Сказание о Куноичи Софи

Женевьева грустно взглянула на Ким. Ей вдруг стало так жаль эту маленькую девушку, что захотелось укутать в одеялко и напоить горячим чаем с печеньем, попутно вытирая ее слезки.

– Мукуро тоже часто вспоминает его... Что он был за человек?

Ким остановилась и вытерла предательскую слезу, но улыбка не сходила с ее лица.

– Самый лучший человек, которого я только знала. Светлый, добрый, веселый...

– Как Софи?

– Точно! – Нанамико засмеялась. – Я тоже заметила, что они были похожи. Жаль, что в детстве у них были разногласия. Может быть, сейчас они стали бы хорошей парой.

Ким вспомнила Ален и нахмурилась, продолжив:

– Если бы не тот день, когда ушла Тао... Ничего бы не случилось.

– О чем разговариваете, девушки? – Прервал их голос за спиной. Это был Учиха Саске, который слегка улыбнулся знакомым.

– О Чадде. – Пожала плечами Женевьева. – О потерях, об Ален.

– Ну и ну. Все сегодня только о скорби и говорят. – Изумился Саске, у которого было хорошее настроение. – Пойдемте я Вас лучше мороженым угощу.

Ким засмеялась.

– Не откажемся. Да, Жен? Ты не против, если я тебя буду так называть?

– Конечно нет! – Замахала темной ладошкой девушка. – Саске, а что ты думаешь по поводу войны?

Учиха задумался, поведя знакомых к киоску с мороженым. Его лицо стало заметно серьезнее.

– Я думаю, что нам нужно быть начеку. И Вам тоже, между прочим. В Конохе сейчас происходит что-то странное.

Девушки переглянулись, даже не догадываясь, что этой ночью они поймут в чем дело.

*

Когда солнце уже зашло, Мукуро наконец решил вернуться домой. Было немного больше восьми вечера, если верить часам на его руках, когда перед ним вдруг выпрыгнули несколько ниндзя в масках из АНБУ впереди и сзади.

– Что? – Удивился Мукуро и нахмурился, поняв, что сейчас будет бой.

Киояма уже хотел было сложить печать для Гендзюцу, но ему в руку вдруг попал дротик с некой жидкостью.

Брюнет прорычал и отбросил от себя предмет боли, но было уже слишком поздно. Он резко ослаб, а на его голову надели мешок, быстро связав парня.

Мукуро слабо слышал что происходит, пока его тащат. Лишь его тяжелое дыхание в мешке он слышал словно бесконечно и думал только о том, что нужно дышать не так глубоко, чтобы воздух не кончился. Веревки уже больно натерли его руки и ноги, в мешке было жутко жарко и, казалось, что его тащат уже вечность, но, наконец с его головы сорвали мешок, а самого Мукуро закинули в клетку.

– Мукуро! – Со слезами закричала Мяу, находясь в камере напротив. Она сжала прутья. Из ее голубых глаз безостановочно текли слезы, а лицо скривилось от ярости. Бессильной ярости, ведь она ничего не могла сделать. – Отпустите его!

Ее рыжие волосы были распущены и взлохмачены, а одета она была в свою ночнушку.

Холодок прошелся по коже Киоямы, прежде чем он с трудом вдохнул в себя воздух и закашлялся, разорвав наконец веревки на руках и ногах.

– Успокойся, Мяу. Слезами делу не поможешь, он наверняка в порядке, как и мы. – Слышал Киояма голос Хикэру.

Он с трудом поднялся. В глазах все расплывалось и он ткнулся лбом в прутья, к которым подошла Сакура.

– Ну? – Спросила жена Хокаге. – Принесите ему воды. Прости, Мукуро, что ослабили тебя, но по другому ты бы с нами не пошел, да и, могло быть еще хуже – ты бы выпустил берсерка на волю, как Софи недавно.

Один из ниндзя протянул флягу воды Мукуро и тот быстро схватил ее, выпив все содержимое.

Наконец Киояма проморгался и мог нормально увидеть что происходит. Он находился в одной из камер коридора, где было их тысячи. Напротив его камеры была камера с Мяу, а справа от нее – камера с Хикэру.

– Где мы? Почему Вы это делаете? – Сипло спросил брюнет.

Сакура вздохнула.

– Так и быть. Киоямы очень опасны. Я давно вела исследования над кровью Софи. Во время войны Вы можете только помешать нам. Конечно, Вы были бы сильными союзниками, разрывать головы и сердца Демонам, но дело в том, что Вы себя не контролируете. Ничего лишнего, просто на поле боя Вы будете не только нашим врагам ломать косточки, но и людям. А этого допустить нельзя. Посидите пока здесь, в подвале больницы, а после войны мы Вас отпустим.

– Что за бред?! – Рявкнула Мяу, начав трясти прутья клетки. – Наруто-сама узнает об этом!

Сакура хмыкнула, взглянув на самурая.

– Не психуй. Это как раз его приказ.

– Не могу поверить... – Прошептал Мукуро, опустившись на каменный пол и введя пальцы в свои черные волосы. – А причем тут Хикэру?

– Да не причем. Если бы он не влез защищать Мяу – все было бы хорошо и ушел бы он с миром. Только он начал говорить про мораль.

Ясутака фыркнул.

– Потому что Вы запираете Киоям как зверей в клетку. Это неправильно.

Сакура пожала плечами.

– Приказ есть приказ. Скоро к Вам присоединятся Акира и Софи. Можете дуться сколько хотите, но это самый разумный выход из ситуации.

Женщина вышла вместе с АНБУ и другими медиками, которые что-то записывали в свои блокноты, из коридора, оставив троих друзей наедине.

– У меня нет слов. А Саске знает об этом? – Спросил Мукуро у Мяу и Хикэру.

– Навряд ли. – Ответил беловолосый. – Он бы не позволил так обходиться с Киоямами. Он же сам заключил с Вами союз.

Мяу вздохнула.

– Интересно, Инагаки хоть заметил, что я пропала?...

*

Не только в Конохе сейчас был переполох. В Аду Демоны пели песнь войны, тренировались друг на друге, сжирая друг другу конечности. Смех Мэтта можно было услышать как на верхнем, так и на нижнем уровне, где он стоял около Амбара, “развлекая” людей тем, что их родные скоро погибнут. Они кричали громче обычного. Казалось, им уже все равно на свою судьбу и любой из них готов начать воевать, даже если они ни разу не брали кунай в руку.

Мат сидел в своей оранжерее с Эном на поводке. Его улыбку было видно даже в полумраке. Гарасу же как преданный пес дергался на полу в конвульсиях от голода.

– Скорее, дай мне душу! Дай! – Умолял беловолосый.

Матвей же вместе с Крисом, Шуриком и Киро сидел в своем кабинете. Он выглядел безумно счастливым.

– Уже через час начнется торжество! Вы все приготовили?

– Конечно! – Расхохотался Шурик.

– Несомненно. – Улыбнулась Киро.

– Все будет сделано в лучшем виде. – Кивнул Крис.