Скалолазка и мировое древо

Мама была в сознании. В ясном уме и твердой памяти. Она призывно смотрела на меня, словно собираясь сказать что-то важное.

Очнулась я на холодном каменном полу. Под голову вместо подушки подложен собственный кулак. Похлопав глазами, я села и принялась разминать затекшие пальцы.

Я находилась в пещере. У нее низкий свод и бугристые стенки. В четырех метрах полукруглый выход наружу, загороженный стволами деревьев и буйными папоротниками. Сквозь зелень пробивались солнечные лучи. Пели птицы, издалека слышалось журчание воды.

Где я? Что со мной было?

Ничего не помню. Какая причудливая амнезия! Я знаю, что воспоминания рядом. Вот они, здесь. Стоит только протянуть руку, но в то же время — не схватишь. Прямо как в сказке, когда герой возвращается из сказочного путешествия домой. Его все спрашивают: кто ты? Откуда? Где бывал, чего видал? А он — не знаю, не помню, нигде не бывал, ничего не видал. Мифологи считают, что такая забывчивость свойственна для героя, вернувшегося из царства мертвых. Восставшего из мертвых. Умерший не помнит своего прошлого. Впрочем, как и живой человек не помнит, кем он был в прошлой жизни. Тараканом, дворянином или наложницей.

Только я никакого сказочного путешествия не совершала и в царство мертвых не хаживала. Почему я все позабыла?

И тут воспоминания вернулись. Кларк, похитивший меня, а затем сбросивший в пропасть. Домик в пещере. Женщина, которая в нем живет.

Только где этот домик?

Я вскочила и прошла на несколько метров в глубь пещеры. Остановила непроглядная темень. Без фонаря дальше идти бессмысленно.

— Эй! — крикнула я в темноту. — Ау-у!

Крик вернулся назад, искаженный до неузнаваемости.

Пещерный домик исчез. Словно его никогда не было. Вместе с улыбчивой женщиной. И вместе с моей нормальной одеждой — джинсами и блузкой. На мне осталось только белое хлопчатобумажное сари, до жути напоминающее похоронный саван. От него слабо пахло воском.

— Ни фига себе! — возмутилась я. — Вот это обмен!

Пока я спала, женщина отнесла меня к выходу пещеры. Что ж, спасибо ей за это. Однако как она волокла меня и почему оставила без привычной одежды?

А может, не было никакой женщины? Может, я уснула, пока ползла вниз по стене расщелины? Мне приснился свет в темноте, домик из хвороста, добрая пожилая женщина?

По пути к выходу я наткнулась на собственную одежду, валявшуюся на дне пещеры. Я подобрала блузку... и тут же бросила. И блузка, и джинсы были густо перемазаны пометом летучих мышей.

Я вытерла руку о стенку пещеры и больше не прикасалась к испоганенной одежде. Ничего страшного, похожу в сари. Все индийские женщины в них ходят, чем я хуже? Да и намного ли отличаются мои джинсы и кроссовки от полотна, в которое я завернута? Та же ткань. Разница лишь в покрое и моем сознании.

Правда, откуда я добыла это сари? Очередной вопрос, на который не могу ответить. Да и нужно ли? Главное, есть в чем выйти в свет.

На этой мысли я покинула пещеру и очутилась в буйном субтропическом лесу.

Надо мной возвышались высокие деревья незнакомых пород. Сверху свешивались лианы. Землю укрывали густые папоротники. Я шла сквозь них, рассекая коленками, словно морские воды носом корабля. После первых двадцати шагов о себе напомнили незажившие раны на ногах. Но они не вызывали такого беспокойства, как сари.

Передвигаться в сари с непривычки трудно. Во-первых, ткань плотно обматывается несколько раз вокруг тела и ног, вследствие чего невозможно шагать широко, как я привыкла. Во-вторых, кусок, накидываемый на плечо, все время соскальзывал, стремясь обнажить те части тела, которые по традиции не принято выставлять на обозрение. Под ним находилась чоли — короткая блузка, нечто вроде обтягивающей майки — но она настолько тонкая и прозрачная, словно ее не существует вовсе.

Возле выхода из леса сари размоталось. Я думала, думала, как его уложить, и решила использовать банный вариант. Обмотала вокруг торса и заткнула свободный конец на груди. Получилось смешно. Зато не сваливается.

Лес закончился. Он тянулся узкой полосой вдоль подножия горы. Я вышла на окраину и задохнулась от восторга.

На небе сияло жизнерадостное солнце. От леса вниз спускалась крутая альпийская лужайка, зелень травы резала глаз. Поодаль на склоне росли яблоневые и грушевые деревья. Ветви ломились от плодов. При виде их заурчало в животе, а рот наполнился слюной. Внизу катила воды мелкая каменистая речка, а на другой стороне снова начинался лес. Где-то там, среди ветвей, беззаботно щебетали птицы. А со всех сторон это великолепие окружали могучие, невиданные по красоте горные кряжи с заснеженными вершинами.

Эти горы многое прояснили в вопросе о моем местонахождении. Что такое Арьяварта, я, конечно, не знаю, но планета Земля пока еще круглая, и географии на ней не больше, чем есть. Это не Индия и не Пакистан, но в то же время и то, и другое.

Это Гималаи.

Вершина мира. Могучая горная страна, протянувшаяся на тысячи километров, хранящая тысячи укромных мест и тайн. Величайшие девятитысячники мира, тибетские монахи, прячущие священную Шамбалу; замок Шангри-Ла; база НЛО, которую скрывают индийские власти. Много чего здесь найдется интересного. Я в Гималаях! Это не хорошо и не плохо. Просто осознание этого факта не умещается в голове.

Я еще раз огляделась и только сейчас заметила неподалеку на окраине леса небольшой двухместный джип. На месте водителя пусто, рядом в небо поднимался дымок от затухающего костра.

Немного подумав, я направилась туда.

Возле джипа людей я не нашла. В траве валялись сумки с одеждой и снаряжением, какие-то стальные ящики. У костра сушилась пара ботинок с толстыми подошвами (одна пара — один человек). Из багажника торчали кирка с лопатой. Я пришла к выводу, что не щи принадлежат геологу. Вероятно, он по какой-то надобности отлучился в лес.

Человек с высшим образованием наверняка знает, как добраться до ближайшего города. Или имеет в рюкзаке спутниковый телефон.

— Эй! — крикнула я, обходя лагерь по периметру. — Ау! Где вы? Гостей принимаете?

В стене леса что-то шевельнулось. Я увидела человека, прятавшегося за деревом. Человек глядел на меня. Высокий, нескладный, волосы всклочены. Под тенью густых крон я не могла его рассмотреть получше, а выходить на свет он, кажется, не собирался.

— Доброе утро! — вежливо обратилась я к нему. — Вы говорите по-английски? Не подскажете, далеко ли до города? Я сама из России. Путешествовала по горам, но отбилась от группы.

Продолжая скрываться за деревом, незнакомец внимательно меня слушал, словно постигал из моих слов некую сокровенную истину. Довольно он странный.

— Скажите, а вы... — И тут я увидела на одном из стальных ящиков коробочку с беличьими кистями, которые используют археологи, чтобы очистить древности от пыли. — Так вы археолог! Какая приятная неожиданность. Я тоже, знаете ли, имею отношение к археологии. Меня зовут Алена Овчинникова. Вы, должно быть, даже слышали обо мне. Меня многие знают, в том числе в Индии. Я знакома кое с кем из Института археологии. Знаю доктора Кришана Капура, профессора Гюльшана Сингха... Вы сами откуда будете?