Сказка (Часть 1)

– Чему? А, науке меча... Так ведь я оружейник. Кто делает оружие, должен уметь им сражаться. Так мой отец говорил. Все оружейники это умеют.

– И мастер Брезан тоже?

– Конечно! Он бы сам мог тебя научить, да ему, видишь, не до того, - Гарт кивнул в глубь двора, где под навесом стоял горн. Оттуда доносились грохот и резкие выкрики. Среди голосов выделялся густой бас Брезана.

Керин постояла еще немного, потом положила меч и присела рядом с Гартом. Гарт подвинулся, давая ей место. Керин вытянула ноги, прижалась затылком к забору и зажмурилась. В глазах поплыли красные круги, правая рука заныла, будто перебитая. Третий день Гарт учил Керин. В первый вечер она едва смогла дойти домой от усталости. Каким тяжелым оказался старый меч, который Брезан дал для учебы! А Гарт будто и не замечал, как ей трудно. Объяснял, как держать рукоять, как двигать руками, занося меч для удара... На второй день было не лучше. И сейчас тоже. Хорошо еще, что никто не видел этого - кроме Гарта и Дубравки.

Все подмастерья и ученики были сейчас заняты у горна, как и два мастера-оружейника, вызвавшихся помогать Брезану. Там ковали для нее чудо-меч, а она никак не могла справиться с обыкновенным. Керин, не открывая глаз, пошевелила пальцами правой руки. Полуденное солнце припекало. В тень бы сейчас, в ледяную воду...

Она уперлась ладонями в подстилку, поднялась с усилием:

– Хватит, пошли.

Гарт испытующе посмотрел на нее, нехотя встал:

– Стоит ли? Отдохни еще...

– Нет.

Керин сжала черен. Гарт стал напротив.

– То же самое сначала, - велел он.
– Помни про глаза. Давай!

И снова клинки взлетели над головой, почти невесомый в его руках, неуклюже-тяжелый - в ее. Еще семь раз заставлял ее Гарт повторять, пока не махнул рукой: хватит. Керин положила меч, вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и только тогда увидела, что рядом стоит мастер Брезан и смотрит на нее.

– Хорошо дерешься, девушка - сказал задумчиво мастер.

– Плохо. Гарт меня щадит.

– Не об этом говорю. Ты в каждый бой идешь, как в последний. Нападаешь хорошо, защищаться не умеешь.

– Научусь.

– Успеешь ли?
– мастер вздохнул.
– Послушай, может быть, не нужно?

– Что - не нужно?

– Тебе - убивать дракона.

Керин не ответила. Стояла молча, разглядывая свои руки - браслет, сжавший запястье левой, темные мозоли на правой...

– Стыдно, - тихо продолжал Брезан.
– Мужчины куют девушке меч, чтобы она сражалась за них. Может, мы сами наконец возьмемся за это?

– Вы возьметесь, а я?
– тихо спросила Керин.

– Снимем тебе этот браслет, - он осторожно взял ее за руку.
– Следа не останется. И уходи.

– А как же те?

– Кто?
– не понял Брезан.

– Остальные Избранные. С них тоже браслеты снимете? Или позволите дракону их съесть, чтобы с ним потом было легче справиться?

Брезан, опешив, молчал. Керин вдруг печально улыбнулась.

– Нет, мастер. Это мое дело. Иначе нельзя.

Она отвернулась, перехватила поудобнее рукоять меча и крикнула Гарту:

– Начали!

Этот урок кончился только после захода солнца. Керин готова была сражаться и до полуночи, но мастер Брезан голосом, не терпящим возражений, приказал ей отдыхать. От ночных занятий не будет никакого толку, сказал он, надо набираться сил. Керин подчинилась.

В горенке Дубравки она умылась и переоделась, попрощалась с мастером и вышла на улицу. Солнце зашло, и уже заметно похолодало, длинные тени заборов лежали на дороге. По запутанным улочкам Керин вышла к реке. Она шла медленно, устало. У крайнего причала остановилась. Темная в сумерках Ясенька текла мимо. Вода чуть слышно плескалась о поросшие скользким мхом сваи. Керин заглянула в темную глубину, и река показалась ей бездонной. Потом она увидела, как в волнах, почти у самого берега, мелькнуло что-то светлое. Керин шагнула ближе. У ног ее покачивался крупный желтый цветок, почти размокший в воде - такие цветы назывались красавками. Керин нагнулась, ухватила скользкий стебель и едва не упала в воду. И услышала за спиной смех.

Девушка выпрямилась и сердито обернулась. Человек, стоявший шагах в пяти от нее, все еше смеялся, но, натолкнувшись на гневный взгляд, замолк.

– Прошу прощения, - сказал он.
– Надеюсь, я не помешал?

Керин в упор смотрела на него. У него было загорелое крепкое лицо с глубокими синими глазами, длинные ровно подстриженные черные волосы и изогнутые в усмешке губы. Он был высок, плечист и казался похожим на воина, но одет был на купеческий лад и богато.

– Нет, - сказала Керин, вспомнив, что он спрашивал что-то, - я ухожу сейчас.

И прошла мимо, зажав в пальцах тонкий стебель цветка. С желтых лепестков падали капли, свертываясь шариками в пыли.

Она удивилась, обнаружив, что человек идет следом. Прибавила шаг, но он не отставал.

– Что тебе нужно?
– спросила Керин, останавливаясь и оборачиваясь к нему. Вышло у нее резче, чем хотелось. Он будто растерялся, проговорил тихо:

– Не знаю. Ты не уходи.

– Я устала.

– Ну, так я провожу.

– Зачем?
– удивилась она.
– Я знаю дорогу.

Он сдвинул широкие брови:

– Не пойму, ты притворяешься или впрямь дурочка? Что ты бродишь одна после заката?

Керин стиснула дрогнувшие от обиды губы:

– Дело мое, и не тебе о нем спрашивать.

– Надо же!
– он рассмеялся.
– Подумать, какая гордячка! Подождут твои дела.

И вдруг резко обхватил ее за плечи, притянул к себе. Керин ахнула, вскинула руки, заслоняясь. Кровавой каплей сверкнул драконий глаз. Человек перехватил ее руку, поднес к глазам, и вдруг его объятия ослабли. Он взглянул с недоумением на браслет, потом в лицо Керин, потом опять на браслет...

– Вот оно что, - прошептал он растерянно.
– Прости.

И опустил руки. Керин наклонила голову и тяжело вздохнула. Она не очень понимала, за что он просит прощения. И ей хотелось спать. Она вспомнила, что все еще держит цветок, и разжала пальцы. Цветок не успел еще коснуться мостовой, а человек подхватил его. Потом распрямился и взглянул ей в лицо. В глазах его не было и тени насмешки.

– Позволь мне все же проводить тебя.

– Да, - сказала Керин.

Всю дорогу до дома Избранных они не сказали ни слова. Только когда остановились уже у ворот, он проговорил быстро, наклоняясь к ней:

– Меня зовут Мэннор, запомни, мой дом за Старшинской вежей, любой укажет. Но я и сам тебя еще найду...

Наутро, едва Керин вышла из дому - увидела его.

– Доброе утро, - сказала она, проходя, и вспомнила, что его имя Мэннор. Он подошел:

– Куда спешишь?

– Мне нужно, - кратко ответила она, не замедляя шаг.

– Опять дела?
– он усмехнулся по-вчерашнему.

– Дела.

– А я в этих делах не пригожусь тебе?

Керин на ходу искоса взглянула на него: