Скандал в Хай-Чимниз

– Кейт! Каким ветром тебя сюда занесло?

– Я приехала, потому что...

– Она готова была, – вмешался доктор Бленд, – приехать одна, если бы я не решил проводить ее. Ей даже в голову не пришло, насколько неслыханно, чтобы девушка ехала в Лондон без провожатого – на следующий день после смерти отца и, вдобавок, для того, чтобы встретиться с молодым человеком.

Кейт опустила глаза.

– Меня нельзя упрекнуть в консерватизме, – продолжал Бленд, – но я уверен, что мой покойный друг ничего подобного не потерпел бы. При всем этом сегодняшний день не прошел безрезультатно. Пенелопа Бербидж дала новые показания.

– Новые показания? О чем?

У Клайва ноги словно приросли к земле.

– Теперь она уже клянется, что ночью в понедельник видела на лестнице переодетую мужчиной женщину. – Доктор улыбнулся. – Это, разумеется, нелепица. Еще большая, чем ее прежний рассказ о бородатом мужчине. Доказывает только, что у этой девицы богатое воображение.

Глаза Клайва и Кейт встретились, ее рука в черной перчатке потянулась к нему.

– Все в порядке, Кейт?

– У меня – да, по крайней мере теперь, когда я тебя вижу. Но, если бы ты не сказал, куда едешь... Прошу тебя! Очень прошу тебя – возвращайся в Хай – Чимниз! Полицейские уже начали ворчать, особенно инспектор.

– Может быть, вы считаете, что инспектор не прав? – поинтересовался Бленд.

– Конечно!

– Ну, видит бог, – сказал доктор, – это и впрямь не слишком интеллигентный парень. Однако, в конце концов он обязан основываться только на фактах. Кейт утверждает, мистер Стрикленд, что вы сбежали ради того, чтобы встретиться с частным детективом. С какой целью, разрешите вас спросить? Не потому ли, что Пенелопа переменила свои показания?

– Нет, сэр, – ответил Клайв. – И могу добавить еще, что Пенелопа вовсе не фантазирует. Я видел ту же фигуру, что и она.

– Дорогой мой, ваши слова звучали бы намного убедительнее, если бы вы дали хоть какое-то описание! Какого роста был этот человек? Какого телосложения? И тому подобное...

Клайв отпустил руку Кейт и повернулся к доктору.

– Обо всем этом я понятия не имею! Я видел этого человека слишком недолго да еще и с револьвером, направленным в мою сторону... У меня от него осталось лишь мимолетное впечатление.

– Пусть так. Мимолетное впечатление. Случайно, не впечатление будто вы видите перед собой бородатого мужчину?

– Нет, – ответил Клайв.

– Хорошо! Тогда, может быть, переодетую мужчиной женщину?

– Тоже нет.

Они смотрели прямо в глаза друг другу. Наконец доктор Бленд махнул рукой.

– Ладно, межет быть, так оно и лучше. Вы нашли частного детектива, которому мы можем, по крайней мере, доверять. Черт возьми, ведь кто-то убил же моего друга! Но кто? И кто сумеет ответить нам на этот вопрос?

Тихое покашливание привлекло наконец внимание Клайва. Он обернулся и представил Уичера Кейт и доктору Бленду.

– Рад познакомиться, мисс Деймон, – вежливо сказал Уичер, приподняв шляпу. Затем он обратился к доктору:

– Ваше имя знакомо мне, сэр. Надеюсь, вы не очень долго ждали нас.

– Нет, не очень, – ответила Кейт и, с трудом сдерживая слезы, повернулась к Клайву. – Достаточно, впрочем, долго, чтобы узнать кое-что о моей мачехе и страшно переволноваться за тебя. Вот записка тебе. Не сердись, что я, увидев твое имя, прочла ее. Она была приколота к двери.

Кейт протянула Клайву листок, на одной стороне которого стояло его имя, а на другой были нацарапаны карандашом несколько строчек. Виктор так и не освоил каллиграфию, хотя после окончания школы собирался стать офицером и провел два года в военном училище.

"Ждал пять минут, а потом пошел за тобой, старина, и встретился с выбегавшей на Оксфорд Стрит Джорджеттой. Она сказала, что ты арестован и что это ее вина и даже плакала. Оказывается, она не знала, что старик умер, а узнав, страшно разрыдалась. Если верить ей, ты что – собираешься убить Тресса??? Я провожу ее на вокзал, а потом отправлюсь освобождать тебя. Впрочем, надеюсь, что к тому времени ты уже будешь здесь и получишь мое послание. Твой В."

Клайв был тронут тревогой Кейт за него.

– Произошла небольшая путаница. Как видишь, никто меня не арестовал... Подожди! Уж не думала ли ты, что меня арестовали по подозрению в убийстве?

– Я не знала, что думать.

– Я тоже, – заметил Бленд. Уичер отпер дверь канцелярии.

– Разрешите пригласить вас.

Они вошли в прохладную комнату, обстановка которой состояла всего из трех простых стульев, письменного стола, шкафа и кушетки. Взяв у Клайва записку Виктора, Уичер пробежал ее глазами, а затем вошел вслед за остальными.

– Мистер Стрикленд сказал мне вчера, – проговорила, обращаясь к Уичеру Кейт, – что поедет к вам и что таково было желание моего отца.

– Вот как? Это было желание мистера Деймона? – воскликнул Бленд. Лицо его налилось краской. – Почему же?

– Не знаю, – пожала плечами Кейт. – И не думаю, что это существенно. Мистер Уичер, в половине третьего уходит поезд. Идет он не так быстро, как экспресс, но нам подходит. Сможете вы поехать с нами?

– Да, разумеется. Мне непременно нужно поговорить с одним человеком в Хай – Чимниз. А пока что было бы неплохо, если бы вы и господин доктор ответили на несколько вопросов.

Уичер предложил Кейт стул, но девушка не стала садиться.

– Спрашивайте!

– Так вот, мисс Деймон, ситуация выглядит следующим образом. Мистер Стрикленд рассказал мне обо всем, что вчера происходило в Хай – Чимниз. Я имею в виду то, что может быть связано с убийством, – добавил он быстро, увидев, как нервно дрогнули ресницы Кейт. – Я хотел бы знать: вы тоже, как и ваша сестра, подозреваете мачеху?

– В чем?

– Прошу прощения, если выражусь более... грубо: считаете вы, что миссис Деймон убила вашего отца?

– Нет, я не верю в это.

– Гм... – пробормотал Уичер.

– Кейт, дорогая моя... – начал доктор Бленд.

– Спрашивайте, – повторила Кейт. Глаза ее блестели, словно в лихорадке.

– Я и сам пришел к выводу, – проговорил Уичер оправдывающимся тоном, – что вы не подозреваете мачеху... Однако, знаете ли, полной уверенности у меня не было. Вы ведь, кажется, – поправьте меня, если я ошибаюсь, – как бы это сказать... не слишком в хороших отношениях с миссис Деймон?

– Да, однажды я ударила ее. Теперь искренне сожалею об этом. Могу вам сказать, что это случилось потому, что я не выношу, когда на меня смотрят как на ребенка, и ни от кого не потерплю обвинений...