Сказка для Мальвины

Обычно вечером, когда у меня было время, я сидела около её походной кухни. А если точнее, палатки. И мы с ней весело болтали.

— Тётя Света, а каким вас ветром сюда занесло? — как-то разговорились с ней о личном.

— Совсем ты ребенок, Марьяночка, хоть и врач. Давай договоримся, что ты выкать перестанешь. Хоть и разница у нас лет пятнадцать, начинаю чувствовать себя пенсионеркой. Так что только на ты и просто Света, ну или Светлана.

— Не смогу я так, это точно.

— Тогда не расскажу, почему я здесь, — она картинно замолчала, хитро на меня поглядывая.

— Шантаж — это называется, Светлана, — я сделала над собой усилие, любопытство взяло вверх.

— Вот, а говоришь, не можешь. Родилась в Киеве, потом с мамой переехали во Львов, тут — там — я окончила кулинарный техникум, по распределению попала в военную часть под Киевом. В это же время влюбилась, да так сильно, что аж трясло. Не поверишь, наверное, но я ходила в протестантскую церковь, пела в хоре. Тут обратил на меня внимание такой красавец, такие только моделями бывают! Смуглый, черноглазый, волосы светлые, вьющиеся. А как ухаживал: цветы, подарки, романтика! Замуж за него собиралась, дурёха молодая была. Однако оказалось, что не только меня красавчик окучивал, но и еще одну девчонку, она от него ребёнка родила, негритенка! Тогда и выяснилось, что мамашка моего возлюбленного — от негра его нагуляла! То-то он таким необыкновенно красивым казался, ещё и сказочник талантливый, наверное, весь в свою мамочку-гулену. Когда узнала об этом, всё бросила, хоть и стаж был уже пять лет, а тут предложение поступило, подфартило, скажем так, работа в походных лагерях, оплата хорошая. Я согласилась. Правда, вот смотрю на этих чернокожих каждый день, а перед глазами встаёт неудавшийся жених-мулатик. И ни на одного негра и не “екает”. Переболела. За следующие десять лет объездила почти всю Россию и страны СНГ. Получив отличные рекомендации, отправилась на “чёрный континент” в подчинение Виктора Дмитриевича. За последние шесть лет побывала в нескольких странах Африки. Личная жизнь не сложилась. Да и зачем она мне? Выйду на пенсию, буду мамой десяти кошек, — как я поняла, Свету это обстоятельство совершенно не угнетало.

— Зря ты так, Света, найдешь еще своего мужчину.

— Для чего он мне, для здоровья, что ли? Не смеши, Марьяна. Слушай, а почему Артём Львович тебя Мальвиной зовёт? Всё хотела спросить.

— Не поверишь, все дело в чёрной краске, которую я позаимствовала у мамы. И покрасила свои волосы, — подробно рассказала эту историю Свете, она долго смеялась, аж до слёз.

Вот такая у нас получилась дружная семья.

Пока наблюдала за ребятами, ухаживала за немногочисленными пациентами, вела учёт медикаментов, наши серые будни приобрели свои особенные краски.

По вечерам, если позволяла погода, подолгу засиживались у костра на улице, рассказывали истории, анекдоты, пели песни. Паша всегда в такие моменты брал гитару и обычно пел песни Виктора Цоя.

Дождь идёт с утра, будет, был и есть. И карман мой пуст, на часах — шесть. Папирос нет и огня нет, И в окне знакомом не горит свет. Время есть, а денег нет, И в гости некуда пойти. И куда-то все подевались вдруг. Я попал в какой-то не такой круг. Я хочу пить, я хочу есть, Я хочу просто где-нибудь сесть. Время есть, а денег нет, И в гости некуда пойти. (Кино — Время есть, а денег нет)

Только Тёма к нам присоединялся редко и почти всегда молчал. В руках у него вечно был блокнот — опять свои формулы записывал. Сколько себя помню, он практически никогда с ним не расставался. Как-то спросила:

— Тёма, а что это у тебя…

— Да так, ничего важного, записываю, что сегодня удалось сделать по исследованиям.

Или смотрел на огонь и часто будто сквозь меня. В глазах всегда была грусть. Куда подевалась его радостная суетливость и беззаботность? Может, так действует должность руководителя походного госпиталя? Конечно, на его плечи свалилась огромная ответственность, а еще операции и исследования, отчётность, никакой связи с родными.

Уже поздно ночью с обозом пришёл Артемон. Мокрый до нитки, грязный и злой. Я разбирала коробки с лекарствами, когда он зашёл в палатку, которая служила у нас одновременно складом медикаментов и приемным покоем. Опустился на стул, устало поникли плечи:

— Мальвина, как мне жаль, что позвал тебя в эту Африку. Зачем только? Сам бы лучше поехал, на кой она мне уперлась, эта практика. Денег захотел, степень почти без труда, как мне, дураку, казалось. Тебя не надо было тащить. Прости… Правильно сказано: Костей двадцать три вида. Позвонков двадцать восемь. Ребер двадцать четыре. Зубов тридцать два. Разных костей всего триста шестьдесят. Крупных суставов двенадцать. Вместе с мелкими их будет двести десять. Сухожилий шестнадцать, жил девятьсот. Волос двадцать одна тысяча. Пор на коже одиннадцать миллионов. Плотных (органов) пять, полых — шесть, отверстий — девять. А мозг один, и его вечно кто-то пытается поиметь.

— Артемон, я не жалею, честно. Где бы мы нашли для диссертации столько материала? А тут ведь кладезь, за полгода сделали столько, сколько даже в Москве за пять лет не получилось бы. Не кисни!

— Неспокойно у меня на душе, Марьяна, чувство тревоги гнетет с самого первого дня приезда сюда. Боюсь, как бы не обманули нас, — это он почти прошептал.

— Всё будет хорошо! Просто тебе надо поесть и отдохнуть. Света оставила тебе ужин в печке, сейчас принесу! — когда я вернулась с подносом, Артём спал, привалившись к опоре палатки.

Я вздохнула, вот так мы и живём. Часто вспоминаю маму, папу, Аню — как они там, родные мои? Они ведь переживают. Исчезла неожиданно, не предупредила, когда улетаю. Не смогла же в тот день не написать никому. И предупредить не получилось… И навряд ли получится. Секретность и запрет на всякое общение с родными. Ну ничего, еще полтора года, и я вернусь. Объясню им все, они поймут. Мои родители самые лучшие. Они простят меня, дочь непутевую.

Глава 3. Мой Султан (знакомство)

— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности.

— Ну как же не ходить? Они же ждут.

(мультфильм “Котёнок по имени Гав”)

В один из дней к нам в лагерь приехали несколько чернокожих мужчин. Явно не местные, как бы сказать, типаж у них другой. Да и одеты по-европейски, сразу заметно, что не бедные, на хорошем внедорожнике, удивительно чистом. Обычно тут машины заляпаны грязью по самую крышу. Обратились к нам на хорошем французском с просьбой осмотреть женщину и её ребёнка в дальнем селении. Сказали, туда и обратно отвезут. Врачи не отказывают и обязаны идти на все вызовы. Артемон подозрительно их разглядывал, уж очень контрастировал их вид по сравнению с жителями округи. Паша рассматривал машину вместе со мной и рассказывал анекдот:

— Вот случайно услышал разговор двух старушек на скамеечке. Рядом со скамеечкой остановилась зубила с сильно затонированными стеклами. Одна старушка сказала: “О! бандюги!” Вторая: “Бандюги — на джипах! А стекла чернят — гомосеки, чтобы люди не видели похабщины ихней. — Я посмеялась, но всё-таки мне было интересно, кто же должен поехать, у нас докторов: я да ты со мной. Итого, два человека.

Услышала, как Артем говорит с теми кто приехал на джипах. У меня сердце от предвкушения приключений забилось, словно птичка. Я чувствовала, что сегодня что-то изменится.

— Хорошо, поедет врач и с ней один из наших людей, один из ваших останется здесь! Надеюсь, вы понимаете, что я не могу отпустить женщину в одиночку неизвестно куда! — проговорил Артемон. Хмурясь ещё больше. А я посмотрев на них и пошла собирать свой чемоданчик.

— Да, конечно! Как скажете! — высокий, очень красивый молодой мужчина, одетый лучше всех, видимо, имеющий влияние на остальных, сделал знак спутникам. Один из них согласно кивнул и вышел из машины.

Со мной отправили Ваню, наверное, потому что у него самый устрашающий вид. В другое время я бы, наверное, расстроилась, что не Пашу, с ним весело хотя бы. Но сейчас мои мысли были заняты этим властным темнокожим молодым человеком: высокий, широкие плечи, обтянутые белоснежной футболкой, которая выгодно оттеняла не чёрную, нет, а цвета кофе с молоком кожу, темно-синие джинсы в обтяжку выгодно подчеркивали ладно скроенную атлетическую фигуру. Крупные черты лица, большие яркие глаза цвета горького шоколада —…взгляд не оторвать. Пока возилась в приемном, собирая в чемоданчик препараты, которые могут понадобиться, заметила, что он стоит, подпирая плечом ближайшее дерево, и с любопытством меня разглядывает. Увидел, что подглядываю за ним, широко улыбнулся. “Ну надо же, какой привлекательный ”, — подумала я про себя и покраснела: