Скажи «да», Саманта

— А кто такой этот Дарэм?

— Он из числа так называемых «рассерженных молодых людей», — ответила та. — Его первые две книги произвели некоторую сенсацию, но она не идет ни в какое сравнение с шумом, которой наделала эта его последняя книга. Такое впечатление, что он затеял крестовый поход против всех и вся! Он буквально исходит злостью в этой книге.

Она была явно раздражена поручением Джайлза, и я больше не стала ее ни о чем расспрашивать. К тому же я не рассчитывала, что когда-нибудь встречусь с этим писателем.

За то время, что я прожила в Лондоне, я познакомилась со многими молодыми людьми, но среди них не было ни одной сколько-нибудь значительной личности. Почти все они были очень молоды и хотели лишь танцевать и гонять на машинах. Все их разговоры были только о гвардии, о парадах и о том, что сказал полковник за обедом. Они были неизменно веселы, и мне нравилось танцевать с ними, но вряд ли кто-нибудь, даже дочь приходского священника из Литл-Пулбрука, мог причислить их к интеллектуалам.

Я думала про себя, что этот Дарэм, наверное, способен внушить человеку страх, но не опасалась того, что когда-нибудь столкнусь с ним, даже в том случае, если он придет в студию фотографироваться. Уж Мелани наверняка сделает все, чтобы заполучить его для себя.

Мелани имела обыкновение всегда добиваться того, чего хотела. Она вбила себе в голову, что хочет побывать в Эскоте в обществе какого-нибудь шикарного кавалера. Она только и говорила об этом всю неделю перед скачками и была вне себя из-за того, что ее туда никто не приглашает. Между тем среди ее знакомых был некий небогатый баронет, который волочился за нею, и через него ей удалось познакомиться с лордом Рауденом. После встречи с ним она вернулась чрезвычайно довольная собой.

— Он устраивает небольшой прием, — рассказывала она, — и, подумайте только, мы поедем с ним в экипаже! У него будет много шикарных гостей, так что мне нужно будет подобрать себе какой-нибудь сногсшибательный туалет.

— Вы бы лучше держались подальше от этого джентльмена, — раздраженно заметила мисс Мэйси.

— Это почему? — резко спросила Мелани.

— Сами скоро поймете, — ответила мисс Мэйси.

— Уверяю вас, я умею постоять за себя, — едко возразила Мелани.

— Это вам только кажется, — парировала мисс Мэйси.

Между мисс Мэйси и фотомоделями особой любви не было, но я старалась никогда не вступать с ней в спор. Я даже не выносила, когда они с Мелани начинали пикировку, а уж тем более не шла на это сама.

Но Мелани все-таки отправилась в Эскот со своим шикарным провожатым. Потом она рассказывала, что изумительно провела время и даже выиграла больше двадцати фунтов на скачках.

— Приятно выигрывать, особенно когда делаешь ставку на чужие деньги, — заметила мисс Мэйси.

— Кто же будет настолько глуп, чтобы ставить свои? — возразила Мелани со своей невинной рожицей рождественского ангелочка.

Как раз в ту неделю, когда в Эскоте проходили скачки, у Мэлдритов должен был состояться большой светский раут. Они пригласили Джайлза и попросили его привести с собой одну из его фотомоделей. Этот прием не давался в честь какого-либо особо именитого гостя, и Джайлз решил взять с собой меня, поскольку Мелани была занята, а Хортенз уже бывала у них раньше.

— Вам понадобится платье для коктейля, — сказал Джайлз. — Отправляйтесь к Пакэну и попросите дать вам напрокат что-нибудь сногсшибательное. Вечер у Мэлдритов — лучшая реклама в Лондоне.

Я послушно отправилась к Пакэну, и когда объяснила им, чего хочет Джайлз, они выбрали для меня фантастический наряд. Ткань платья была с серебристыми нитями, на голове у меня был изумрудно-зеленый тюрбан, отделанный серебром, а в ушах — громадные серьги с искусственными изумрудами.

Мне показалось, что все это смахивает на маскарадный костюм, в котором я выгляжу чересчур экстравагантно, и это смущало меня. Но Джайлз пришел в восторг.

— Я сфотографирую вас в этом платье завтра перед тем, как вы отнесете его обратно, — сказал он. — Такие снимки охотно берут в журнале «Вог».

Но даже его энтузиазм не помог мне избавиться от ощущения, что я одета чересчур броско и экстравагантно. Поднявшись по парадной лестнице особняка Мэлдритов, мы вошли в огромную гостиную. Хотя мы появились довольно рано, там было полно народу и шум стоял невероятный. Играл оркестр, и повсюду, где было хоть немного свободного места, люди танцевали. Кажется, нет такого времени суток, когда бы в этом доме не танцевали. В сообщениях некоторых газет описывались танцы даже во время завтрака.

Я же за завтраком не встречалась ни с кем, кроме постояльцев пансиона миссис Симпсон, а большинство из них принадлежат к тому сорту людей, с которыми танцевать не хочется.

Блестящие молодые люди, излюбленные герои колонок светской хроники, похоже, танцевали с той минуты, как только открывали глаза, и до тех пор, пока не приходила пора укладываться в постель.

Мне ни разу не доводилось танцевать до наступления вечера, потому что я весь день была на работе, но Хортенз говорила мне, что ее несколько раз приглашали на чай с танцами в отель «Савой», и утверждала, что это было весьма шикарно.

Тем временем оркестр, состоявший из фортепьяно, саксофона и барабана, наигрывал мелодии в дальнем конце гостиной.

Если я выглядела необычно в своем серебристом платье, низ которого был сделан наподобие восточных шальвар, схваченных у щиколоток изумрудными застежками, то и другие гости были одеты не менее вычурно, а у одной дамы на голове красовалась чуть ли не целая райская птица.

Леди Мэлдрит, маленькая, подвижная особа, похожая на хорошенького длиннохвостого попугая, шумно приветствовала Джайлза:

— О, я так рада, что вы привели с собой вашу новую фотомодель. Мне очень хотелось познакомиться с ней. Ее фотографии в «Вог» просто божественны.

— Вы льстите мне, — ответил Джайлз, не скрывая восторга.

— Ни в коей мере! — возразила леди Мэлдрит, устремляя на меня выразительный взгляд из-под накрашенных ресниц.

Джайлз галантно поцеловал ее руку, но тут появились новые гости, и мы прошли дальше, в глубину гостиной.

Я огляделась. Женщины все до одной были в роскошных туалетах. Все они были ухоженные, изнеженные, с выражением скуки на лице. А мужчины выглядели постарше и казались какими-то отяжелевшими, точно бремя богатства пригибало их к земле.

Джайлз, разумеется, был знаком со многими из присутствовавших здесь гостей. Его моментально окружили женщины, прося сфотографировать их и уверяя, что умрут от огорчения, если он им откажет. Поскольку мною, похоже, никто не интересовался, я прошла к окну в дальнем конце гостиной. Оказалось, что оно выходит в тщательно распланированный английский сад на крыше. Здесь были чудные цветы, в том числе лилии, которые я так люблю, небольшой фонтан и скамьи под апельсиновыми деревьями в кадках. В саду никого не было, и я, надеясь побыть в одиночестве, вышла туда и остановилась полюбоваться лилиями.