Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища

– Нужно, я потому и пришла, чтобы вы меня отпустили, но господа в приемной…

– Это ваша работа, Амантис. Кстати, где сводки за прошлый год и отчеты о вступительной кампании от деканов, которые я просил подготовить для сегодняшнего собрания? А о переносе на час позже вы всех оповестили?

– У вас на столе. Прямо под моей… под тем что вы сейчас читаете. И да, оповестила, потому они все сюда сбежались и рвутся к вам в кабинет. Кажется.

– Магистр Корпс тоже? – зачем-то уточнил Ашти. Я подтвердила. – А пригласите-ка его войти.

– А остальные?

– Остальных гоните в шею. Пусть на собрании высказываются.

Гнать в шею ученых мужей и дам мне было неловко, поэтому я просто сообщила про высказывания на собрании и пригласила Корпса. Едва мрачный некромант скрылся в кабинете, пулей метнулась в кухню. Закуток за посудным шкафом, где прятался умывальник, я превратила в небольшую кабинку для переодеваний. Туда поместилась вешалка и комплект с формой. Бриджи и ботинки уже и так были на мне, я одела их чуть раньше, до наплыва посетителей, осталось избавиться от платья, надеть рубашку и удлиненный жилет с эмблемой.

Негласное правило: если вошел до прихода преподавателя, то не считаешься опоздавшим – действовало и здесь. Вряд ли Ашти стал бы мне помогать. Для этого нужно как минимум быть в курсе моего расписания занятий. Но не воспользоваться случаем было бы глупо.

Пока я была на уроках, секретарский стол и спокойствие ректора по очереди караулили двое аспирантов с кафедры псионики, ученики Ашти, как я поняла. Они не трогали документы, просто давали всем книгу регистрации, если дело не срочное или спрашивали у Ашти, если срочное. Кто-то из них, а может и оба, все время оставляли в раковине грязные чашки, за которые Ашти меня постоянно упрекал, будто это я неряха. А я так же постоянно напоминала, что мытье посуды не входит в мои обязанности. Тут домашнего духа нет? Так ведь есть! Кто бы мне сегодня два десятка оповещений об изменении времени собрания помог разослать, да и до этого всячески облегчал быт.

Достаточно было потрясти фарфоровый колокольчик, и все делалось в лучшем виде: чайник кипел, чашки мылись, пыль исчезала. Только цветы я поливала сама. И чай заваривала. Исключительно утром. Для Ашти. Илантэ сказала, что если ректор не выпьет чаю до того, как начнет работать, даже слезы, которых он не выносит, не помогут. Причем чай должен быть заварен вручную. На свой страх и риск и в присутствии улыбающейся Илантэ я попросила духа. Ректор поднес поднесенную со всеми почестями чашку ко рту, но даже не попробовал, выплеснул в цилиндр-утилизатор.

– Отвратительно. Кто вас в жены возьмет, Амантис, если вы чай не в состоянии как следует заварить? – и смотрел странно и… вызывающе. С намеком. Только я не поняла, с каким, меня отвлекала зудящая пятка и щелчки в ухе. А он все ждал, что я отвечу. Даже не моргал.

– А я, ректор Ашти, и не собиралась… Не собираюсь замуж. В ближайшее время. Я сюда ехала не замуж выходить, а как раз наоборот.

– Сбежали из-под венца? – предположил ректор, а пятка продолжала зудеть так, что я едва сдерживалась, чтобы не сбросить туфлю и не почесать ею о шершавый ковер.

Интересно, сколько правды в том, что псионики, маги, способные входить в мысленный контакт с животными и брать их под контроль, не могут делать того же с людьми? Или хотя бы в мысли подглядывать? А эти намеки на венцы и замуж? Меня ищут? Слухи докатились до Декая или у Ашти уже прямо интересовались? А все. Я под защитой. И как адептка, и как действительный сотрудник. Принадлежу Академии…

Так и тянуло добавить "с потрохами". Это все предстоящее занятие в корпусе некромантов, а если еще точнее – в подвале, куда из-за ремонта в виварии перевели некоторых животных. Те, с которыми мне предстояло познакомится, как раз были любители потрохов, а сами относились к категории нежити, поскольку обычным, физическим образом не убивались. Такое вот первое занятие. Напугай адепта, чтобы он трясся и зубрил, как от этого страха себя защищать.

Глава 3

Что за загадочное “х2” в расписании, я сообразила, когда явившись к месту занятий, заметила в толпе не очень активно ожидающих адептов восторженную ряшку Лойда. Это было спаренное занятие с группой отделения монстрологии – ловчими. “Введением в основы темной защиты” подготовишек пугали раз в неделю, ловчих трижды. Лойд поделился.

Ловчие к этому времени были пуганые уже дважды и потому вели себя как бывалые мореходы перед юнгами, но всех нас одинаково не пускали вниз, в подвал, без преподавателя. Один из сторожей, сидящий в старом кресле у входа в подвал, не обращал на толкущуюся молодежь никакого внимания, увлекшись какой-то книжкой. Когда сторож переворачивал страницу, на его запястье позвякивала связка ключей на внушительном кольце.

Ловчие наперебой и по отдельности травили байки про то, что именно в подвале есть, какое оно страшное, и что оно обязательно попробует попробовать съесть всех, кого раньше не нюхало. Смешанная группа подготовишек, две дюжины парней пополам с девчонками, ответственно доходила до нужной кондиции, а дюжина будущих ловчих купалась в лучах страха. Особенно девчоночьего. Ловчие были как на подбор ребята крепкие и ладные, есть куда глазом припасть.

Лойд оттер меня в уголок с видом “это все мое”.

– Повезло, что Корпс задерживается. Опоздала. За опоздание на первое занятие он особенно лютует.

– Угу, – я пыхтела, выравнивая дыхание от быстрой ходьбы, почти бега. – Повезло.

– Слышала, к нам голубая кость едет?

– Какая кость? – озадачилась я.

– Адепты-боевики и темные со стихийными из Королевской академии всех наук Акоса. Опытом обмениваться и на ежегодный турнир. Туда же всякую шелупонь без родословной в десять колен не берут, только благородных. Это здесь не смотрят, сколько у тебя родовитых дедушек, а только на тебя самого и запрещают титулы в обращении. Ректор Ашти сам сказал, что здесь нет лордов и простолюдинов, есть только адепты Академии Декая, и добавил, что напавшей в горах твари будет все равно, какие у вас кости, обычные белые или голубые, на зубах хрустит одинаково. Много чего говорил. Приятный тип. Хоть и псионик. А ты где была, что вступительную речь пропустила?

Где-где… Вступала! В должность. И шалела от количества всего, что мне нужно запомнить.

– А что тебя не видно нигде, ни в столовой, ни в читальне, ни…

– Работаю я.

– Да, точно, ты говорила, только не говорила, где. А вот и Корпс. И откуда он такой нервный?

Пообщался с Р. Ашти, ясное дело. Но Лойду я об этом не сказала. Мне не запрещали говорить, где я работаю, и так рано или поздно все узнают, но считала, что лучше поздно.

Сторож отпер дверь по движению брови Корпса. Некромант вошел первым, адепты притихшей массой втянулись следом.

Пологая лестница была не длинной и широкой, так что толкотни не случилось. Коридор, в который мы вошли, тоже был просторный. Внушающие уважение двери, расписанными запорными рунами тянулись по одной стороне. Таблички имелись, но малоинформативные: лаборатория 1 (2, 3 и т. д.), препараторская, утилизационная. Затем еще один сторож у перегораживающей коридор новой решетки с прутьями в мою руку толщиной.

Не успели мы втянуться внутрь, причем ловчие ловко пропустили нашу группу вперед, лишь меня Лойд за рукав придержал и я вошла последней из наших, как тут же получили рявк по ушам и заряд бодрости. Я, придавленная общим восторгом, только пискнула. Когда толпа шарахается, интимнее всего тем, кто в последних рядах между стеной и толпой.