Скажи отцу, что это неправильно

– Все хорошо, Финн, правда.

– Садитесь! – прерывает нашу беседу Магнус, и кивает на стулья.

В панике гляжу на Финна, лицо которого вмиг становится злым. На отца он как на врага глядит, он как дикое животное, готовое наброситься на врага, и глотку разодрать.

Так и выглядит ненависть.

– Нам пора. Приятного вечера.

– Не так быстро, - Магнус усмехается, игнорируя меня, и обращается только к Финну. – Ты ведь не просто так пришел, сынок? Не ради традиции. Тебе нужно кое-что, что лишь я могу дать, так что садись. И невесту свою усади, она толком не ела, того и гляди свалится.

– Ключ, - шепчет мне Финн. – Он намекает на ключ, придется потерпеть этот вечер.

Или Магнус намекает на то, что расскажет все Финну. Уже ведь почти…

Сажусь, чувствуя неловкость: к Магнусу тянет. Тело странно реагирует на близость этого мужчины, плавясь как воск от одного его взгляда. Но это явно не любовь, и даже не влюбленность.

Это… сама не знаю, что.

Защитная реакция?

Агнесс поднимает бутылку, и опускает ее над опустевшим бокалом, но лишь несколько капель опускается внутрь, и женщина отшвыривает бутылку на пол.

– Алекс, закажи еще! – велит Агнесс, глядя на Финна.

– Я не Алекс, мама. И тебе уже хватит.

– Алекс, Финн, - машет она рукой, - я всегда вас путала. Одинаковые!

Алекс – это…

– Брат, - шепчет мне на ухо Финн. – На три минуты меня старше, о чем никогда не забывал мне напомнить. Что он старший, и я обязан его слушаться.

– А где он сейчас, этот Алекс?

Спрашиваю, и сразу пугаюсь: вдруг Ада знает о брате, и Финн удивится моему вопросу. Но видимо, кое какую информацию я все же узнаю раньше этой мерзавки.

– Тебе, девочка, Алекс бы понравился, - едко бросает Агнесс, услышав мой вопрос. – Что один сынок – преступник, что второй. Только Финн пока не сбежал от семьи, а Алекс… может, умнее оказался?

Магнус хмурится, но жену не пытается остановить, лишь глядит на нее с усталой брезгливостью. И я боюсь, что он поднимет ту тему, о которой Финну знать не нужно, а потому лучше про Алекса поговорим, чем про меня.

– Может, расскажете подробнее? – улыбаюсь светски всем собравшимся, а Финну более нежно. – Я и не знала, что у моего жениха брат есть. Хотелось бы подробностей.

– Я не думаю, - начинает Магнус, но Агнесс невежливо его перебивает, чуть не заехав пальцами в массивных кольцах по мужской щеке.

– Помножь Финна на два, и получишь Алекса. И я не обхват талии имею в виду, - глупо смеется женщина. – Финн, хоть и мошенник, добрее своего брата, чем Алекс и пользовался в детстве.

– Я всегда за него получал, - кивает «жених».

– Да. Мой старшенький – мастер лжи и притворства. Едва научился говорить – научился и манипулировать, - делится Агнесс воспоминаниями, и я не пойму: это лишь пьяные откровения, или же ностальгия. – Воспитатели утверждали, что он просто внимание к себе привлекает, но я чувствовала, что он по кривой дороге пойдет. И все свои силы бросила на его воспитание, чтобы уберечь, но… не смогла.

– И второго сына упустила, издеваясь над Алексом, - холодно добавляет Магнус. – В итоге обоих потеряли.

А я возмущение чувствую: почему у мужчин в бедах женщины виноваты? Где сам Магнус был?

– Алекс по-крупному играл, многому я у него научился, - говорит Финн, и сжимает под столом мою ладонь в жесте поддержки. – Он многим дорогу перешел, вот и пришлось ему сбежать.

Сбежать.

Интересно, куда бы и мне сбежать?

– Зашел домой, пока мы обедали, - кривит губы Агнесс, и непонятно, кому она это рассказывает: мне, или самой себе, - быстро схватил драгоценности, в том числе и семейные, кивнул напоследок, и шагнул в зеркало. В тот проклятый мир-донор, где непонятно, как выживают населяющие его глупцы.

– Мир-донор, - повторяю я за Агнесс, начиная подозревать, о каком именно мире она говорит.

О моем доме, где мама и брат. И постоянно работающий отец, которого я месяцами не вижу, но безумно скучаю.

– Да, Ада. Вы ведь проходили это, - замечает Магнус. – В тебе есть магия лишь потому, что в зеркальном мире есть твой двойник, из которого ты и черпаешь энергию.

Двойник.

Я думала, что Ада – мой двойник, но это я.

Я ее двойник, и мои силы она ворует. Чтобы одурманивать мужчин, обманывать всех вокруг.

Какая же она гадина! А остальные… пиявки.

Дикая злость наваливается на меня. Хочется встать, и крикнуть всем собравшимся, что я о них думаю. А затем разбежаться, и влететь в ближайшее зеркало, которое домой меня отправит.

Но, подозреваю, это не так работает. И я просто разобью свой лоб осколками.

Да и к Финну я агрессии не испытываю. Пожалуй, он один мне нравится тем, что по-человечески относится.

– Я думал сбежать именно туда, - парень переплетает свои пальцы с моими, и жарко шепчет мне на ухо. – Только ты и я. Здесь нас ничто не держит, а там мы будем свободны, любимая. Ты согласна?

Любимая.

Внезапно становится горько. Финн ведь не мне это говорит, не мне побег предлагает, а Аде. Может, не такая уж и наведенная у него любовь к ней?

Но это ведь шанс.

Шанс домой вернуться, а потому…

– Я согласна, Финн. Давай сбежим, - шепчу я ему на ухо, но в глубине души плещется коктейль из дикой надежды и предчувствия беды.

Глава 16. Финн

– Нам, пожалуй, пора, - говорю, заметив, что мать уже никакая, глаза стеклянные и лицо покраснело, а ещё разговор про Алекса, которого мне в пример всегда ставили, утомил.

Отец его хотел своим преемником сделать, не меня, а когда братец свалил - окончательно во мне разочаровался.

Может, в том мире и, правда, лучше?

– Идёшь, любимая?

Ада с готовностью двигает стул.

– Не спешите, - скучным тоном пресекает сборы Магнус, когда я поднимаюсь с места.

– Дань традициям отдали, что ещё тебе надо?
– ладонями упираюсь в стол.

Он сидит, расслабленный и даже умиротворенный, с аппетитом жует маслины. Настоящий глава семейства, правильный и внушительный, наша гордость, ох, с каким удовольствием я бы ему тарелку в лицо швырнул.

– Выпьем за помолвку, и пойдем, - заявляет он. И щелкает пальцами.

Я готов рассмеяться, тут ему не его богемные сходки, где вокруг гостей мухами кружит обслуга, никто не кинется выполнять заказ вот так, с места, если хочешь поесть - надо идти на кухню.

– Магнус, - начинаю и ерошу волосы.

Но тут к нашему столику вдруг подлетает сомелье, и брови мои ползут вверх.

Тот наклоняется к Магнусу, и отец своим коронным тихим голосом большого начальника, когда слух нужно напрягать, чтобы расслышать хоть слово - что-то говорит тому на ухо.