Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы
Шрифт:
– Да я, в общем-то сказки в детстве читал. А что, это такая редкость?
– Ты третьим будешь, касатик. Из ныне живущих.
– Ш... то?!!
– Да вот то. Да ты проходи, проходи. Ужин то уже на столе. Да и дружок твой мнётся, всё озирается.
На столе гостей ждали пельмени ("Кощеюшка секача завалил, поделился со старухой. Вот мы и налепили"), горячий сбитень и продолжение разговора:
– Так я не понял. Мы ведь специализируемся по всякой чертовщине. Ведь так? – не унимался Семён.
– Ой так, касатик, истинно так! – с изрядной долей ехидства ответила
– Так ведь элементарные-то вещи все знать должны!
– А оне, касатик, не знають! Не знають, что оне чтой-то знать должны! И ты им не говори! Пусть сами догадаются!
– Ну и что я такого не знаю? – буркнул Федя.
– Ты сказки наши, русские, читал? – уточнил Семён.
– Ну да, а что?
– Ну вот, ты в сказке...
– Предположим...
– Что значит предположим? – возмутился Семён. – Вот перед тобой баба Яга. Живая и настоящая. Что говорит добрый молодец, когда подходит к избушке на курьих ножках?
– Ну и где здесь куриные ноги? – совершенно искренне возмутился Федя...
– ------------------------
[1] ВМЛА – Великая масонская ложа Англии. Реально существующая организация.
[2] сампо – само подготовка. Период времени между окончанием занятий (лекции и практические занятия) и 18:00, предназначенный для самостоятельной работы слушателей в аудиториях и вообще на территории учебной зоны. Большей частью – выполнение домашних заданий. В 18:00 случается вечерний развод после которого слушаки отправляются кто по домам, кто в общагу.
[3] подготовки к госам – подготовка к государственным экзаменам. Кроме защиты диплома, слушатели Высшей школы КГБ сдавали ещё и госэкзамены. Предположим, что в Академии ФСБ эта традиция сохранилась.
[4] понтийские греки – греки, осевшие по берегам Чёрного моря, или как его называли в древности, Понта. Справедливости ради следует сказать, что родственники Феодора это какие-то особенные греки, автор может утверждать это абсолютно точно, потому как у самого есть (хоть и отдалённые) родственные связи с этой средой.
[5] Эта информация – особой важности: гриф "особой важности" высший из грифов секретности.
Глава 6. Подкидной царевич
– Что значит предположим? – возмутился Семён. – Вот перед тобой баба Яга. Живая и настоящая. Что говорит добрый молодец, когда подходит к избушке на курьих ножках?
– Ну и где здесь куриные ноги? – совершенно искренне возмутился Федя.
Славя в этот момент подавилась. Бабушка положила руку ей на спину, а второй рукой поймала вылетевший из дыхательного горла пельмень.
– Молодая она, ещё в людей верит, вот бывает и ловится на такое, – спокойно прокомментировала Яга. Сама Ягична положила голову на скрещенные руки и мелко так затряслась, сопровождая это периодическими всхлипами. А бабушка её обратилась конкретно к Феде: – Хороший ты человек, Периклыч, и в книжном учении возрос, выше многих. Одна у тебя беда: не видишь ты, что книжное учение не само по себе. Вся книжная мудрость
из жизни произрастает и к жизни должна быть приложена. Если к жизни её не прикладывать и жизнью не поверять, мертва она.В ответ на это Федя только вздохнул, видать, не в первый раз вела Яга с ним эти разговоры, да всё не в прок. Демонстративно посмотрев на часы он с видимым усилием запихнул в себя последний пельмень из той малой горстки, что положил в свою тарелку, чисто из вежливости, и сказал:
– Всё это, конечно, интересно, но у нас есть дело...
– Да знаю я твоё дело! – встряла Яга. – Сказать что ты от нас сбегаешь и теперь работать будем через Семёна? Ну так мы это сразу поняли, так что, считай сказал. Только со своими свитками не играй в испорченный телефон, сам ко мне приезжай. А то ты такую ересь там напереводишь, что аж страшно.
На это Федя сквозь силу кивнул:
– Хорошо, Лыбедь Киевна, только я всё равно спешу. Так что Семён...
– Да не гони ты человека! Спешишь, так езжай. А у нас к нему тоже кое-что есть. Надо и в курс ввести тоже, показать кое-что, передать, – заявила Лыбедь Киевна.
– А я его потом до дома сама подброшу, – вклинилась Ягична. Она уже успокоилась, подняла голову и вытирала платком выступившие слёзы.
– На швабре? – буркнул Федя.
– Почему на швабре? – удивился Семён.
– Потому что на метле не современно. Ей нужно обязательно чтой-то современное, технологичное, – сварливо прокомментировала Яга.
– Тогда уж на пылесосе, – хмыкнул Семён.
– Смейся, смейся, – буркнул Федя, – посмотрим что ты скажешь, когда она из тебя всю душу вытрясет, а потом ещё и в сугроб сбросит!
На это Славя не моргнув глазом парировала:
– Подумаешь, пара бочек[1]! И потом, я тебе сказала держаться крепче? А ты принялся руками махать. И вообще, знаешь чего мне стоило попасть тобой в этот сугроб, а не в Мерс рядом? Вот ведь человек! Даже не ушибся, а ещё и не доволен.
– Ну хватит уже! – лениво так бросила Яга. – Федя, ты точно не хочешь ещё посидеть с нами?
– Нет, извините, не могу.
– Ну тогда езжай спокойно, а мы тут со своей стороны введём Семёна в курс дел, проинструктируем, всё разъясним, как положено.
– Ты уверен? – настороженно спросил Федя.
– Всё норм, даже интересно на метле полетать.
– Самоубийца! И не говори потом, что тебя не предупреждали!
Дорогого гостя провожали до машины всей компанией, прежде всего, чтобы оградить его от каких шуток местного сторожевого зверья. Когда же он вырулил со двора, Славя полюбопытствовала:
– Что это у него глазки-то из орбит повылезли?
Семёна осенило:
– Баюн ему радиатор пометил.
Славяна искренне и радостно засмеялась, а Лыбедь Киевна спокойно и обречённо констатировала:
– Все коты – сволочи. Вот потому я его в дом и не пускаю.
– А чего ему в доме-то метить? У него же тут вон сколько простора!
– А потому что сволочь, – всё так же спокойно и обречённо ответила Яга. – Ладно, царевич, пошли в дом, дел у нас на сегодня ещё, и правда, хватает.