Системный приручитель 1

— Юль, — буркнул Илья. — Ты сейчас палишься. С такими предложениями — не ты точно.

— Эй!..

— Ладно, ребят, — я привычно привлёк к себе внимание громким хлопком в ладоши. — Новость полезная, но нам пора двигаться дальше. Собираем вещи — и вперёд.

А ещё…

— В разговоре слово «эссенции» звучит отвратно. Длинное и чужеродное какое-то. Просто представьте, как в бою кричите: «срочно хватай эссенцию!» В общем, предлагаю: называем их «эски». Коротко и понятно.

Новое слово приняли без проблем, как и мою личную классификацию мутантов.

— А ещё, вы уловили важную деталь? Эссенции могут дать энергию для прокачки, если съесть сверх лимита. Сейчас проверим, как это на голод влияет. Лен, извини, быть тебе подопытным кроликом. А ещё, возможно, они и при усталости тогда тоже могут помочь — но это пока просто предположение, ещё проверим. Теперь — в путь.

Добрались мы без проблем, в кои-то веки не найдя приключений на свои задницы.

Лена, когда эссенции начали устраиваться, совсем без еды не обошлась, но лютого обжорства, как у нас всех было при прокачке ранее, у неё не случилось.

Ну вот, как слепые котята тычемся наугад, а всё равно понемногу узнаём о Системе что-то новое. И сколько ещё будет таких открытий — чёрт его знает.

Скорее всего, сейчас мы все прокачаем характеристики до максимума, нам доступного, и это хорошо. Сказать бы, что завтрашний день будет легче, но есть нюанс: патронов осталось не так много.

Мэй в последнем бою, прикрывая нас, расстреляла полтора магазина, и осталось по итогу всего двадцать два патрона. То есть — двенадцать на один полный магазин и десять на второй.

С двенадцатым калибром чуть лучше: у меня полный патронташ на двадцать пять патронов, два — в стволах обреза. По три патрона у Ильи и Шенга, у Юли — два в ружье и девятнадцать из двадцати в патронташе.

Запаса — нет.

Радуют только когти мороков. С ними, доведя до ума оружие ближнего боя, мы станем эффективнее и на короткой дистанции. Тем более, после прокачки.

Ещё, конечно же — шкура медведицы. Даже если защитим только руки, шансы на выживание неплохо так поднимуться. Меня сегодня выручали обычные вьетнамки на руке, непробиваемая чешуя — это уже совершенно иной уровень.

Когда мы свернули с проклада к торчащей над лесом скале, солнце светило сквозь стену осколка на востоке уже над самой линией гор. Ещё чуть-чуть, и стемнеет.

По широкой, утоптанной множеством людей и лошадьми тропинке среди деревьев мы прошли к основанию скалы — там и стояла избушка.

— Нифига, — выдавил Илья. — Я думал, какой-нибудь сруб покосившийся будет.

— Почти так и было. Мы с мужиками договорились, что баблайку надо подновить — да как-то вот вошли во вкус и подняли уровень комфорта.

Путь к дому преграждала наша местная речушка — маленькая, но бурная и очень холодная. Имя у неё соответственное: Дурнуха. По весне она частенько разливается, но сейчас, в июля, уровень воды низкий.

Домик с баней, небольшим сарайчиком, погребом, уличным туалетом, коновязью и маленьким огородом плотно втиснуты на высокий кусок берега между рекой и практически отвесной стеной скалы.

Из минусов — вечером скала закрывает солнце, и тут темнеет ещё раньше. Из плюсов — на рассвете солнце светит прямо сюда.

Место реально укромное, для зверей практически закрытое. Ну, как… Есть мостик — два мощных бревна, поперечины из толстых досок, перила и калитка — как раз чтобы живность сдержать.

Брода в этом месте толком нет, высота берега — метра два.

От мутантов защита сомнительная, от излишне любопытных кабанов или там маралов, которые могут потоптать огород — самое то.

От людей защита тоже есть — табличка на калитке: «Тех, кто тут насвинячит, ****** леший». Пока работала.

— Олег, Шенг, как проверим территорию — мост снимем. Всё безопаснее будет, чем просто так. Дверь у избушки нараспашку, мне это не нравится.

— Зомби?

— Вот и проверим.

Я отворил калитку, перешёл по мосту на другой берег.

— Так, ребятки, надо разделиться. Так мы быстрее найдём, кто тут прячется, — видя вытянувшиеся лица, я улыбнулся. — Да шучу я. Переходите давайте. Вы все остаётесь тут, сторожите Лену. Мэй, Маша, вы по сторонам разойдитесь, метров на пять от остальных. Я всё проверю, просто прикройте меня. И не убейте, бога ради.

Я выдвинулся, держа наготове обрез и уже зарекомендовавшую себя косу. Бурана позвал с собой — не хватало в темноте на морока наткнуться. Пёс был насторожен, но об опасности пока никак не оповещал.

Дверь избушки была открыта, внутри я не нашёл никого. Из интересного — на полу стояли сумки, на столе была накрыта целая поляна: закуски, морс, коньяк.

Баня оказалась затоплена, но уже практически остыла. В баке для горячей воды вода ещё была тёплой. Ванна для холодной — наполнена. Напротив печи в ящике заготовленные дрова, которые так и не успели подкинуть в печь.

Значит, быстренько растопим, и скоро уже можно будет мыться.

За домом обнаружился труп, о котором заранее просигнализировал запах начавшегося уже разложения. И — жужжание мух.

Артур — его я знал только по имени, всё наше знакомство состояло в том, что мы здоровались, когда случайно пересекались в Солонешном. Я сел рядом, осмотрел его.

На лице — застывший навсегда ужас, глаза на выкате. Веки я опустил.

— Покойся с миром.

У него было разорвано горло, майка-алкоголичка порвана на груди и насквозь пропитана засохшей уже кровью. Грудина, естественно, вскрыта.

Обычно Артур ходил на охоту со своим другом, имя которого я не знаю. Очевидно, что друг обратился.

Почему труп не обглодан, не ясно. Возможно, мутант нашёл ещё одну цель и ломанулся за ней. Собака, может? Точно не лошади, на коновязи никаких следов их пребывания. Да и они переломали бы ноги, если бы с берега в реку сиганули, русло каменистое и неровное.

На поясе у мертвеца нашёлся патронташ — как и перешедший Юле от декана, на двадцать патронов. Полный. Два ружья были приставлены к стене дома — схватиться за оружие он даже не успел. Калибр ружей — двенадцатый, тут повезло.

Жаль, что у мужиков был только гладкоствол, ещё одна сайга или карабин другой модели были бы не лишними. Надеюсь, в сумках в доме ещё патроны найдутся.