Сказка для добермана

– Чёрт, зайка… Я долго не продержусь, - хрипит от сдерживаемых стонов мой мужчина

А я двигаю головой быстрее, беря его всё глубже и глубже, пока не понимаю, что упираюсь носом в его живот с чуть жестковатой дорожкой волос. Он хочет отстраниться, чувствуя приближение взрыва, и я тоже его предвижу, заметив, как напряглись все мышцы в этом сильном теле. Но не позволяю. Выпускаю когти и впиваюсь ими в обнажённые ягодицы, пуская Дему кровь, и он кончает с бешеным рыком, обжигая горло своим горячим семенем.

Дышим оба, словно пробежали кросс, и мне немного страшно поднять взгляд, потому что не знаю, как он теперь будет на меня смотреть. А потом посылаю нахрен свои сомнения, первая поднимаясь на дрожащих ногах, и, глядя во всё ещё пылающие глаза, заявляю, показательно собрав языком пару капель, оставшихся на губах:

– Ты вкусный.

И если бы взглядом можно было убивать, я бы уже давно горела в адском пламени.

44

Демьян

Если я и сдохну, то вина в том будет исключительно её…

Зайка, кажется, хорошо понимает, что наделала, и что от превращения в одержимое животное меня останавливают лишь крупицы терпения, но я каким-то чудом держусь. Держусь, несмотря на всё ещё бурлящую в венах похоть, и Ада прекрасно видит, в каком я состоянии.

– Что?
– тянет невинно.
– Может, мне ещё и извиниться? Или всё было так ужасно, что у тебя даже настроение испортилось? Вот уж никогда не подумала бы…

Похоже, меня только что использовали, но как это ни странно, такая она мне нравится больше, чем опустошённая и обречённая.

Почти за секунду успеваю натянуть штаны и оказаться рядом, вновь запустить руку в её густые волосы, чуть оттянуть, чтобы снова с головой погрузиться в серые океаны глаз, захлебнувшись там с концами.

– Значит, тебе хорошо, когда другим плохо? Никогда бы не подумал… - возвращаю её же слова, едва касаясь опухших губ.

– А ты ещё не понял?
– язвит, оставаясь собой до конца, а я набрасываюсь с поцелуем, не давая ей вставить ещё слово, и отпускаю, только когда воздух в лёгких заканчивается у нас обоих.

– Тебе полегчало?
– интересуюсь, не без удовольствия рассматривая раскрасневшиеся щёки, прислоняясь к её взмокшему лбу.
– Потому что мне ни хрена, и я понятия не имею, как с этим дальше справляться. Как ты сама с этим справляешься?

– Покажу как-нибудь, - довольно мурлычет, и выглядит в это мгновение, как самая хитрая кошка, а я только киваю, потому что говорить не получается – в голове то и дело мелькают порочные образы того, как она ласкает себя, а я просто смотрю.

– Ловлю на слове, зайка, - удаётся вернуть контроль над языком, хотя я бы с радостью сейчас нашёл ему другое занятие, но время не терпит, а сюда вот-вот войдут хозяева шатра.
– Идём?

Отступаю, и мне это стоит всех сил на свете, после чего любуюсь, как Ада поправляет волосы и одежду.

– Как я выгляжу?

– Будто только что занималась непотребствами, но не испытываешь угрызений, - ухмыляюсь, едва не лишившись глаза, и ловлю себя на мысли, что не хочу знать, какая дрянь произошла между нами в прошлом. Сейчас, в моменте всё кажется идеальным именно потому, что в любой миг может рассыпаться, как песчаный замок. Но я до сих пор хорошо помню, как обнял Аду, когда впервые встретил её после арены, и тело среагировало раньше, чем мозг, а значит, накосячил где-то там именно я…

Искренне любящая женщина не смотрит на тебя с такой болью, если в чём-то перед тобой виновата – она лучше спрячет все эмоции, не позволив ничего узнать, а вот Ада смотрела, раскрыв себя на то короткое мгновение. Мне всего-то и надо было, что раньше сообразить, к чему были эти эмоции в тот день, но я упустил важный момент, потратив драгоценное время. Моя вина.

– Что у тебя на уме?
– смотрит как на того пацана, что притащили в академию – ласково и немного, как на несмышлёныша, а я опять витаю где-то в стране феечек и розовой пыльцы.
– Вернись ко мне, а?

В этой фразе что-то большее, чем простая просьба, значимей. Неужели я и правда свалил, не попрощавшись, а потом пропал, не давая о себе знать? Тогда кто разлучил нас? Какая тварь посмела отобрать её у меня, а самое главное, для чего?

– Тот мальчишка, - поясняю за своё зависание.
– Ты просто на него так же смотрела.

– А, - усмехается с грустью, вновь на секунду открываясь для меня, и в усмешке слишком много застарелой тоски.
– Заглянула в прошлое… Давай не сейчас, ладно?

Я согласен. Сейчас не время и не место обсуждать старые раны, и я обязательно вытащу всё то, что она от меня прячет, зализав всё, что не зажило, но это произойдёт позже. Только вот мысли о маленьком воронёнке, который каким-то чудом попался живым и невредимым, не дают покоя, и даже когда мы возвращаемся в эльфийский дворец, я продолжаю перемалывать их, пытаясь понять, почему его появление мне кажется таким зловещим знаком.

– Если такие, как мы стали рождаться чаще, миру грозит как минимум задница, - соглашается Демон, когда я рассказываю о своих умозаключениях, пока Ада готовится к вечеру в соседней комнате.
– Надо бы выяснить, что помнит о себе этот малец. Паршиво, что в таком возрасте он уже вынужден выживать в одиночку.

– Я сам этим займусь, - обещаю, хорошо представляя, через что пришлось пройти пареньку.

В своё время мы с парнями все пытались выяснить, для чего охотники, подобные нам вообще рождаются, но повезло именно мне. В одном из миров я наткнулся на древний, почти уничтоженный свиток, в котором кровью были описаны существа, появляющиеся на свет примерно один раз в тысячелетие – точные временные рамки указаны не были. Таких охотников, как мы звали воронами, и если уж им приходилось родиться, их миссия заключалась в уничтожении какого-то ну очень неубиваемого зла… А после выполненного долга они снова исчезали до следующей эпохальной битвы.

Зная об этом, я, тем не менее, отчаянно не хотел верить, что вскоре придётся столкнуться с чем-то подобным, и вот оно происходит.

– Думаешь, эльфы догадываются, что грядёт?
– вмешивается в мои размышления Демон.

– Вряд ли. Хотя, может, им и выбора не оставили, если судить по событиям их же прошлого, - вспоминаю рассказ белобрысого, а у самого когти против воли вылезают, и в воображении уже куча кровавых образов с участием ушастого принца.

Меня выворачивает от одной только мысли, что у его папаши всё может получиться, а Ада не только станет женой белобрысого, но и будет носить в себе их ребёнка, возможно, зачатого целой толпой таких же бесполезных кретинов…