Сказ о Халлеке Торсоне. Судьба Феникса

Ниточка стены протянулась по Срединным землям, захватывая краешек провинции Лустайл, почти до края Рыжих Степей. Судя по тому, что сплошная линия кое-где прерывалась строчкой, возводили её одновременно из нескольких мест.

— Умно, — заметил Халлек. — В случае чего, даже за такую стену уже можно опереться, зацепиться за неё войсками.

— Совершенно верно, — сказал отец. — И с каждым днём прорехи сужаются. Ещё год-другой, и этот участок будет замкнут. А там другие подтянутся. Они ведь начали по всей границе со Срединными Землями, так или иначе?

— Ага.

— Знаю я, кто может это прояснить, если конечно согласится, — протянул Халлек.

Все посмотрели на него.

— Фарон, из Тайной канцелярии. Мы с ним неплохо работали вместе. Если зверьё бежит, но никто особого внимания на это не обращает, значит угроза пока неявна для людей. Но чем позже её заметят, тем хуже потом будет. Кто-кто, а он не пропустит такое.

— Езжай, мы тут присмотрим, — кивнул Эйстен. — Время пока терпит. Проверь заодно дорогу через перевал западнее Нордхагаля. Там тоже могут быть следы.

На сборы Халлеку много времени не понадобилось. Через пару дней он неспешно рысил одвуконь на юг, рассматривая густую хвойную зелень и редкие островки берёз на склонах Северного Кряжа. Здесь пролегал старый караванный путь. До постройки крепости и нового тракта по нему шла торговля с мелкими баронствами, Горным Рынком и северными провинциями Весталии. Но и сейчас дорога использовалась — по ней возили мелкие партии ценных морских трофеев с тайных стоянок Красных корсаров, местные товары, которые бессмысленно таскать в обход, а также разнообразные сыры и плодовые вина из баронств. На них в империи был устойчивый спрос.

В один из вечеров Халлек подъехал к поляне, облюбованную караванщиками для стоянок. Здесь установили большую крытую коновязь, провели воду от источника и сложили бревенчатую хижину с печкой. В синеватых сумерках впереди виднелась седловина перевала. До неё оставалось около часа пути. С другой стороны, как он знал, тоже есть похожее место. Путники подходили в конце дня, отдыхали, и преодолевали самый сложный участок со свежими силами.

Что-то на краю дороги привлекло взгляд Халлека. Он спешился и изучил обочину. Огромные трёхпалые лапы со шпорой оставили глубоко вдавленные следы на влажной после вчерашнего дождика земле. Очередная невиданная тварь, как и предполагал Эйстен. Натоптано было порядком, но в целом отметины вели на поляну. Привязав лошадей к ближайшему дереву, Халлек извлёк из седельных ножен меч и тихонько пошёл к хижине. Всего через пару десятков шагов в следах появилась тёмно-глянцевая плёнка крови. Потом слабый свет выделил разгромленную коновязь, покосившиеся стены домика, размешанную в бурую грязь траву.

— Ну надо же, — протянул Халлек. — Кто-то уработал эту скотину на открытом месте.

Судя по отметинам, это была огромная птица или какое-то иное подобное существо. Вряд ли оно могло летать, хотя кто знает. Но даже опыта общения с петухами в детстве вполне хватало для понимания, на что способна курица в полтора человеческих роста, если не больше — так выходило по следам.

Из-под стропил упавшего навеса торчала гигантская жёлтая чешуйчатая лапа, украшенная загнутыми когтями длиной в ладонь. Пальцы были толщиной с руку Халлека, а саму ногу он едва ли смог бы обхватить двумя пядями. Откуда-то сбоку топорщилось пегими перьями мощное крыло. Тянуло горелым мясом. Только сейчас Халлек ощутил следы какой-то незнакомой волшбы. К хижине тянулись человеческие следы. Шаг был неровный, ноги разъезжались в стороны. Открыв дверь, он нащупал на обычном месте лампу, щёлкнул гномьей зажигалкой и осмотрелся.

Крупные бурые пятна тянулись к печи. На полатях, свесив одну ногу, лежала девушка в охотничьей одежде. Вторая нога выше колена была вся перемотана холстиной, поверх рубахи тоже темнела подсохшей кровью кривоватая повязка. Волосы спутались в колтун, слух нордхеймца уловил сбивчивое дыхание. Он поставил лампу на стол, растопил печь, поставил греться чугун с водой и принялся наводить порядок в хижине.

Волокуша шелестела по лесной дороге. Халлек вёл лошадь в поводу, вторая топала рядом. Незнакомка так и не пришла в себя, хотя сейчас, к вечеру третьего дня, дышала теперь ровно и спокойно. Огромная птица здорово подрала её, но девушка нашла в себе силы расправиться с ней. Выжгла огненным шаром всю грудину, добралась до укрытия, где сумела неплохо перевязаться. Нордхеймец прочистил и обработал раны, аккуратно зашил их нитями из овечьих кишок; натопил немного жира и сделал мазь из заживляющих трав. На бинты пришлось пустить чистую запасную рубаху. Но требовалась настоящая целительская помощь, а ближайшее жильё, один из баронских замков, лежало как раз в трёх днях пути от перевала.

Его встретил разъезд — два всадника на откровенно крестьянских лошадках. Баронство явно было небогатым. Таких, которые можно назвать хотя бы обеспеченными, вообще насчитывалось по пальцам одной руки из более чем трёх десятков. Но марку они старались держать: снаряжение ухоженное, весь металл вычищен, вся кожа навощена. "Скромненько, но чистенько", как съязвила бы Сейда.

— Назовись, — сказал тот, который выглядел помладше.

— Халлек Торсон, вождь клана Медведя.

Они переглянулись.

— Да, мы слышали, что у вас был тинг. А кто это у тебя там?

— Какая-то девушка. Подобрал за перевалом, на караванной стоянке. Её поранила огромная пегая птица.

— Кэтлин! — второй всадник слетел с седла и бросился к волокуше. Бегло осмотрев девушку, он сказал:

— Я за помощью. Вы идите дальше, а я приведу лекарку.

К закату они добрались до замка. Имелось целых три больших круглых башни, соединённых крытой галереей по верху стен, и скромный барбакан. Дальше в долине виднелся посёлок. Халлек скорее назвал бы это строение фортом-переростком, но стены выглядели надёжными. Ношу тут же перехватили, а его устроили, за неимением отдельных гостевых покоев, в караулке.

Рано утром его разбудила служанка, рослая дама, сохранившая, несмотря на довольно почтенные годы, статность и явственные следы прежней красоты. Внешностью она напоминала северянку.

— Молодая хозяйка проснулась. Хочет тебя видеть.

— Хозяйка?

— Молодая хозяйка, — непреклонно поправила его она.

Халлек пожал плечами. По небольшому двору проспешили скотницы со свежим молоком в подойниках. Служанка указала на дверь в одну из башен. Сейчас можно было рассмотреть окна на трёх этажах, явно проделанные куда позже — их окружал светлый песчаный раствор и мелкие тёсаные камни.

— Заходи. А у меня полно дел.

Внутри, за маленькой прихожей, располагалась уютная круглая комната на всю площадь первого этажа, с деревянной винтовой лестницей наверх у стены. Из-за складной деревянной перегородки выглядывала старомодная кровать с балдахином. Выглянула женщина средних лет, в простом сельском платье, но руки с тонкими ухоженными пальцами и изящными запястьями выдавали отнюдь не крестьянку. Вдобавок от неё вовсю сквозило силой.

— Приветствую, — кивнула она. — Я Виола, здешняя целительница. Ты хорошо справился.

— У нас почти все умеют работать с такими ранами.

— Не скромничай.

— Домоправительница сказала, что она, — Халлек показал на перегородку, — хочет меня видеть. Назвала молодой хозяйкой.

— Так и есть, — голос был тихий, но чёткий. — Я Кэтлин, баронесса Фалькенбах-Шёнефельд.

— О как. А кем тогда тебе приходится Магда из трактира на дороге к Горному Рынку?

— Двоюродной тётей со стороны сводного брата отца.

Халлек зашёл в отгороженное место, присел возле кровати. Сейчас его находка выглядела куда лучше. Тёмно-русые волосы со знакомым рябиновым подсветом рассыпались по подушке, зелёные глаза с вытянутыми вверх уголками тоже говорили об изрядной доле эльфийской крови.