Сказка (Часть 1)
Шрифт:
Заслышав стук копыт, парень встрепенулся. Тем временем Велем, возгордившись ровным шагом своего коня, ослабил внимание и тут же налетел на опору навеса. Навес рухнул с жалобным треском, и в рядах дружины возникло замешательство. Воспользовавшись этим, черноволосый парень в три прыжка покрыл расстояние между собой и Леськой, которая успокаивала коня, и, ухватив ее за ногу, выдернул из седла.
Оказавшись в объятиях парня, Леська замерла, а потом заорала так, что навес мгновенно был забыт. Тума, бывший ближе всех и не остывший еще от горячки боя, вырвал меч из ножен и с криком: "Прочь!" дважды
– а потом вдруг крикнула так громко и повелительно, что сама диву далась:
– Стойте!
Подчинились - больше из удивления. Керин, спешившись, подбежала к ним:
– Что случилось?
– Леську крадут!
– выпалил Тума.
– Дурак!
– огрызнулась Леська, вырвавшись из объятий парня, но Туму это не остановило:
– Вот он украсть хотел!
Керин шагнула к черноволосому, которого уже держали за плечи Гент и Ратма.
– Мартин, - охнула она, забыв о своем командирстве.
Мартин похлопал на Керин глазами и пробурчал:
– А, и ты здесь.
Велем, одной рукой почесывая загривок, несильно ткнул его в бок:
– Как с командиром говоришь?..
– Командир!
– огрызнулся Мартин.
– Чужих невест сводит.
– Дурак!
– снова крикнула Леська и влепила жениху оплеуху, опередив Гента и Ратму.
– Отпустите его, - приказала Керин.
– Не трогайте.
Парни разочарованно отступили. Мартин стоял злой и взъерошенный, как еж.
– Зачем ты пришел?
– спросила Керин.
– За ней, - ответил Мартин, скрипнув зубами.
– Отдай. Неча ей тут околачиваться.
Леська вскинулась было снова, но Керин положила руку ей на плечо и спокойно сказала:
– Я никого не неволю, кто хочет, сам идет. Пусть Леська решает, что ей делать.
Суматоха вокруг навеса затихла уже, и вся дружина стояла кругом, даже Явнут с товарищами прислушивались, усмехаясь в усы.
– Ее отец ждет, - упрямо сказал Мартин.
– Одна она у него. Что тебе, других мало?
Керин чуть побледнела, но повторила спокойно:
– Сама решит. Ну, в седло!
И пошла к Вишенке. Леська двинулась за ней, но Керин, обернувшись, тихо сказала ей:
– Останься. Поговори с ним.
– Да я...
– начала Леська, но Керин, не слушая, вскочила в седло. За ней, выровняв ряды, двинулась дружина. Леська, надувшись, поймала повод рыжей Лисички и так стояла, опустив голову, изображая крайнюю обиду. И даже не дрогнула, когда приблизились робкие шаги.
– Леська, - неуверенно сказал Мартин.
Она молчала.
– Леська, - повторил он жалобнее.
– Поди с глаз, - утомленно сказала Леська.
– Я ж как лучше хотел...
– Лучше?!
– Леська сверкнула глазами.
– Телок безрогий! На весь город ославил! Здрасьте, явился - невеста ему занадобилась! А где ты был, когда меня дракон ел?!
Мартин хотел было сказать, что дракон ее и не коснулся, но счел за благо не перечить - долгий опыт помог.
– Морок! Пес желтоухий, некормленный!
– кричала Леська. Потом запнулась, перевела дух и уже спокойней
– Ну вот что. Если ты Керин еще раз тронешь... не видать тебе меня, как с лягушки шерсти. А уйти я от нее - не уйду.
– Что же мне делать-то?
– растерялся Мартин.
– Возвращайся. Кобыл паси. А я воевать буду.
– Леська!
– взмолился он.
– Я же за тебя... Я с тобой повсюду пойду!
– Ах, повсюду! А в войско - сбоишься. Да тебя и не возьмут-то...
– Возьмут, - Мартин стиснул кулаки.
– Сегодня же проситься пойду!
– Теленочек ты мой глупый!
– радостно изумилась Леська и, привстав на цыпочки, поцеловала его при всем честном народе...
Слово свидетеля. Святилище.
Узнав, что я уйду с дружиной Золотоглазой, отец заплакал. Я растерялась. За эти недели я не раз уже видела его слабым, не раз он падал на колени, пытаясь умолить меня отказаться от моих намерений, но сейчас он молчал, и безмолвные эти слезы были страшны. А мать закричала пронзительно, как по покойнику:
– Приданое!.. Ждали-ждали, не нарадовались...! Одним на старости лет...? Не пущу-у!!.
Этот крик вернул мне пошатнувшуюся было решимость, и, вклинившись между воплями, я повторила свое:
– Ухожу.
Мать закричала еще надрывней, и тогда отец, вскочив, вдруг ударил кулаком по лаве:
– Молчи, Куна!
Мать умолкла и расплакалась наконец.
– Ясонька моя, - всхлипывала она.
– Зажила бы по-людски, в довольстве... Жениха мы тебе подыскали, уж такой славный...
– Молчи, - оборвал ее вновь отец. И добавил, не глядя на меня: - Думай, Наири. Решай. Твое право. Только помни, ты одна у нас...
Этим разговором все не кончилось, хватило слез, проклятий и уговоров, и другим дружинникам было не легче, а порой и тяжелее. Белобрысый Тума, с которым я сдружилась за время болезни Керин, жаловался мне:
– Ну ладно, сирота я, подвалило человеку такое счастье, так что б ты думала? Мастер Брезан не пускает. Все, мол, воевать пойдут, а кому оружье ковать? А я же вижу, он и сам бы ушел. Ну да я его уломаю...
Керин жила по-прежнему в нашем доме, но почти не появлялась. Может, сильно уставала, а может, не хотела встречаться с моими родными. Мать как-то бросилась ей в ноги, умоляла не отнимать единственную дочку. Случайно оказавшись при этом, я едва не сгорела от стыда, а Керин растерялась, побледнела - многие валились перед ней оземь, кто из преклонения, кто в ожидании чуда, а она все не могла к этому привыкнуть. Отстранив неловко мать, она убежала наверх, в свою горницу. Поднявшись следом, я увидела, что она лежит ничком на широкой, покрытой сунским ковром лаве.
– Керин!
– вскрикнула я, испугавшись. Она вздрогнула, приподнялась на локтях, обратив ко мне бледное горестное лицо:
– Наири... Объясни мне, зачем это? Почему это так?
– О чем ты?
– тихо спросила я, хотя и так понимала - о чем.
– На колени... Славят... Взвышают... Будто богам, будто...
– она задохнулась, не договорив, упала ничком в ковер. Неловко я погладила ее по голове - только с ней я и училась нежности...
– Не надо, - пробормотала я. Керин лежала недвижно, потом вдруг села, глаза ее вспыхнули, словно поймав солнечный луч из оконца.