Сказ о Степане-Стрелке
Шрифт:
Финальным аккордом должно было уничтожение Главного Штаба Остланда, расположенного там, где раньше был город Гродно, а сейчас находилась крепость Адольфбург. Нет смысла рассказывать, как тысяча человек пробиралась через леса и болота до Гродно. Почти триста километров превратились в двадцать дней тяжелейшего марша. Было счастьем, если за день удавалось пройти двадцать километров. Все это под мерзким осеним дождем и околонулевой температуре. А под конец пути пошел мокрый снег. Многие бойцы кашляли. Но при этом не было слышно ни одной жалобы. Ругань да, часто мат вылетал вместе с кашлем, но солдаты дошли. Не все, десяток самых ослабленных пленом и ранениями остались в густых лесах Белоруссии. Их никто не заставлял идти, но и оставить не смогли, глаза мужиков горели жаждой мести. За них отомстят те, кто дошли, и теперь отдыхали в брошенных коровниках. Скотину оккупанты увезли в Германию, жителей согнали в лагеря, деревни разобрали и разровняли землю, но до этих дальних выпасов не добрались. Ну, или предоставили это право будущим помещикам. В коровниках осталось слегка сопревшее
Степану идти в атаку не разрешили, посадили его с верной снайперской винтовкой на трубу одной из котельных, на окраине города. Эту котельную, одну из немногих, еще не уничтожили, в связи с наступающей зимой. Порядок, порядком, а мерзнуть фрицы тоже не любят. Партизаны ринулись на улицы спящего городка как приливная волна, но при этом абсолютно бесшумно. Дома, в которых квартировали офицеры, были разведаны заранее, и туда вламывались штурмовые группы, выламывая двери тараном из стальной, залитой свинцом трубы. Это было рацпредложение Степана, который видел как-то по телевизору, как это делали омоновцы. Потом в дом влетали несколько боевиков и вырезали всех, кто хоть как-то имел отношение к фашистам. Остальные жильцы запирались в какой-нибудь кладовке без окон или в погребе. До войны в городке жило чуть более пятидесяти тысяч человек. Все белорусы и евреи, в основном, успели эвакуироваться, остались только поляки, литовцы и немного прочих, коих никто особенно не учитывал. После в опустевший город вошли вспомогательные службы вермахта и отдыхающие войска. Поэтому население города колебалось в районе от 15 до 30 тысяч человек. Из которых, половина постоянно находилась в старой крепости. Сейчас примерно десять тысяч человек, в полной тишине, умирало под ножами и штыками партизан.
Когда начало светать партизаны взяли все ворота в крепость под прицел, а сами створки ворот были заминированы. Тихо городок взят все равно не удалось. Слишком мало было партизан, и слишком много врагов. Удивительно, что хотя бы половину удалось взять без лишнего шума. А где стрельба, там начинают расти потери. По одному, по два человека, но постепенно количество погибших бойцов выросло до нескольких десятков. Это было ожидаемо, но очень уж грустно. Вы вообще вдумайтесь в эти слова — процент допустимых потерь. А если в этот процент входишь ты или твои друзья. То-то же. Вот и Степан ждать не захотел, трофейные пулеметы у него были, патронов хоть залейся. И он начал готовиться. Кто-то может сказать, что у него очень однообразный стиль. Да, может быть, но зачем что-то придумывать, если можно просто мочить. Да когда будут сильные противники, тогда он будет думать. А тут же все просто — зашел и убил, всех. И сейчас партизаны скорее препятствие на его пути к цели, чем помощь. Все что его сейчас интересовало из трофеев — это энергокристаллы и камни душ. Больше всего он хотел вернуться к своей скромной профессии автомастера, на свой маленький хутор. И все те люди, что у него впереди, это не люди, не разумные дышащие и мыслящие существа. Существа, имеющие матерей, жен, любимых, детей. Нет. Если они встали на его пути, то они просто опыт, экспириенс, экспа и, конечно, лут. Куда же без него.
Степан подошел к старшине Жамагорцяну, вырвал у него подрывную машинку и, молча, вдавил рукоятку до упора. Взрыв, учитывая, что воздействие усиливающего эффекта распространилось на заложенную взрывчатку, раздался такой, что на воздух взлетели не только ворота, но и часть крепостной стены. Он устал прятаться, устал ограничивать себя, устал волноваться о том, что кто-то может у нем как- то не так подумать. Да похрену, попытаются остановить огребут по самые помидоры. Но остановить парня никто даже не пытался. Как-то один из бойцов, тот что с высшим образованием, рассказывал историю про скандинавских берсерков, и как-то странно на Степана в тот момент посматривал. Сейчас же понятно колебания бойцов перед штурмом, те, кто пойдут первыми умоются кровью. А так, когда Степан нырнул в еще не осевшую пыль, то многие вздохнули с облегчением, первым быть всегда тяжело. А когда застучали пулеметы нашего «берсерка», то вся толпа с криками «УРА» сплошным потоком начала втягиваться в ворота. Но берсерком тут даже не пахло. Не будет же Степан объяснять, что хитпойнтов у него до жопы, и все враги подсвечиваются в боевом интерфейсе красным контуром. А маркеры наведения, и прокаченные стрелковые навыки, обеспечивают просто снайперскую стрельбу даже из МГ-34. А навыки на дамаг, делают пулеметы аналогом АГС-30. Того самого, что называю «русской газонокосилкой». Когда парень показался из облака кирпично-бетонной пыли, неуязвимый, с двумя пулеметами в обеих руках, то явно услышал крики:
— Ubersoldaten, das sind russische Ubersoldaten, retten Sie sich, wir k"onnen mit ihnen nicht fertig werden! *
Он, конечно, не особо понимал в немецком, да что там, кроме «Гитлер капут» и «Дас ист Фантастиш!» он вообще ничего в немецком языке не понимал. Но слово «Убер-солдат» расслышал вполне отчетливо, что-то это ему напомнило. Были у него какие-то старые игры про это.** Мысли текли плавно и спокойно, цифры на счетчике фрагов спокойно крутились, Хитпойнты прибывали намного быстрее, чем убывали. Жалко было только одежду, она медленно, но верно превращалась в лохмотья. Везеньем можно было считать то, что в голову ему еще не попали, ну, или улучшенную
до второго этапа каску, и такие же улучшенные стальные пластины, подложенные в нашитые на одежду кармашки в критически важных местах. Бой кончился довольно быстро, благодаря нашему попаданцу. Но самого парня итог боя не устроил от слова совсем. Хотя количество фрагов было больше четырех тысяч, но ни на уровень, нина повышения класса ему не хватило. До уровня надо было еще почти 50 миллионов очков опыта, а о улучшения класса надо было «добрать» жалкие полторы сотки киллов. В качестве компенсации выступал только лут.Пока партизаны потрошили шкафы в главном здании, Степан не спеша починил пулеметы, пополнил инвентарь патронами. Вот тут-то он и прибалдел. Оказывается за время боя навыки «Боевой режим» и «Боевой интерфейс» вышли на уровень 100 (МАХ), и теперь он мог экипировать слоты оружия, как в обычном шутере. Всего было 10 ячеек, каждая из которых делилась еще на три части, то есть всего можно было экипировать 30 видов вооружения, которое было не видно в неактивном режиме, также оно не влияло на переносимый вес и не отражалось в инвентаре:
Холодное оружие, она разделялась на три части: ножи, дубинки, кастеты. Пистолеты: Один пистолет, Двойные пистолеты, Тяжелый крупнокалиберный пистолет. Винтовки: Винтовка, Снайперская винтовка, Тяжелая крупнокалиберная винтовка. Автоматы (пистолеты-пулеметы): Автомат, Двойной автомат, Тяжелый крупнокалиберный автомат. Пулеметы: Пулемет, Двойной пулемет, Тяжелый крупнокалиберный пулемет. Гранатометы: подствольный (если экипирован на автомат), Ручной, Станковый. Пулеметы, которые в норме ставятся на технику: танковые, авиационные, роторные. Рельсовое оружие: Рейлганы различных моделей (3 слота)Энергетическое оружие: бластеры, плазма, лазеры (3 слота)Гранаты различного назначения (3 слота).
Все это открывало просто невиданные боевые возможности. Но большинство из списка оружия можно было достать только в его мире, и то не все. Энергетическое и рельсовое оружие, как бы, намекало на наличие техногенных миров. Но и просто стрелять из, например, КПВТ *** с рук, тот еще экстрим.
От размышлений парня отвлек полковник Орлов. Он даже запыхался пока разыскивал Степана по всей разоренной крепости:
— Здорово боец, как самочувствие? — полковник отряхнул каменную стенку и сел рядом со Степаном.
— Да неплохо, — парень насторожился, не к добру такое отношение.
— Мы тут, в штабе, покопались в сейфах, и нашли множество любопытных документов. Они касаются планов наступления, развития территории Белоруссии, Украины, Литвы и прочих. Много чего там интересного, что нужно доставить нашему командованию. Срочно! Еще вчера! Мы тут подумали, и решили, что кроме тебя пойти некому. Поэтому на отдых тебе пару часов, потом экипируйся, чем захочешь, ну или найдешь, и вперед! Все понятно?
— Так точно, тащ полковник! — хотя ничего Степану понятно не было, это известие было как обухом по голове.
— Тогда выполняй!
*Высшие солдаты, это русские высшие солдаты, спасайтесь, нам с ними не справиться!
** «Замок Вольфенштейн», «Возвращение в замок Вольфенштейн», «Вольфенштейн Сталинград», третья часть самая крутая (по мнению автора).
*** Станковый крупнокалиберный пулемёт разработки С. В. Владимирова. Разработан в 1944 году, принят на вооружение в 1949 году. Удачно сочетает в себе скорострельность станкового пулемёта с бронебойностью противотанкового ружья и предназначен для борьбы с легкобронированными целями, огневыми средствами и живой силой противника, находящейся за лёгкими укрытиями, а также в качестве зенитного пулемёта. Калибр 14,5 мм. Дульная энергия КПВ достигает 31 кДж (для сравнения, у 12,7 мм пулемёта Browning M2HB — 17 кДж, у 20-мм авиационной пушки ШВАК — около 28 кДж). Наряду с китайским QJG-02, германским MG 151 и чехословацким ZB-60, является одним из самых мощных пулемётов из когда-либо использовавшихся вооружёнными силами.
Глава 9. Война! Война никогда не кончается!
(Мир Земля-1, 1 Cентября 2022 года/Мир Земля 1145/ZXV17, 29 Октября 1941 года)
Лейтенант Нечипорук, сидел за своим столом из не строганных досок, накрытым плащ-палаткой и дремал, подперев голову громадной волосатой ручищей. Блиндаж, выделенный особому отделу, освещался только сильно коптящей лампой, сделанной из снарядной гильзы. На стенах висели плащи, телогрейка самого лейтенанта, пара автоматов с характерными дисковыми магазинами. Еще был большой зеленый деревянный ящик, сейчас прикрытый. Он использовался как шкаф для документов. В углу тихо потрескивала угольками печка-буржуйка. Топили ее сухими досками от ящиков, из под тех же артиллерийских снарядов. Вот чего на войне было много, так это ящиков от боеприпасов, медикаментов, оружия и прочего имущество. Все блиндажи этим хламом топятся, и до сих пор все не извели. У этих досок есть одно большое преимущество, они не дымят, поэтому днем трубу такой печки не засечешь. Но легкий запах сгоревшей краски, казалось, уже въелся в самую душу. Дремать лейтенанту не мешало даже легкое вздрагивание блиндажа. От близких разрывов снарядов надежно защищали три наката бревен. А к возможности прямого попадания уже привыкли, как и к комарам, вечному, холоду и окопной грязи и постоянной вони. Вони давно немытых тел, сгоревших пороха и махорки, запашку от начавших разлагаться тел на поле боя. Человек ко всему привыкает.