимание на собственные кисти. Узкая ладонь, тонкие длинные пальчики, увенчанные коротко стриженными, окрашенные красным лаком ногтями, подтвердили возникшие подозрения. С долей сожаления отметив, что сны людские тоже имеют долю юмора, Денис вновь сосредоточился на ощущениях, но времени уже не осталось. Преодолев последние десятки метров Денис ударился оземь.

От удара проснулся. Какое-то время неподвижно лежал стремясь удержать восторг тающих впечатлений. В отличии от обычно виденных снов, этот вспомнился сразу. Сон был цветной, когда как обычно видел в серых красках. Этот был настолько реален, что даже мелкие детали до сих пор прочно держались в памяти. Ещё раз вспомнив незабываемые чувства и пожалев, что сон столь мимолётен Денис перевалился на бок. Память не подвела и непривычно возвышенное настроение рухнуло до обычного состояния. Сдёрнув с головы не оправдавшую ожиданий верёвку, он в сердцах запустил ё в дальний угол.