Сияние. Остров теней

— Что?!

— Так будет лучше, — не смотря на дочь, говорил отец. — Я уже договорился с мистером Фирелли, он примет тебя в своем пансионе. Получишь образование не хуже гарвардского, к тому же обзаведешься манерами. — Он кашлянул, прочищая горло. — А то последнее время ты вовсе забыла, кем являешься.

— Я не останусь ни в каком пансионе! — со злостью возразила Марина. — Какое право ты имеешь решать за меня?

— Право отца.

— Я уже не маленькая девочка! Мне…

— Ты ведешь себя как маленькая девочка, — не дал дочери договорить отец. — Ты совершенно испортилась, связавшись с теми… друзьями. — Он опять кашлянул. — Я делаю это для твоего же блага, Марина. Для твоего же блага.

— Да откуда тебе знать, что мне на благо?!

— Хватит! — рявкнул отец. — Не возражай мне! В порту тебя будет ждать машина, ты сразу же отправишься на встречу к мистеру Фирелли. И будешь делать то, что он тебе велит, пока не научишься вести себя как подобает!

Вот оно что. С корабля мне никуда не деться, а вернуться домой я уже не смогу. В порту будет ждать машина…

— Так я и знала, что этот круиз — не просто увеселительная прогулка по морю.

Отец промолчал.

— Мама, а почему ты ничего не говоришь? — обратилась Марина к женщине. — Тебе все равно, что я попаду в тюрьму к этому толстому Фирелли?

— Это не тюрьма, дочка, а элитная школа. Не говори глупостей.

— Это тюрьма, мама!

— Отец решил, что так будет лучше, — покорно сказала женщина. — Я тоже думаю, что тебе стоит поостыть и заняться своим будущим. В конце концов, ты принадлежишь в высшему свету, следовательно, должна вести себя подобающим образом. Твоя акробатика не только опасна, но аморальна.

— К высшему свету?! — Марина стукнула ладонями по столу в шикарной белой скатерти. — К высшему свету?! Мама, о чем ты говоришь? Какой высший свет? Ты поверила рассказам отца о том, что он наследник венгерской короны?

— Твой отец уважаем не только на Украине, но и во всей Европе, так что будь, пожалуйста, менее экспрессивна в своих словах, дочка.

— Как же, уважаем! — Марина теперь разозлилась не на шутку. Она если бы и захотела остановиться, то уже не могла. — Пятнадцать лет назад отец торговал бензином на вшивой заправке! Какой тут высший свет?

— Но за пятнадцать лет твой отец сделал то, что большинству не по силам. Он обеспечил тебя, меня, он заботится о нас.

— Он бандит! — гневно воскликнула Марина. — Он такой же преступник, как те, кого называют насильниками, убийцами и террористами. Он нажил деньги вовсе не трудом! А еще, мама, на его совести…

— Довольно! — Отец поднялся из-за стола, подошел к дочери и схватил ее за плечо. — Вставай, ты меня довела. Отправишься в свою каюту и подумаешь хорошенько о том, что только что сказала.

— Убери от меня руки, проклятый убийца! — чуть не плакала Марина. У нее началась истерика.

В ресторане столовающиеся пассажиры поутихли, украдкой наблюдая за семейной драмой. Отец подозвал личного помощника и телохранителя, которого все называли Вано.

— Уведи ее в каюту, Вано. И смотри, чтоб она не покидала ее до самого прибытия.

Тюрьма… Было бы за что…

Марина вырвалась и в слезах бросилась к выходу из ресторана. Помощник отца, бывший мастер спорта по волной борьбе, отвратительный вышибала и — девушка знала точно — киллер, побежал следом. На открытом воздухе Марине стало лучше, но она не собиралась возвращаться в каюту и ждать прибытия в конечный порт. Она решила, что укроется на корабле, пока тот не войдет в порт, а затем подастся в бега. Никаких пансионов, никаких тюрем, нет уж.

На палубе было очень свежо, дул сильный ветер и хлестал по лицу дождь. Нечаянно столкнувшись с каким-то мужчиной, Марина отпрянула от него, не извинившись, побежала дальше, вовсе не уверенная, что сможет уйти от погони: Вано умел бегать очень быстро, чтоб ему провалиться в ад, скоту.

Внезапно девушка повалилась с ног на залитую водой палубу. Кажется, она порвала футболку, зацепившись за что-то в падении. Марина поднялась, оглянулась, не видно ли погони, затем кинулась на лестницу, сбежала на палубу ниже, и тут мощный толчок сотряс корабль. Девушка, перепугавшись, не успела сообразить, что происходит, и в следующую секунду уже оказалась в холодной воде.

* * *

— Стойте, — крикнула Марина. — Игорь, подсади лучше меня.

Оба парня раскрыли рты от удивления.

— Ты в своем уме, подруга? — проговорил Игорь.

— Даже не думай, — качал головой Стас.

Марина нахмурилась, но стояла на своем:

— Подсадите лучше меня. Я сумею добраться до самолета.

— Как ты…

— У меня достаточно подготовки для такого рода дел, — перебила девушка. — Поверьте мне, я сумею. К тому же, я легче любого из вас, и если самолет или парашют держатся ненадежно, то у меня больше шансов не сорваться вместе с ними.

— Откуда у тебя подготовка? Ты скалолазанием занималась на большой земле?

— Почти, — кивнула она. — Только мое занятие было труднее.

Но спутники не желали пускать девушку вперед, на явно опасное предприятие.

— Нет, — в два голоса отрезали они.

— Да! — воскликнула Марина. — Хватит спорить со мной, в конце концов! Если я говорю, что смогу, значит смогу!

Но парни оказались упрямее баранов. Так что пришлось спорить с ними довольно долго, прежде чем Марина убедила их. Не согласные, но сдавшиеся под напором девушки, Стас и Игорь горестно вздохнули. Стас взволнованно говорил:

— Держись там крепче. Если почувствуешь, что самолет неустойчив, не входи внутрь.

— Поняла, поняла. Подкиньте-ка меня, ребята.

Вдвоем Стас и Игорь подсадили девушку к парашютному канату. Марина ловко ухватилась за него двумя руками и несколько секунд повисела, проверяя надежность.

— Всё в порядке. Я лезу наверх, — сказала она, наконец.

И полезла. Очень ловко перебирая руками по парашютной стропе, девушка взбиралась все выше. Ее ноги в легких спортивных мокасинах скользили по гладкому стволу секвойи, и уже через пять минут или менее того она сидела на ветвях рядом с куполом парашюта. Отсюда попутчики выглядели маленькими и такими смешными с задранными кверху беспокойными лицами. Крикнув, что все хорошо, Марина осмотрела парашют и пришла к выводу, что его ткань действительно новенькая, почти не загрязненная. Парашют оказался здесь совсем недавно, может, с неделю назад. Дальше предстояло забраться уже по лианам и толстым ветвям, которые тут, впрочем, изобиловали. Марина проверяла каждую опору, прежде чем ступить на нее, дергала каждую лиану, прежде чем повиснуть на ней, и мало-помалу поднималась выше. С земли она казалась осторожной обезьянкой, слишком пугливой для лазаний по высоким деревьям, но загнанной туда инстинктами. Наблюдающие за девушкой мужчины не могли скрыть восхищения той ловкостью, с которой хрупкая девочка карабкалась по лианам и ветвям.

Наконец, Марина добралась до самолета. Она прикинула, что самолет застрял на высоте около пятидесяти метров или выше, но страха высоты не испытывала. По-прежнему осторожно, перестраховываясь, девушка подползла к входному люку сбоку фюзеляжа. Люк был открыт.

А вдруг там мертвецы? Марина выкинула эту мысль, ибо она мешала сосредоточиться на безопасном перемещении по деревьям. Девушка заглянула внутрь самолета, сразу почувствовала запах сырости и затхлости. Света не хватало, чтобы как следует рассмотреть обстановку, но глаза постепенно привыкали к полутьме. Марина проползла в люк и тут позволила себе распрямиться, хотя и не до конца — перемещаться возможно было только в полусогнутом состоянии.