Скажи, что ты моя

Тут прифигел не столько господин Ван Ен, сколько я!

Просто потому, что…

Это ещё почему не можем?!

«Обеденный перерыв у неё занят», — словно мысли прочитал, или же то, что у меня на лице отразилось, Константин Владимирович.

Не уверена, кстати, что написанное предназначалось китайцу. Иначе бы не развернул экран ко мне так, чтоб я всё увидела. А как увидела, так и вложила в свой взгляд всё то, что подумала по этому поводу. Всё-таки ругаться вслух вряд ли бы стала в любом случае.

А, нет!

Ещё как стала бы!

Сразу после…

«Ужин?» — с самым невозмутимым видом предложил коммерческий директор.

Надо ли уточнять, как отреагировал третий из нас?..

Какая-то толика секунды прошла, а я в самых ярких красках представила себе грядущий апокалипсис. Всем нутром ощутила его неминуемое приближение. Вот и не стала дожидаться, когда он реально наступит, как и все сопутствующие последствия. Моментально подскочила на ноги, схватит злосчастный источник всех возможных бед, то есть телефон, помаячив им в воздухе в качестве оправдания содеянному.

— Извините, нужно срочно кое-что решить, — натянула дежурную вежливую улыбку. — Вернёмся через пару минут, — покаялась перед всеми.

Почти не соврала. И да, свалила из конференц-зала действительно не единолично. Может быть генеральный директор с таким моим решением и не был согласен, да и вообще ничего такого не ожидал, но я ему банально не оставила выбора. Если в одной моей руке был крепко зажат гаджет, то другой я не менее крепко схватилась за его ладонь, потащив за собой как можно дальше от китайцев. Так сказать, в целях всеобщего спасения!

Кто бы знал, как сложно тащить за собой непреклонную тяжеленную глыбу…

Надо бы записаться в спортзал!

Говорят, йога помогает не только в физическом плане, но и психическое состояние также поправляет. Мне как раз и то и другое сильно-сильно надо.

И не мне одной!

Судя по дальнейшему…

— Вы что творите? — прошипела тихонько, как только мы оказались в коридоре.

Дверь за нами закрылась практически беззвучно, так что я несколько раз оглянулась, чтобы удостовериться в том, что никто из посторонних нас не услышит. Остановилась лишь после того, как дошла до середины коридора, чтоб уж наверняка сохранить конфиденциальность. Правда, не подумала о том, что этого только для меня окажется достаточно. Стоило отпустить мужскую руку в намерении развернуться к собеседнику, как та сама поймала мою, сдавила куда сильней, нежели я прежде, после чего уже меня потащили прочь. Прямиком в кабинет генерального. А вот дверь в нём, после того, как мы там очутились, захлопнулась очень и очень громко.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — мрачно произнёс Константин Владимирович.

Мою ладонь так и не отпустил. И вообще фактически к стенке припёр. Не только встречной претензией. В самом буквальном смысле. И пусть это не совсем стена — а закрытая за нами дверь, более выгодной моя позиция не стала. После того, как пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, ощутила это особенно остро.

— А на что это, по-вашему похоже? — съехидничала. — Спасаю, между прочим, ваш, — нарочно выделила, — контракт. Или вы забыли, какие они злопамятные, и как несомненно важно почтительное обращение к ним по любому поводу? — припечатала мстительно.

Ну и пусть он скорее всего о другом спрашивал.

Это же не повод сознаваться?

— Мой контракт, значит, — повторил за мной, придвигаясь ещё ближе. — Почтительное обращение, значит? — склонился ниже. — По-любому поводу, да, Юлиана? Ты поэтому обменялась своим личным номером сразу с девятью пускающими на тебя слюни мужиками? Чисто из принципа почтительного обращения? Что, рабочий номер для этих целей уже совсем не подходит, раз скоро уволишься? А помаду эту свою, которая меня с самого утра с ума сводит, ты тоже нанесла ради того, чтоб не выглядеть непочтительно, когда тебя хрен пойми кто в первый час знакомства на ужин пригласит? — свободная ладонь мужчины с хрустом сжалась в кулак.

Этот же кулак опустился справа от моей головы. Да с таким напряжением, что я… не имею не малейшего понятия, зачем я так сделала!

— Нет, я просто… — как начала, так и не закончила.

Наверное, столь сильно впечатлилась. И вопросами. И его действиями. До такой степени, что, вместо того, чтобы наконец ответить или хоть как-то себя реабилитировать, банально сократила оставшееся между нами расстояние, прижимаясь своими губами к его губам.

Так сказать, вместо всех своих оправданий!

Они у меня всё равно подбирались со сложностями. Чувствовать встречный отклик оказалось намного проще. Как и то тепло, что мгновенно пробрало насквозь, отозвалось дрожью по коже, пронеслось слабостью под коленями, позволяющей мне малодушно вцепиться пальцами в белоснежный ворот мужской рубашки и шумно выдохнуть, когда мужчина подхватил меня выше, целуя в ответ настолько жадно, аж до головокружения.

Жаль, ненадолго он купился.

— Что ты делаешь? — прервал поцелуй, опомнившись, подозрительно прищурившись.

Заново сжала свои пальцы на вороте его рубашки.

— Отвлекаю вас, — не стала скрывать, хотя едва ли вышло достаточно громко. — А то, кажется, вы ревнуете.

Расцветающая на его губах насмешка стала мне тому самым верным подтверждением.

— А, понятно, — кивнул.

Сказала бы ему на это что-нибудь ещё, но стоило приоткрыть рот, как новый поцелуй не оставил ни шанса.

— И как? Получается? — всё-таки сказала, как только представилась следующая возможность.

— Получается, — согласился со мной Константин Владимирович. — Продолжай.

Если бы и собиралась остановиться, у меня не осталось ни шанса. Чем дольше длились поцелуи, тем вернее мой разум прощался с жалкими остатками ускользающей реальности. И даже щелчок затвора на дверной ручке особо не помог прийти в себя.

— Нам нужно вернуться, — шумно выдохнула в его губы, едва он приподнял меня ещё выше, вынуждая обхватить ногами мужской торс.

— Вернёмся, — согласился со мной. — Позже, — добавил, перехватывая удобнее, шагая вместе со мной вглубь кабинета.

Мой пиджак свалился где-то сбоку от кресла, в котором он расположился, усадив меня на себя. Очередное прикосновение его губ оставило влажный след в районе сошедшего с ума пульса, и я не успела проглотить сорвавшийся с уст всхлип, запрокидывая голову.

— Они ждут, — едва ли достаточно громко произнесла последнее, что ещё могла сказать. — Все…

— Пусть ждут, — не стал спорить со мной и в этом генеральный. — Я ждал гораздо больше…

Я не рассчитывала заходить так далеко, когда столь необдуманно сама же его спровоцировала. Вот только каждый мой аргумент к тому, чтобы остановиться, пал крахом не только под силой ответных слов. Каждое последующее прикосновение не только обнажало моё тело и обжигало рассудок, но и превращало в пепел все возможные сомнения.