Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем

Тема эта слишком хороша, чтоб я отложил ее в долгий ящик. Поэтому я сочинил главу «Тысячная Свеча».

Я люблю давать как можно больше деталей. Итак, с записной книжкой в кармане я еще раз пошел в Сен-Мерри, не для того, чтобы зажечь там свечу (я никогда больше этого не сделаю), а чтобы пропитаться атмосферой этой часовни, знаменитой своими свечами.

Меня интересует часовня Богоматери-Заступницы, которая расположена как раз сбоку от выхода в коридор, который выходит на улицу Верри. Женщина, грузная домохозяйка в фартуке, как раз приготовилась поставить скромную трехфранковую свечу, которую она только что зажгла. Я наблюдаю за ней и вижу, что она шатается наравне с пламенем. Ей не удается поставить на место свою свечу (знак благодарности или просьбы), и вскоре она поворачивается ко мне, чтобы попросить о помощи.

Ее раздутое лицо, влажные глаза и беспорядок в прическе тут же все мне объясняют: это пьяница в благодушном настроении и просит чуда в виде винной бочки.

Я приближаюсь, изучаю свечу, которую она мне протягивает, но воздерживаюсь от того, чтобы к ней прикасаться. В ней нет отверстия. Я сообщаю об этом женщине и советую поменять ее на другую, лучше отлитую.

Но только, поскольку она передает ее зажженной, я советую ей задуть пламя. Она это делает с трудом и не с первого раза. Свеча гаснет, женщина все еще жива: это еще была не Тысячная.

Она выбирает новую, более качественную, но, поскольку ей не удается ее зажечь, она просит меня. Вот так так! Мне этого совсем не хочется; а если это она! Наконец, огонь, который она подносит к свече, принимается, и у женщины получается держать свечу прямо. Тогда я спрашиваю ее о причине ее обета и понимаю, что она шатается не от пьянства, а от отчаяния. Она пьяна от горя. Эта свеча — это чтобы спасти ее дочь, которая очень плоха!

И нетвердой походкой убитой горем матери она уходит, оставляя меня погрязшим в черных угрызениях совести.

Спустя несколько минут, короткий, но сильный порыв ветра гасит множество свечей, среди которых и свеча той женщины. Я воздерживаюсь от того, чтобы снова зажечь их. Беспокойство обступает меня и оглушает, приковывая к одному и тому же месту. Наконец я выхожу из церкви.

Снаружи, на перекрестке улиц Сен-Мартен и Ломбар, толпа зевак окружила две столкнувшиеся машины. Я спрашиваю, нет ли жертв и узнаю, что была сбита только одна прохожая — женщина, которая, вроде, только что вышла из Сен-Мерри и как раз в этот момент пьяная переходила перекресток, забыв обо всякой осторожности.

Машина «скорой помощи» уже увезла ее. Никто не может точно сказать мне, погибла она или только ранена.

CDXL

БУЛАВКИ В СВЕЧЕ

Обряд, который является выражением одного из самых типичных видов наведения порчи, состоит в том, чтобы воткнуть в свечу, которую следует зажечь либо дома, либо в церкви, три иголки или три булавки… Если все три упадут во время этого действа, человек, на которого нужно наслать проклятье, умрет через три дня, три месяца или три года.

В департаменте Жиронда своего врага умеют жечь на медленном огне; для этого нужно зажечь свечу в первой попавшейся церкви и в то время, пока она будет гореть, прочитать задом наперед «Отче наш», «Богородицу» и «Верую».

CDXLI

МЕССА СВЯТОГО СЕКАРИЯ

Есть люди, которые не осмеливаются открыто и отважно сразиться со своими врагами и которые не осмеливаются также отравить их, из боязни правосудия. Убийца заслуживает смерти, и палач отрубает ему голову.

Что же в таком случае делают некоторые негодяи? Они отправляются на поиски колдунов, чтобы те причинили зло их врагам. Когда-то колдунов сжигали живьем по приказу судей. Теперь негодяи могут делать все, что хотят, а власть имущие не вмешиваются. По счастью, не один такой мерзавец хорошенько поджарился, при том, что правосудие об этом так ничего и не узнало и не выслушало свидетельских показаний, потому что свидетели, которым бы не поздоровилось, если б они заговорили, предпочитали помалкивать.

Есть также и другие средства защиты от этого сброда, без того, чтоб нести за это наказание. Если вы узнали, что ведьма хочет причинить вам зло, хорошенько за ней следите. Когда она пройдет близко от вас и вытянет руку, чтобы сделать свое черное дело, скажите, в свою очередь:

— Пусть Дьявол дунет тебе под зад.

Тотчас же ведьма испытает во сто раз больше страданий, чем вы, и вам больше не нужно будет ее бояться. Подобная же вещь произойдет, если вы, увидев ее издалека, скажете про себя:

«Чур меня Чур меня, Мерзкая вонючка, Вылетай в трубу».

Теперь мы вас предупредили, и вы знаете, что нужно делать.

Есть одна вещь, гораздо более редкая, но и гораздо более опасная, чем зло, причиняемое ведьмами. Это месса Святого Секария. Человек, по которому ее отслужили, понемногу чахнет, и никто не знает, почему и как это происходит, и врачи при этом ничего особенного не обнаруживают.

Совсем немногие кюре знают мессу Святого Секария; и три четверти тех, кто ее знает, никогда ее не будут служить, ни за злато, ни за серебро. Только дурные священники, бесповоротно проклятые, берутся за подобную работу. Эти священники обычно не живут двух дней кряду в одном и том же месте. Они все постоянно в пути, всегда по ночам — сегодня в Монтанье (Пиренеи), завтра на равнинах Бордо или Байонны.

Мессу Святого Секария можно служить только в церкви, где запрещено собираться, потому что она наполовину разрушена, или потому, что там происходили вещи, которые не должны делать христиане. В этих церквях рай для филинов, сов и летучих мышей, и там устраивают стоянки цыгане. Под алтарем полным-полно квакающих жаб.

Нечестивый священник приводит с собой свою любовницу, чтобы она служила ему в качестве причетника. Он должен быть один в церкви с этой мерзкой женщиной, после сытного ужина. В одиннадцать, с первым ударом часов, месса начинается с конца и идет задом наперед ровно до полуночи. Облатка черная, с тремя вершинами. Нечестивый священник не освящает вина. Он пьет воду из фонтана, куда бросили ребенка, умершего без крещенья. Крестное знамение делается всегда по земле, левой ногой.

Во время мессы Святого Секария происходит много других вещей, о которых никто не знает и на которые хороший христианин не сможет смотреть без того, чтоб тут же не ослепнуть.

Вот к каким мерам прибегают некоторые люди, чтобы извести своих врагов, чтобы умертвить их и чтобы притом эти враги не узнали, почему и как это произошло, и чтобы врачи притом ничего особенного не обнаружили.

Впрочем, вы уже, наверное, поняли, что нечестивые священники и люди, которые платят им за эту работу, должны будут много заплатить по счету в день Страшного Суда. Ни один кюре, епископ, ни даже архиепископ Ошский не имеет права отпускать им грехи. Этой властью обладает только Папа Римский, который в таком случае налагает на них на всю жизнь более ужасную епитимью, нежели самые ужасные муки ада. Но довольно малое число этих несчастных хотят этому подчиниться, и большая часть умирает без покаяния.