Скандал у озера [litres]

Жасент видела крышу дома, где она выросла, крыши сарая и конюшни. Тихая сероватая вода окружала каждое здание; она покрывала луга и дорогу, и поверхность ее ощетинилась множеством острых травинок: признак того, что уровень воды спал. Молодая женщина нетерпеливо всматривалась в озеро, ожидая увидеть там лодку и силуэты двоих молодых людей. Неожиданно ее кто-то окликнул:

– Мадемуазель Клутье, можно вас на минутку?

Этот пронзительный голос принадлежал Артемиз Тибо. Стоя на крыльце своего дома в сером, натянувшемся на животе платье, женщина махала Жасент рукой. Брижит Пеллетье стояла рядом с ней, под навесом. Жасент вынуждена была вернуться и пересечь липкий участок земли с многочисленными лужами. Она была рада, что из предосторожности надела сапоги Сидони.

– Мы увидели, как вы идете, и я удивилась, куда это вы можете направляться в такую погоду! – сказала мать Пакома.

– Я возвращаюсь в Роберваль на моторной лодке, – объяснила Жасент, раздраженная такой внезапной несвоевременной задержкой. – Железная дорога в неисправности.

– Все же вы могли предупредить меня, – добавила Брижит. – Со вчерашнего дня я пытаюсь оказать вам услугу и разговорить своего сынишку.

Артемиз Тибо согласно кивнула головой, глаза ее горели от любопытства. Было абсолютно очевидно, что супруга Жактанса давно в курсе истории с сумкой и таблетками.

– Трое моих разбойников наверняка не оправились бы, если бы проглотили такие гадкие таблетки…

– Я знаю, но худшего мы избежали, – нервно ответила Жасент. – Мадам Пеллетье, если у вас будут новости, пишите мне в больницу Роберваля. Паком действительно ничего больше не рассказал? Где он?

– У Матильды. Колет ей дрова. С такой-то влагой нужно хорошо топить в доме, да еще и готовить… – пожаловалась Брижит. – Но знаете, мадемуазель Клутье, Паком уже забыл о сумке вашей сестры. Я спрашивала его, но все без толку. Он забавлялся со своими игральными костями. Бедный мальчик!

– Спасибо, что пытались мне помочь, мадам Пеллетье. Берегите себя, Артемиз. Когда должен родиться ребенок?

– В июле, не раньше.

– Не делайте лишних усилий: так будет безопаснее.

Вежливо улыбнувшись, Жасент попрощалась с женщинами. Она снова зашагала по направлению к пляжу, теперь уже полностью погруженному в воду. Ее охватила смутная тревога: она до сих пор не видела ни Пьера с Дави, ни вообще какой-нибудь лодки. Подходя к ферме Клутье, как местные называли отцовские владения, она уже полностью шлепала по воде. И тут до нее донеслись звуки оживленной дискуссии, затем ее снова кто-то окликнул:

– Стой на месте, мы идем к тебе!

Это был Лорик. Он выбежал из конюшни, за ним – Пьер.

– Я искал удобное место, чтобы ты смогла подняться на борт! – крикнул ей Пьер. – Лорик посоветовал мне подвести лодку ближе к вашему сараю. Я перенесу тебя, Жасент, иначе вода дойдет тебе до колен.

– А где твой товарищ? И что здесь делаешь ты, Лорик?

– Я пришел попрощаться со своим другом Пьером и выкурить с ним по сигарете, – ответил он. – Мы пообещали друг другу узнать всю правду о смерти Эммы.

Девушка снова почувствовала себя отверженной, словно недостойной быть чьей-либо соучастницей. Она поочередно с укором посмотрела на друзей.

– И как это вам удастся, если один из вас в Ривербенде, а другой – в Сен-Приме? Лорик, мы не должны распространяться об этом.

– Но Пьер должен был знать, что Эмма покончила жизнь самоубийством. Он давно почти что член нашей семьи. К тому же вы были помолвлены.

Не в силах больше возражать, Жасент капитулировала. Пьер не спускал с нее взгляда своих серо-голубых глаз. Она догадалась, что Пьер не рассказал Лорику о ее визите в прошлую субботу и что, должно быть, признания брата ему пришлось выслушивать, изображая удивление.

– Где твой друг Дави? – спросила она. – В городе?

– Он уже едет в Ривербенд, – ответил Лорик за Пьера. – Мы встретились все втроем в Grand Cafe. Пьер с Дави как раз только позавтракали.

– Дави решил забраться в фургон каких-то парней из энергетической компании – они собрались добраться до Альмы через Сент-Эдвиж, объехав дорогу, ведущую вдоль озера.

– Но почему? Я не предполагала остаться с тобой наедине. К тому же это непристойно.

Лорик попросил у Пьера еще одну сигарету. Он прикурил и, прищурившись, посмотрел на встревоженное лицо своей сестры.

– Думаю, ты уже совершеннолетняя, – пошутил он. – О том, что Дави не пришел на встречу с Пьером, буду знать только я. Жасент, лучше признай, что тебе не хочется грести, если в моторе не хватит бензина!

– Глупости! В этом случае грести буду я, – засмеялся Пьер. – Мы приплывем очень быстро. Да и ветер будет толкать нас в сторону Роберваля.

– Ну тогда едем сейчас же. Лорик, позаботься о маме, Сидони и дедушке.

– Решено! Хорошей дороги. Отдаю сестру в твои руки, Пьер.

– Я о ней позабочусь, – заверил тот.

Не предупредив Жасент, он поднял ее на руки. Она была вынуждена обнять его за шею. Так они прошли несколько метров, отделявших их от деревянной лодки. «Я должен был нести ее так два года назад, входя в свой дом после бракосочетания в церкви, – думал Пьер, возбужденный близостью их тел. – Да, на тебе было бы красивое платье, а твои распущенные волосы венчали бы цветы, живые или искусственные, все равно какие».

Охваченный сладостными фантазиями, Пьер помог Жасент устроиться на одной из скамей лодки. Взволнованная Жасент погрузилась в созерцание пейзажа, неизменная серость которого удручала ее. Небо было покрыто тяжелой цепью облаков цвета пепла. Озеро было такого же свинцового оттенка. С пляжа Сен-Прима семья Клутье всегда могла наблюдать широкую полоску земли – мыс Сен-Метод. Полуостров, покрытый кленовыми деревьями, березами и елями, сейчас частично погрузился в воду. И только холмы вдоль берега, покрытые белой пеной, проступали светлым пятном на фоне мрачной картины.

– Тебе страшно? – прошептал Пьер – молчание Жасент волновало его.

– Нет. Чего мне бояться?

– Поломки мотора, – ответил Пьер, и его голос был серьезным.

Не сказав больше ни слова, он отвязал якорную веревку лодки и отъехал от сарая, управляя с помощью служившего жердью весла; корпус лодки местами задевал почву. Но вскоре он уже смог завести мотор, и лодка покинула затопленную зону.

– Жасент, ты хотела поговорить со мной без свидетелей, – сказал Пьер, когда они отдалились от берега. – Я тебя слушаю. Оглянись вокруг: эта водная пустыня отделяет нас от всего. Нет даже чаек: ветер словно унес их на край света.

– Ты ошибаешься. Я вижу одну или две, там, вдалеке.

Внезапно она закрыла глаза, но тут же, сложив руки у рта, открыла.

– Что случилось? – воскликнул Пьер. – Тебя укачало? Мне очень жаль, сильно шатает.

– Нет, с этим все в порядке. Но мне очень грустно. Мне не дают покоя совершенные мной ошибки, особенно по отношению к тебе. Я чувствую себя такой жалкой! Отец меня презирает; он обвиняет меня в том, что я не выполнила свой долг старшей сестры. Мама тоже укоряла меня в этом. Последние три дня я сражаюсь с ветряными мельницами, как Дон Кихот. Да, я хотела поговорить с тобой в надежде, что ты поможешь мне разобраться с гибелью Эммы.