Скалка

– Этот тест составлялся только для вашей группы. Я повторяю вопрос: откуда вы его взяли?

Я не знаю, что сказать ему. Кольку никогда не сдам. Хватит и того, что из-за меня девчонки провалились, только из-за меня. Если бы не мой длинный язык и не его коньяк с кофе…

– Почему вы у меня спрашиваете?

– Ты мне нравишься. Поэтому у тебя есть шанс. Рассказывай, кто из вас украл задания и как именно. И ты не пострадаешь. Более того, ты, может, даже сдашь тест. Ведь ты его написала, так ведь?

Вот это подстава! И не отмоюсь от того, что он мне дал списать, и девочки уверены, что это я их сдала, так теперь еще и Колька…

– Я не знаю. Никто ничего не крал. Вам показалось, – говорю, а сама уже мысленно прощаюсь с универом и думаю, что сказать родителям. Они… да у них удар будет.

– Так узнай. У тебя есть время до четверга. Я хочу знать, кто и как. И возможно, ваша троица не вылетит с треском отсюда. По крайней мере, на этот раз. Придешь сюда завтра, в три.

Отдает мне мобильник и кивает на дверь.

Я выхожу из его кабинета и, пока не спускаюсь на первый этаж, даже не вспоминаю о том, что мне еще к социологу и историку надо зайти. А какой смысл теперь? Я без пяти минут отчислена. Вот же гад! Подонок! Красивый бездушный мерзавец! Играет нами как куклами! Сажусь на ступени лестницы, обхватываю руками голову. Что же делать? Что делать? И так жалко себя становится. За что? Вот за что мне все это? Слезы сами льются из глаз. Я редко плачу, но сейчас реву от одной только мысли, что тот, кто мне так понравился, на деле оказался не прекрасным принцем, а обычным шантажистом и манипулятором.

– Скалка! Тамар, ты чего? Что случилось?

Я чувствую сильные теплые руки на своих плечах и буквально через секунды уже утыкаюсь в крепкую грудь Пашки Голубева.

– Это из-за Холодова? Девчонки наехали на тебя?

А я реву, и постепенно напряжение внутри начинает отпускать. Безумный, просто сумасшедший день какой-то. Я не представляю, что делать, кому что говорить, как вести себя. Умом понимаю, что выхода нет никакого, лучше бы Холодов меня выгнал с пары. Да лучше б я с тем маньяком осталась на дороге, а не села к этому гаду!

– Тамар, че случилось-то? – расспрашивает Голубев, сквозь слезы вижу его расстроенное лицо. – Может, пойдем посидим куда? А ты все расскажешь.

– Давай лучше обратно в общагу. Не хочу тут больше находиться.

Пашка поднимает меня со ступенек, обнимает одной рукой, в другую забирает мою сумку.

– Все обойдется, Скалка. Это же всего лишь учеба.

– Это больше чем учеба, Паш. Намного больше. И я… я не справлюсь с этим всем…

Он обнимает меня, стоя на лестнице, говорит что-то и гладит по голове, как маленькую девочку. А я вдруг чувствую себя немного неуютно в его руках. Поднимаю взгляд кверху. На краю лестницы стоит Холодов и зло смотрит на меня и Пашку.

Глава 8

Голубев молчит всю дорогу, сумку мою так и не отдал, закинул ее себе на плечо, а другой рукой меня приобнимает. А я даже не представляю, что делать теперь. Поговорить с Колькой? Узнать, что происходит и как он достал эти чертовы тесты? А дальше что? Признаться ему, всем, что Холодов грозится сдать нас в деканат? Рассказать про то, что я ему выболтала, как мы списываем? Что Колька считает его геем, а Иваненко хочет с ним переспать? Что он и мне сначала понравился? Что делать-то? С Пашкой хорошо, он добрый друг, но он не поможет. Тут никто помочь не сможет. У меня нет никаких связей, я обычная бюджетница, за меня не заступятся. Да, Колька – профессорский сынок, это мой главный блат, но даже он этого Холодова побаивается. Неужели залез к нему в кабинет и украл тесты? Не может быть! У нас такого никогда не было. Чтобы своровать билеты экзамена… Нет, слухи, конечно, ходили, но я всегда считала, что это не более чем россказни и бахвальство.

– Скалка, ты как? Пойдем, нам еще на автобус надо.

Пашка смотрит на меня понимающе, явно ждет ответа, но что я ему скажу?

– Поговори с девчонками. Да просто истерика у них, никто из тех, кто тебя знает, не подумает, что ты могла сдать кого-то. К тому же тебя здесь вообще полтора месяца не было. А Холодов этот… Так он «чистильщик», и ему все тут дозволено. Против него вряд ли кто попрет. Не надо было к нему со шпорами идти, зря вы это.

– Почему все дозволено?

Пашка только плечами пожимает и продолжает:

– Я думаю, даже Колькин отец не стал бы с ним ссориться, и другие местные светила тоже, если им дорога работа здесь.

– С чего это? Он кто вообще?

Голубев не успевает ответить, потому что оборачивается на окрик какого-то парня, не помню, как его зовут, кажется, на курс старше учится. Дальше едем вместе, ребята что-то обсуждают между собой, вроде как футбол, но я не вникаю. Мне до них нет никакого дела. Мир рухнул, когда я вышла из кабинета Холодова.

В автобусе много знакомых лиц, конечная остановка – наша общага, так что…

– Привет! Говорят, ты теперь на особом положении? Скалкина, ты ему борщ свой приготовила или другое что сделала?

– Точно не борщ. Ты его не видела будто. Он явно гурман. И Скалкиными пельменями тоже побрезгует.

Не понимаю, о чем девчонки, но тон и их ухмылки мне совсем не нравятся.

– Ну так как? Не успела выбраться из своей деревни, как уже совратила нашего Яра?

– Кого? – растерянно смотрю на двух подружек с четвертого курса. Они этажом выше жили в нашей старой общаге. Мы как-то не общались. Перевожу взгляд на Голубева, но он меня не видит, стоит спиной.

– Да растрепали уже твои товарки, как сегодня тест сдавали. Говорят, ты списывала прямо перед его носом, а он тебя не выгнал. Да он Юльку с филфака на прошлой неделе обещал к экзамену не допустить, а она на красный диплом идет, одна из лучших на курсе…

Мне нет никакого дела до какой-то Юльки, я ее и знать не знаю, но теперь уже понимаю, о чем речь.

– А потом, говорят, Холодов велел тебя позвать к себе. В кабинет. Ну так как? Скалкина? Отработала тест?

Вот теперь я понимаю. И тут же вспыхиваю, вспоминая, как он прижимался ко мне, как почти шептал, обжигая дыханием мою кожу!

Девчонки снова смеются, а меня досада берет, и не знаю, что ответить. Обидно так.

– Ну и как? А, Скалка?

– Шикарный! – ляпаю, не подумав. – Просто супер! Сходите к нему в кабинет и сами все почувствуете! Не завидуйте, девочки!

Ловлю на себе недоуменный взгляд обеих четверокурсниц, но куда важнее для меня Пашка, который озадаченно меня разглядывает. Вот елки-палки, теперь точно придется объяснять.

Сплетни, конечно, сейчас разлетятся по общаге, если уже не разнеслись. Не ожидала, что Люська с Иваненко расскажут все. Не верю просто, ну а кто, кроме них? Два года вместе, и только из-за одного теста… Неужели и правда поверили, что я их сдала? Лучше бы и меня выгнал, чем теперь вот так вот.