Сказъ про царевича Симеона и наследие предков
Шрифт:
С этими весёлыми мыслями Семён припарковался у дома, вылез из машины и уже подходил к двери подъезда, как со стоящей тут же рядом скамейки ему навстречу поднялся мужчина ничем не приметной внешности.
— Простите, государь, могу ли я просить вас о встрече?
"Вот это подстава!", — подумал Семён. И тут же у него в сознании что-то щёлкнуло и… он потом так и не смог понять, что на него нашло. Наверное сказались уроки Юсуфова и те магические тренировки, на которых Яга заставляла его до автоматизма заучивать боевые приёмы. Всего три: одну универсальную защиту, защиту сознания и один атакующий. Но так, чтобы применить не думая. Вот
— Прежде всего, кто вы такой и откуда обо мне знаете?
— Я — отец Онуфрий, представляю нашу Церковь, — ответил собеседник и от Семёна не укрылась небольшая заминка перед фразой: "…представляю церковь", в то время, как представление: "отец Онуфрий", он произнёс уверенно. Похоже, он и в самом деле поп, а вот насчёт того, кого он представляет и представляет ли вообще, у самого преподобного есть некоторые сомнения. Но, в то же время, именно сомнения, самозванцем он не был.
— И что надо от меня Церкви? И, главное, как вы меня нашли?
— Найти было просто. Слухи об инциденте между ФСБ и ФСО[2] разошлись достаточно широко, а дальше дело техники. Вы переехали, но не поменяли свои паспортные данные, а среди сотрудников вашей прежней управляющей компании есть несколько искренне верующих людей…
— И каждый из них ваш агент, — закончил мысль собеседника Семён. — С этим ясно. Что хочет от меня церковь?
Вот тут священник замялся:
— Понимаете… я связан некоторыми обязательствами. С вами хочет поговорить мой коллега из сестринской церкви и мы договорились, не вести с вами переговоры за спиной друг друга.
— Иезуит? — предположил Семён очевидное.
— Он служит в Конгрегации доктрины веры.
И опять же, не "представляет", а "служит в". Из этого получалась довольно странная догадка, которую Семён и озвучил, с ехидной улыбкой:
— Святый отче! Неужто вы со своим коллегой задумали удариться в ересь?
Подтверждая догадку, отец Онуфрий тяжело вздохнул и отвёл глаза:
— У нас с коллегой есть определённые сомнения, поэтому мы и хотим…
Пришло время принимать решение, поэтому дослушивать Семён не стал:
— Хорошо! Встречаемся завтра в два… — сказал он и назвал одну из шашлычных на ВДНХ. Одну из тех, что он, под руководством Юсуфова, обследовал на предмет возможного места для конспиративной встречи. — Надеюсь ваш коллега сможет там быть?
— Да, но я хотел предложить…
— Вы испрашиваете аудиенцию? — эту фразу Семён сопроводил кривоватой улыбкой, намекая, что в каждой шутке есть доля… шутки.
Священник воспринял этот ответ на удивление серьёзно, даже слегка подавился:
— А… Э… Да, конечно.
— В таком случае, до завтра, — сказал Семён с коротким кивком и сделал шаг в сторону, давая своему собеседнику пройти.
— Всего доброго… — слегка запинаясь ответил отец Онуфрий и удалился.
Семён же твёрдым и уверенным шагом вошёл в подъезд и уже там привалился к стене, прикрыв глаза.
— С вами всё в порядке? — озабоченно спросила консьержка.
— Всё хорошо, — хрипло ответил он, доставая мобильник.
* * *
Славяна закончила сервировку стола, достала пыльную бутылку вина, что сегодня пригодится
очень кстати. Конечно, не то же самое, что подарок прабабушки, который они выпили на свадьбе, но массандровский портвейн полувековой выдержки тоже хорош! И в этот момент тренькнул телефон.Увидев, что вызов от Семёна, Славя внутренне напряглась.
— Дорогая, я сегодня задержусь по службе… — "задержусь по службе", означало что-то очень срочное, если Семён просто задерживался он сказал бы "на службе". — Сейчас передам босу кое-какие документы, — "передать документы" означало, что надо быть готовым к эвакуации, — но я не долго, вы мне горячий ужин оставьте.
"Горячий ужин" означал реальный шанс нападения. Сглотнув ком в горле, она обиженным голосом ответила:
— Ну!… Мог бы сегодня пораньше! Ну ладно, подождём тебя.
Положив трубку, она пару раз глубоко вздохнула и спокойным голосом произнесла:
— Так! Пётр Иванович, Раиса Булатовна! У нас ЧП! К окнам не подходить, на телефон не отвечать, никуда не звонить. Достаньте и проверьте тревожные чемоданчики.
Раздался звук бьющейся чашки и слабый писк Раисы Булатовны:
— Что? А как же Семён?
— Семён подал сигнал тревоги, сейчас связывается с начальством и решает проблему, — мягко, но настойчиво произнесла Славяна. — И чтобы он мог спокойно всё сделать и не рисковал лишний раз, нам надо чётко выполнить все инструкции.
— Действительно, Раечка, — Пётр Иванович обнял супругу за плечи, — Семён у нас офицер, служит в серьёзной организации. Там знают, что делать. А мы сейчас будем делать то, что должны делать мы. Тем более с нами Славяна. Она знает, что происходит и что надо делать.
Родители Семёна ушли проверять свои тревожные чемоданчики, а Славя быстро задёрнула шторы (благо, вся потребная защита была наложена на окна заранее) и призвала своего фамилиара — крупного чёрного ворона, тульпу, которого она сделала по примеру Семёна. Уж очень ей понравилась та сова, которая следила за МакНилом в Крыму! Ворон протаял в реальность у неё на руке, несколько секунд внимательно смотрел в глаза хозяйке, принимая задание, после чего каркнул и вылетел сквозь дверь. Славя в магии намного опытнее мужа, потому и ворон её функциональнее его совы. Например, она вполне может смотреть его глазами. Вот и сейчас, он пролетел по всей лестничной клетке до первого этажа, вылетел через парадную дверь, сделал круг над домом и уселся на крышу дома напротив. Пока ничего подозрительного, только удаляющийся по переулку Семён, да мелькнули между домов совиные крылья. Подавив острое желание вскочить на пылесос и лететь следом, она глубоко вздохнула, сосчитала до десяти и сообщила остальным:
— Пока снаружи всё спокойно.
— И что делать? — тихо спросила Раиса Булатовна.
— Сидим, пьём чай, ждём, — бодро ответила Славя. Как бы её ни трясло сейчас, самая лучшая помощь мужу — сидеть здесь, спокойно ждать и помогать его родителям делать то же самое. Да и защитить их, если что, но это она сумеет. Внучка Бабы Яги — не самая слабая ведьма в этом мире…
* * *
Двое, которых мы уже знаем под номерами Первый и Второй, возникли в запертой изнутри лондонской квартире. Без вспышек света, клубов дыма, без каких либо хлопков. Вообще без каких либо эффектов. Просто возникли и всё. Второй сразу пошёл заварить себе кофе, попутно бросив: