Сказания и повести о Куликовской битве

Отроцы же разсуновшись по великому побоищу, ищущи победы победителя. И наидоша Михаила Андреевича Бренку убитого в приволоце и в шоломе великого князя. И инии же наидоша князя Федора Семеновича Белоозерского, чающе великим князем, занеже приличен ему.

Два же етера воина уклонишася на десную страну, един именем Сабур,* а другий Григорей Холопищев,* родом же оба костромичи. Мало выехав с пабоища и наехаша великого князя бита вельми, отдыхающе под⁷⁹ сечиным древом березою. Видев же, спадоша с коней⁸⁰ и поклони-шася ему. Сабур же возвратися и поведа князю Владимеру и рече: «Князь великий царствует в веки и здравствует!». Сия же князи и воеводы слышевше и возрадовашася, и скоро скочиша к нему, и увидеша великого князя, и пад, поклонишася на ногу его, и глаголаша ему: «Радуйся, иже нам дре-вний Ярославе,* новый победителю, подобный храбро-стию Александру царю,* врагом победителю, истинны по вере Христове страдателю, нечестивому царю победа и срам, а тебе честь и слава!». Князь же великий едва рече им: «Что ми поведаете? Скажите мне истинну». И рече князь Владимер Андреевич: «О великий государь наш, по православии поборник и по Христове вере ревнитель и храбрый воин небесного царя, по милости божии и по пречистой его богоматери, и сугубыми молитвами сродник наших Бориса и Глеба, и молением русского святителя Петра, митропалита, и его способника и нашего вооружителя, игумена Сергия, и всех святых молитвами врази наши побеждени, а мы спасохомся».

Князь же великий то слышав от брата своего и рече: «Сий день, иже сотвори господь, возрадуемся и возвеселимся® онь!».* И паки рече: «Велий еси, господи, чюдна дела твоя — вечер бо водворится плач, и заутра радость!».* И еще рече: «Хвалю тя, боже мой, п почитаю имя твое святое, яко не дал еси в погибель врагом нашим нас, и не дал еси похвалитися иному языку, иже не зная и не почитая имени твоего святого, иже на мя умыслиша злобу. Но судил еси, господи, им по правде твоей. Да скончается злоба грешных! Аз же, раб твой и вси православнии, уповаем на тя и почитаем имя твое святое в веки!».

И приведоша великому князю конь, и посади его, и выехав на побоища, и видев множество войско своего побито вельми, а поганых сед-мерицею болыпи того побито, и обратився великий князь к Волынцу, и рече: «Воистинну Дмитрей разумен еси и не ложно суть примета твоя. Подобает ти всегда воеводою быти».

Князь же великий Дмитрей Иванович начат з братом своим, со князем Воладимером, и с литовскими князьми, и со иными князьми и воеводами многими ездити по побоищу, сердцем стоняше а слезами умы-вашеся. И наехав на место, идеже лежат князи белоозерсти вкупе по-биени суть: столь храбро бишася, яко един за единого умре. Тут же лежит и Микула Васильевич. Над ними же князь великий став и много хвалив иже и проплаков, и глаголаше: «Братия моя милая, сынове рус-тии, аще имате дерзновения у бога, молитеся за нас. Вем бо яко послушает вас бог, да вкупе и мы с вами будем в царствии небесном!».

И паки поеде на иное место и наеде на своего наперсника и возлюб-ленника Михаила Андреевича Бренка⁸¹ и близ его убит лежит Семен Мелик, четвертый страж крепкий, тут же лежит Тимофей Волуевич. И над ними князь великий став и воздохнув из глубины сердца своего и с плачем великим рече: «Братия моя милая, возлюбленная, моего ради образа убиени есте! Хто бо таков раб могий тако господину своему слу-жити, яко мене ради сам на смерть мысленно поехал еси. Поистинне древнему подобен еси Авису,* иже от полку Дария царя перскош. И тот тако же возлюбленной мой Мнхайла Бренко⁸² сотвори». И паки рече: «Милый мой крепкий страж Семен Мелпк, твоею бо стражею вся воя пасомы крепко».

И паки великий князь приеде на иное место и видев Пересвета чернца лежаща убита, и близ его лежит нарочит богатырь татарский, и обратився рече: «Видите, братие, своего починальника? Сий победи подобна себе, от него же было пити горькая чаша многим!».

Паки став на месте своем и повеле трубити собранными гласы и люди созывати. Доблии же друзи довольно испытавша оружии своих о⁸³ сынов измаийьтеских, и со всех стран бредуще под трубный глас. Грядуще весело ликующе и поюще песни ово воскресный, ово богородичныи, ово мученичныи и иныя подобнии спм.*

И собранным же людем всем, князь же великий став посреди плача и⁸⁴ радуйся, и рече: «Братия, князи рустии и бояре местиыя, вы бо сынове всеа Руския земли, вам подобает тако служити, а мне по достоянию хвалити вас. Внегда упасет мене бог, а буду на своем столе на московском княжение великом, тогда имам даровати вас. Ныне же сия управим: коиждо похороним ближнего своего, да не будут в снедь зверем теляса християнская».

Князь же великий стоя за Доном восмь дней, данели же разбраша християн с нечестивыми. Християне же схорониша колико успеша, а не-честивии повержении зверем на расхищение.

Поганому же царю Мамаю отселе бежащу и добежаша до моря, идеже град Кафа⁸⁵* создан бысть, и потаив⁸⁶ имя свое. И познан бысть некоим купцем, и ту убьен бысть у фряз,* испроверзе зле живот свой

Князь же великий Дмитрей Иванович з братом своим со князем Во-ладимером ж с литовскими князьми, и со остаазшими воеводами ста на костех. Грозно бо, брате, в то время смотрити: лежат трупие человеческое, аки сенные стоги, а Дон река кровью текла. Рече князь великий: «Сочетайтеся, братие, коликих князей нет, коликих воевод нет, коликих молодых людей нет». Говорит Михайла Александрович,* боярий московской: «Нет у нас сорок бояринов московских, 12 князей белоозерских, да 20 бояринов коломенских, да 40 бояринов серпуховских, да 30 панов литовских, да 90 бояринов новгородских, да 35 бояринов воладимерских, да 25 бояринов ростовских, да 40 бояринов муромских, да 50 бояринов суздальских, да 24 бояринов ростовских, да 20 бояринов дмитревских, да 60 бояринов можайских, да 30 бояринов звенигородцких, да 15 бояринов углетцких. И всех то князей нет от больших от князей, от бояр великих и местных, от воевод, нет у нас детей боярских и от молодых людей и от всех полцех 253 000.

И рече князь великий: «Братие, князи рустии, и бояря, и молодые люди, вам, братие, что богом суженное место межу Доном и Мечи на поле Куликове, на речке на Непрядве. А положили есте головы свои за землю Рускую и за веру християнскую. Простите мене и благословите грешнаго в сем веце и в будущем!». Сам же князь великий Дмитрей Иванович з братом своим со князем Владимером и с литовскими князьми и со всеми со оставшими силами поиде во свою землю Залескую* к славному граду Москве. И мнози вельможи приехаша служити к великому князю от Ольгерда Литовского и от Ольга Рязанского. И поведаша безумныя их советы. Князь великий повеле посадити рядом памяти ради в вечный. Аминь.

СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ

ОСНОВНАЯ РЕДАКЦИЯ, ПЕЧАТНЫЙ ВАРИАНТ

История или повесть о нашествии безбожнаго царя Мамая* с безчисленными его агаряны* на Российскую землю и о великой брани, и о грозном побоищи с великим князем Димитрием Ивановичем* Московским, и о брате его князь Володимере Андреевиче * Сказание рязанца Софрония* иерея.

В лето 6888 брань убо и победа сия бысть на Дону, како случися православным христианом брань имети со безбожными агаряны, и како возвыси бог род христианский, а поганых уничижи и посрами их суров-ство, яко иногда Гедеон мадиама* низложи и Моисеом фараона.* Тако и ныне подобает нам поведати величия божия, како сотвори господь волю боящихся его, и како пособствова господь православному великому князю Димитрию Ивановичу и брату его князю Владимиру Андреевичю.

Того же лета попущением божиим, а от научения диаволя воздвигся царь от восточныя страны именем Мамай, еллин сый верою и родом, идоложрец и иконоборец, злый христианский ненавистник и укоритель. Вниде в сердце его диавол подстрекатель, иже всегда пакости деет христианом, научи его разорити православную веру всего христианства, яко да не славится имя господне в людех тех. Господь же что хощет, то и творит.

Поиде же князь ордынский Мамай, а с ним все князи ордынъския со всеми своими силами татарскими на Русь к Москве на великаго князя Димитриа Ивановича. Еще ж к тому наняли рать: бесермены, армени, фряги, черкасы, ясы, буртасы,* буярасы.

И великий князь Олг Рязанский* поиде к Мамаю же на помощь и с литвою во единстве, и великий князь Ягайло Литовский* с своею силою: литвою, и жмоти, и ляхи, и немцы.

Той же безбожный царь Мамай начат завидети первому Батыю и второму безбожному Батыю,* ж нача испытати старых еллин, како Батый пленил Киев и Володимер,* п Ростов, и всю Русь словенскую, и како князя Юрья Димитриевича* и мнози православный князи изби, и монастыри оскверни, вселенскую пречистую церковь златоверхую разграби.* И бысть ослеплен очима, того же не разуме нечестивый, яко господеви годе, тако и бысть. Якоже бо иногда Иерусалим пленен бысть мерзским