Скажи, что любишь

Расползаясь на подтаявшем снегу, ползу к машине. Шапка скатывается на бок, пуховик кажется тесным и неудобным, угги хлябают. Короткий путь отнимает много сил и еще больше раздражает, усиливая мой запал.

Я злюсь. Еду не так аккуратно, как обычно, резко бью по тормозам и даже пару раз хлопаю по клаксону, чем зарабатываю недовольные взгляды других автомобилистов. Наверное, думают, что насосала на права. Пусть. Плевать.

Из-за нерасчищенных дорог, увязнувших в снежной каше, путь до Смолинского офиса занимает уйму времени и выматывает меня так, что хочется присесть на кожаный диванчик, вытянуть ножки и отдохнуть.

Но когда вижу мужчин в деловых костюмах с дорогими портфелями и лицами такими, будто вся Вселенная у их ног, злость снова набирает обороты.

К черту!

Иду к проходному пункту. Я не записана, у меня нет ни пропуска, ни пригласительной карты, но турникет передо мной плавно отъезжает в сторону. Охранник, который сидит за пультом приветливо машет рукой, узнав жену одного из своих работодателей.

Не в курсе бедолага, что я давно не жена, и что у меня сейчас внутри тысячи демонов жаждут кровавой расправы. Знал бы – не пустил бы ни за что.

Я невозмутимо прохожу к лифтам. Мне хватает внутреннего стержня чтобы не бежать, не дергать свой шарф, как бывает в моменты волнения и вообще ничем не выказывать своего состояния.

Вежливо киваю попадающимся навстречу людям. Некоторые кажутся знакомыми, но лишь мельком. Кир никогда не подпускал меня близко к работе, никогда не вводил в круг своих коллег и знакомых, предпочитая держать нелюбимую обузу подальше от того, что действительно ему дорого и интересно. Поэтому все эти персонажи просто едва знакомые отблески. Мне нет до них никакого дела.

Возле лифта останавливаюсь рядом с мужчиной лет сорока пяти в костюме стального цвета и женщиной примерно такого же возраста. Тоже в костюме стального цвета. С идеальной прической и дорогим маникюром. А я разобранная, как мышка-норушка после спячки. На миг становится стыдно за свой внешний вид, но потом вспоминаю, что я здесь не для того, чтобы очаровывать посторонних людей, а чтобы разобраться с Киром.

Оцепенение и стеснительность тут же уходят на задний план. Киваю с уверенной улыбкой:

— Добрый день.

Смолин на двадцать третьем. Зайдя в лифт, я тыкаю нужную кнопку и занимаю самый дальний угол. Кроме меня в кабину входят те двое, какой-то мужчина, трущий платком покрасневший от натуги потный лоб, и в самый последний момент заскакивает девушка в белой блузке и такой узкой черной юбке, что кажется будто вот-вот и от неосторожного движения она расползется на подтянутых булках.

Я замечаю эту дамочку только потому, что у нее ярко накрашенные пухлые губы. Мой личный триггер.

Она мне не нравится.

У нее узкие лодочки на высоких шпильках. Чертовски неудобные, я знаю. В них можно красиво сидеть, но никак не бегать весь день по этажам с рабочими поручениями. Значит, надела не просто так, а чтобы похвастаться длинными ногами.

Впрочем, весь ее образ заточен на привлечение мужского внимания. Банальная мелкая хищница, заплывшая поохотится в богатый водоем. Таких всегда полно в том месте, где крутятся деньги. Ничем не лучше и не хуже других щучек, уверенных что лучший способ устройства в жизни – это волшебная пися.

Не мне ее осуждать. Кто как может, так и вертится…

Но, сука, эти губы…

Пара выходит на седьмом этаже, потный мужик на четырнадцатом. Кто-то еще входит-выходит, но я даже не замечаю кто это. Зато со щучкой едем до двадцать третьего.

Когда лифт останавливается на заветном этаже, я не могу сдержать тихий смешок. Даже неинтересно насколько далеко эти «совпадения» зайдут.

Она бросает на меня быстрый, недовольный взгляд. Замечает живот и скривившись отворачивается. Я ей не интересна. Она больше занята тем, что поправляет волосы, перекидывая их с одного плечо на другое, и незаметно расстегивает верхнюю пуговку на блузке. Ничего предосудительного, все в пределах дресс-кода. Если бы она не сделала этого при мне, я бы и не заметила.

Пропускать вперед беременных ее явно не учили. Она выскакивает из лифта, стоит только распахнуться дверям. Впрочем, далеко это чудо убежать не может.

Я была права насчет туфель. Жмут. Поэтому полдороги она идет, охая и прихрамывая, и только возле дверей в кабинет выпрямляется. Втягивает попу, выпячивает грудь, походка от бедра.

И да.

Она идет в кабинет Смолина.

Я не тороплюсь нырять следом за ней. Притормаживаю перед дверями в приемную, считаю до десяти, и с каждым счетом пульс разгоняется все сильнее.

Не знаю, зачем мне это нужно. Возможно, хочу напомнить себе кто такой Смолин, будто был хоть один шанс об этом забыть. Или что-то доказать. Или может быть надеюсь…

— Десять, — криво усмехаюсь и толкаю дверь.

В приемной никого. Секретарша где-то бродит.

— Надо же какое совпадение, — хмыкаю, чувствуя, как за один миг пересохли губы.

Провожу по ним таким же пересохшим языком. От волнения начинает подрагивать под коленями.

Да что там подрагивать! Когда я подхожу к двери, ведущей непосредственно в кабинет Кирилла, меня уже трясет, как осиновый лист.

Напоминаю себе свои же собственные слова, которые так зло бросала Кириллу.

Четыре месяца в официальном разводе. Вопросы неуместны.

Претензии тем более.

Они и во времена нашего брака не имели никакого значения, а сейчас и подавно, но в груди предательски давит. Я пытаюсь заставить себя быть равнодушной, стальной, ледяной, да хоть сухой. как соленая вобла, но слабое сердце дает сбой.

Меня будто назад откидывает, к тому самому моменту, когда я впервые узнала, что Смолин не собирается хранить верность навязанной нелюбимой жене.

Тот день навсегда отпечатался в моей памяти, как самый позорный и убийственно циничный.

Тоже зима. На улице снег, у меня в голове розовые влюбленные пони и миллион бредовых фантазий о счастливой семейной жизни. Я купила Смолину подарок, какую-то романтическую дребедень, по причине скудоумия посчитав, что ему будет приятно. На мои звонки он не отвечал. Ну, думаю, сюрприз сделаю. Приехала к нему на работу, а его там и нет. Девочкой тогда я была упоротой, поэтому пробила по приложению, где находится муженек и поехала туда. Меня не смутило ни то, что это ресторан, ни то, что время вроде как не обеденное. Мало ли встреча с коллегами… Ага, сейчас. С бабищей там была встреча. Помню, как я кричала ему: