Сказание от Сатаны

Похоронили ее здесь. На местном кладбище. Самой мне уже трудно туда ходить. Прошу соседей следить за ее надгробием. И подтверждать кладбищенским работникам о моем желании быть похороненной рядом. Недолго уже осталось.

А сын тем временем вырос. Чертами лица удивительно походил на своего отца. Не такой мечтательный, но практичный, он выбрал издательский бизнес. «Делание денег» стало его главным занятием. При этом неважно что издавать. Лишь бы покупали. Я пыталась вразумить. Бесполезно. Такая беспринципность не проходит бесследно. Вот и у него обнаружился порок… Не физический – тут он был великолепен, а душевный. Влюбчивость и наивность – они редко приводят к успеху в семейной жизни. Вначале одна, затем другая гражданская жена… К счастью, от них не появились дети. После уезжает в Италию. Меняет родную фамилию Ковалев на Ковалли. А имя на Никколо. Зачем? От своих корней все равно не убежишь. Там встретил еще одну женщину, гораздо моложе себя. Чтобы хоть как-то уменьшить мое недовольство, все время подчеркивает: «Но она чисто русская». Хотя и плохо говорит на своем родном языке. Вот у них-то и появился мой единственный внук. Они назвали его Витторио. Но для меня он всегда Виктор, Витя, Витенька… Он-то и есть моя радость в уходящей жизни. Но это уже отдельный разговор. В другом письме.

Надеюсь на Ваше сострадание. И Вы не заставите долго ждать с ответом, дающим мне силы жить дальше… с улыбкой.

Ваша Ирэн.

– «Удивительная женщина. Она все помнит. И это в свои девяносто два! Так, может быть, и сновидение ее – тоже воспоминание? – подумал Александр, укладывая листы письма в конверт.

Он уже взял в руки другой. Но тут, как обычно бывает, к досаде, раздался звонок у входной двери.

– Наверное, опять мама. С ее деликатностью, – недовольно подумал он.

Верно. Мать, смущенно улыбаясь, стояла на пороге.

– Ма… Ну я же просил тебя. Безо всяких церемоний. Мой дом – всегда будет и твоим. Надеюсь, мне не придется это повторять. У тебя же есть ключ, – с укоризной глядя на нее, тихо, но твердо сказал Александр.

– Да я… Забыла ключ дома, – нашлась мать, заходя в квартиру. В руках у нее большой пластиковый пакет с выстиранным и поглаженным бельем и двумя рубашками сына.

– Пошли на кухню пить чай, – улыбнулся ей Саша. – Тебе, как всегда, зеленый?

– Нет. Лучше черный. Но не очень крепкий. Сейчас подойду. Дай порядок наведу – ответила мама. Она деловито начала укладывать простыни и наволочку в шкаф. Туда же повесила рубашки.

Через несколько минут чайник веселым шипением подсказывает, что пора к столу. Наконец все готово. Ароматный чай – светло-коричневой горячей жидкостью в чашках. На столе конфеты, сахар. Мать и сын за столом. Видно, что мама хочет что-то спросить у Саши, но не решается. Лишь несколько раз пытливо посмотрела на сына. Сделав несколько глотков, все же не выдержала:

– Ну… и как дела?

– В каком смысле? – Саша недоуменно посмотрел на нее.

– Да… Вообще. И в планах на семейную жизнь? – мама знающими глазами взглянула на Александра.

– А что так вдруг всплыл этот вопрос? Хочешь познакомиться с невестой? – улыбнулся Саша.

– Я пару раз видела ее. Валя – девушка хорошая, – засмеялась мама.

У Александра улыбка пропала:

– А ты откуда про нее знаешь? – спросил он. Саша готов поклясться, что никому из родных, в том числе и матери, не говорил ни слова о своих близких отношениях с этой девушкой.

– Да уж… Знаю, – улыбка так и играла на лице матери.

– А все-таки… – Александр теперь серьезно посмотрел на мать.

– В гости сегодня утром к нам заезжал Виталий Эдуардович. Обходительный, уважительный человек. И не подумаешь, что богатый. Никакого в нем хамства и высокомерной спеси. Я, говорит, сам из простой семьи. «Своими руками и мозгами построил собственные фирмы. И, как лошадь, тяну эту повозку – бизнес, то есть. Очень мне понравился ваш сын, Саша. Хочется, чтобы наши семьи породнились. Мне такой помощник будет очень полезен», – словоохотливо начала она рассказывать.

– Мам… Ну не хватало, чтобы я еще с ним жил – недовольно прервал Александр, притворяясь, что не догадывается, о чем зашла речь.

– Господь с тобой! Есть у меня, говорит, дочь Валя. «Единственная. Полюбила она вашего сына всем сердцем. Да и он, вижу, ничего не имеет против законного брака с ней. Вот я и приехал, чтобы обсудить и обдумать вместе, как можно помочь молодым наладить совместную жизнь», – тепло и грустно посмотрела мать на сына. – Пора, сынок. Пора и тебе обзавестись своим гнездом. И мне уже по возрасту надо стать бабушкой, – все с той же теплой грустью, будто смущаясь, говорила мать.

Саша опустил голову: «Вот она, хватка делового человека. И ведь знает, где хватать. Мать для сына – всегда святое… Как бы он ни ерепенился, изображая независимость и взрослость, а все равно на долгие годы, если ни на всю жизнь, останется сыночком. Частью ее самой».

– Все верно, мама. Мы с Валей… Уже давно знакомы. Да ты, наверное, ее вспомнишь. Она один раз приходила к нам в гости на мой день рождения. Когда вместе учились в одном классе. Я долго не решался. Но, видимо, ты права. Пришло время, – он опять опустил голову. – Но к свадьбе только через месяц начнем готовиться, – словно вспомнив что-то важное, Саша поднял голову и твердо посмотрел на мать.

– Да, да. И Виталий Эдуардович мне о том же говорил. А для чего месяц ждать? – удивленно спрашивает мать.

– Ну… Мне ремонт надо в этой квартире сделать, – с радостью от такой отговорки выпалил сын.

– Зачем? Здесь все вполне. Очень даже ничего… Да и жить вы будете в ее квартире. Виталий Эдуардович решил подарить вам свои апартаменты. А себе купит новую, – проявила мать свою повышенную осведомленность.

– Мам. Все же лучше, если у главы новоявленного семейства будет свой угол. Не стоит спешить превращать себя в приживалку. Мало ли как дела сложатся? Сама ведь учила: «В жизни осторожность никогда не помешает», – тихо, почти шепотом ответил он.

– Это верно, сынок. Смотри сам. Тебе тут виднее. Может, чем помочь? Покрасить. Побелить…. Или еще что? – уже по-деловому начала было мать.

Саша прервал ее:

– Это все теперь гастарбайтеры, наемные работники из Средней Азии, за небольшие деньги делают. Но я лучше сам… Надежнее. А если прижмет по срокам, тогда попрошу тебя.

На том и расстались.

«Вот она, хватка делового человека», – опять подумал Александр, проводив мать, возвращаясь к письмам Ирэн. Покачал головой и улыбнулся.

Берет очередной конверт этой боевой старушки из далекого Каркасона. Вынимает письмо. Читает.

Анатолий Иванович. Возможно, Вы правы, и я просто возвышенный мечтатель. Но казалось мне, что одолеем большую беду – Войну, и люди одумаются. Так и было. Пройдя очищение страданиями, мы стали лучше. А ваш народ особенно. Ведь вся его история – непрерывная цепь мучений. То наш Наполеон, то Первая мировая война, то большевистский переворот, пустивший море крови у своего народа. То Вторая мировая война. А вы все живете. Не гибнете. Не опускаетесь вниз. Скорее, наоборот – поднялись вверх, в космос. Так, может быть, в страданиях укрепляется дух? А потеря крови компенсируется ее обновлением. И потому улучшением здоровья нации через ее возрождение. Народ, как и семья, имеет в себе дух, который передается из поколения в поколение. Для меня, воспитанной на ваших великих классиках-гуманистах, наиболее симпатична в этом духе одна, с виду не приметная, но важная черта – всемирное боление за людей, а не только за свой народ. Милосердие и сострадание к другим. А виной тому, видимо, огромные просторы и редкость на них и потому ценность людей.