Скажи мне, что ты меня
Шрифт:
– Я же не знал, что Лили такая же сумасшедшая, как и ты, - улыбнулся Ремус, утыкаясь носом в его грудь.
– Вот еще! Не надо нас сравнивать!
– Ты такой смешной… - шепнул Люпин и, не дожидаясь ответа, поцеловал его.
*
– Муни, иди сюда!
– Что такое?
– Иди!
Сириус за руку вытащил Ремуса из зала, полного людей, столиков, праздничных хлопушек… Он тянул его дальше по коридору, пока они не оказались в довольно безлюдном месте, небольшом коридорчике недалеко от главной лестницы.
– К чему такая таинственность?
– Просто хотел побыть с тобой наедине, - жизнерадостно признался Блэк, с силой впиваясь
– Ты сумасшедший… - едва слышно проговорил он, откидывая голову назад.
– Я помню, - улыбнулся Сириус, облизнув нижнюю губу, заставляя тем самым Ремуса почувствовать слабость в ногах.
– Это тебе…
Парень не сразу понял, что ему протягивал Блэк, но тут заметил в его руке какие-то цветные бумажки, которыми он игриво помахивал.
– Что это такое?
– Как ты любишь задавать вопросы… Прочти, - Сириус отдал ему их, отступая на шаг и сунув руки в карманы джинс, которые не променял даже сегодня на что-то более официальное. Рем смотрел на бумажки, пытаясь прогнать туман от поцелуев из головы. Потом изумленно вздернул голову, уставившись на невинно ухмыляющегося парня.
– Мы летим в Париж?
– Не только, просто с Парижа мы начнем. Я взял нам тур по Европе, - довольно поделился Сириус.
– Но… У меня нет слов…
– Просто кивни, мне этого достаточно, - пожал плечами тот. Рем завороженно уставился на билеты. Вот так сюрприз.
– Все как мы мечтали, Ремми, помнишь? Кафе, поцелуи, дворцы… - зашептал Сириус, снова приблизившись.
– Все оказалось проще, чем мы могли надеяться. Мы не можем упустить такой шанс.
Рем машинально кивнул, стискивая свободной рукой его пальцы. Он только днем размышлял, что сегодня их последний день в школе, последний вечер, завтра уже не будет безопасного места, они окажутся в мире, где творится черт знает что. Но оказывается, пору безмятежности еще можно продлить. Сириус уже целовал его в шею, скользя пальцами под рубашкой.
– Перестань… Сейчас Дамблдор начнет вызывать… вручать… Сириус…
– Мы успеем…
Глава 22.
– Нет, я хочу послушать.
– Мерлин мой, да что там слушать? Он поет, как Джим в ванне!
– Не передергивай! Сохатый фальшивит, а этот - нет.
– Не собираюсь я слушать какого-то бездарного французишку, который не в состоянии пропеть правильно семь нот!
– Сириус, ты можешь говорить тише…
– Ты полагаешь, он знает английский?
– Ты просто невыносим.
Переругиваться, гуляя по улицам Парижа, за последнюю неделю стало их традицией. Сириус капризничал или, наоборот, сверкал энтузиазмом, но Рем настолько привык к такой частой смене настроения любимого, что уже давно ничему не удивлялся. Например, сейчас Сириус совсем не желал слушать песню уличного музыканта, хотя Рему нравился этот красивый напев.
Они остановились в одном старинном, небольшом отеле на площади Вогезов. Квартал был насыщен достопримечательностями, и Ремус радостно посетил практически все музеи, дворцы и парки в округе, не говоря уже о Лувре. Он за руку тащил скучающе оглядывающегося Сириуса по картинным галереям и королевским апартаментам, с веселым оживлением он сообщал парню исторические подробности или занимательные факты, но Сириус только улыбался и не проявлял никакого энтузиазма.
Потом до Люпина дошло, что тот бывал в Париже, наверное, уже раз сто и слышал все эти экскурсии
и истории столько же. Он слегка сник и на вопросы парня отвечал уклончиво. Но когда Сириус, наконец, докопался до сути, он со смехом обнял парня.– Ремми, я тут ежегодно бывал. Но я готов пройти каждый музей еще хоть тысячу раз, только бы видеть твое лицо и то, как ты восхищаешься там даже углами!
Рем проворчал, что углы ему вовсе не интересны, но был доволен.
Через неделю они полетели в Италию, где за несколько дней объездили массу городов: гуляли по спускам Сан-Марино, фотографируясь в идиотских позах и прыжках, дурачились на траве у башен Пизы, катались на гондоле в Венеции, смутив своими поцелуями гондольера, бродили по Собору Св. Петра в Риме. Рем поражался архитектуре, Сириус без конца поддразнивал его... Они ужинали в маленьких ресторанчиках, хотя однажды Сириус затянул его в солидное заведение, где мясистый тенор блестяще исполнял отрывки из разных опер, неспешно двигаясь меж столиков.
– Я бы хотел жить здесь, так тут хорошо, - шептал Сириус в его волосы, когда они возвращались по узким улочкам, выложенным булыжником, в свой отель.
– Я бы тоже, но это невозможно, - грустно отозвался Ремус, с беспокойством разглядывая звездное небо.
Вся их поездка укладывалась ровно в три недели, они улетели сразу после последнего полнолуния. Но Рем все равно опасался, что они могут не успеть, а прятаться в Европе было особенно негде. Сириус уверял его, что все будет в порядке, но Ремус нервничал, особенно это стало заметно, когда они полетели в Испанию. Они посетили строения Гауди, и, хотя Люпин вначале увлеченно рассматривал необычные изгибы и резьбу храма Саграды Фамилия, он постепенно вновь вернулся к своим мыслям, и Сириус тщетно пытался его отвлечь.
На самом деле Рем понял, что ни на что бы не променял эти недели в Европе. Жить с Сириусом в старинных отельчиках, гулять по очаровательным улочкам, смотреть древности - все это было потрясающим. Они занимались любовью в непривычно пахнущих какими-то цветами простынях отелей, на узких балкончиках и светлых диванах приватных комнат ресторанов, целовались как одержимые на темных улицах, словно издалека слушая непривычную речь на другом языке проходящих где-то там людей… Голова кружилась от влюбленности, сладости и счастья, казалось там, что весь мир готов остановиться и дождаться, пока они оторвутся друг от друга, чтобы идти куда-то дальше.
– Я буду скучать по нашим «каникулам», - признался Рем, заходя в комнату с балкона их номера в Барселоне. Сириус лежал на боку поперек кровати и листал «Магический вестник Европы». Он только что пришел, ускользнув из номера, когда Рем принимал душ. Люпин сел в одно из кресел у стеклянного столика напротив кровати и изучающе посмотрел на своего парня. Легкий загар, подчеркнутый белой рубашкой, покрывал его лицо и руки, а еще Сириусу взбрело в голову отрастить волосы, и теперь черные пряди доходили ему уже почти до плеч.
– Я тоже буду скучать… - рассеянно отозвался он, что-то вычитывая в газете и хмурясь.
– Где ты был?
Сириус, наконец, оторвался от чтения и, улыбнувшись, поднял брови, кивнув на стоящую на столике банку.
– Сходил, купил тебе мороженого.
– Я не ем мороженое, - хмыкнул Рем, откинув голову на спинку кресла.
– Да, но оно шоколадное!
– таинственным шепотом добавил Сириус. Ремус засмеялся, сползая с кресла.
– Интриган!
– Такое будешь?
– Блэк сел на кровати, прикусив губу.