Сказка для старших

Митька удивился. Ему даже показалось, что Антон преувеличивает.

— Чем больше человек постигает все тонкости реального боя, тем больше он ценит мир. Мы хрупкие, ломкие существа. Непобедимость — миф. Любой там мастер еще жив только по милости Божией. Настоящий, не из кино, мастер реального, неигрового боя — человек скромный, без следа крутизны. Он очень осторожен, потому что хорошо осознает свою слабость. И слабость всех вокруг.

Митька подумал.

— Это понятно, — сказал он. — Это как оружие. Если я вооружен, то все вокруг — слабые.

— Да-да. И все вокруг вооружены. Хотя сами не знают об этом.

Антон на минуту замолчал, задумался о чем-то своем.

Митька терпеливо ждал.

— Да, — наконец сказал Антон, очнувшись. — Мы живы только по милости Божией. Единственный шанс уцелеть в серьезном бою — это убить первым. Убить человека легко, победить его — трудно.

— Убить — легко, победить — трудно, — повторил Митька завороженно. Антиномия.

— Потому-то солдата учат убивать. Не побеждать, а просто убивать. Это эффективнее.

Митька кивнул. Не потому, что он это понимал.

— И третье, — сказал Антон. — Будешь бить того, кто лезет внаглую и подставляется. Бей уверенно, не сомневаясь. Это твой случай.

Митька нахмурился и с сомнением покачал головой.

— В том-то и вопрос, — сказал он. — А вдруг все-таки это неугодно Богу? У меня же нечистое сердце, откуда я возьму эту самую уверенность?

— Из молитвы. Из молитвы за врагов. В этом самая суть. Ты же молишься за них. Чтобы они не лезли — не подставлялись.

— Ну, вот. Чтобы не подставлялись. Значит, Бог не услышал мою молитву, если он подставляется.

— Не так. Бог всегда слышит молитвы. Ты просишь милости — и будет твоему врагу милость. Ты молишься, и Господь непременно даст ему какой-то знак: вот этого — не трожь. Он молится за тебя, лезть на него вредно для тебя. Не лезь.

Митька кивнул.

— Если же он все-таки полезет, пренебрежет предчувствием, то он будет действовать нагло, неосторожно. И подставится. Потому что будь он чуть осторожнее — он бы послушался Бога, и вообще бы не полез.

Митька прислушался к своим ощущениям.

— Все-таки не уверен.

— Молись. Ты еще мало молился за врагов. Вот Мишка — он не сомневается. Он за твоего Липочку, еще не зная его, молился столько, сколько — я уверен — за этого несчастного Липочку ни папа, ни мама не молились.

— Да уж, наверное…

— Наверняка. Если бы молились, он не стал бы разбойничать. Так что молись, прилежно молись за своих будущих врагов. Стань их ангелом-хранителем. Пусть они пользуются плодами твоего молитвенного труда, пусть их удача зависит от тебя. Тогда им останется только уклолняться от боя с тобой. Или получить сполна за дерзость. Кто дерзнет драться со своим ангелом? Только безумный и обреченный. Поверь мне — в этом секрет воинской славы Суворова. Он молился за своих врагов — и они шли от победы к победе. А об него ломали зубы. Ты не поленись, почитай про Суворова. Знаешь, говорится, нет пророка в своем отечестве? Где мальчишки только не ищут учения об искусстве боя — на Востоке и на Западе. А один из трех самых великих воинов в истории был все-таки русский. Ты почитай сам.

— Почитаю, — пообещал Митька.

Митька решил пытать Монаха и сравнить его ответ с ответом Волшебника.

— Почему Бог сразу не дает? Может, но не хочет. Почему не хочет?

— Потому что ты не того просишь. Ты хочешь не того, что тебе надо. Это болезнь такая: нечистота сердца.

— А как очистить сердце?

— Молитва и очищает. Потому и не сразу, — сказал Монах. — Бог использует твою молитву о том, что тебе не нужно, чтобы заодно дать тебе все, что нужно. А больше всего нужна чистота сердца. Потому так трудно молиться.

— Почему — потому?

— Потому, что ты просишь, чего тебе хочется, а тебе приходится трудиться над тем, чего тебе не хочется.

— Почему не хочется? Мне хочется чистоты сердца.

— Тогда тебе легче молиться. Но тебе много всякого разного хочется. Нечистого в том числе. А кто не ищет чистоты сердца — тому еще труднее молиться.

— А Волшебник говорит: молитва — путь хороший, только очень уж трудный.

— Я тебе и говорю: он обманут.

— Обманут?

— Он думает, что победил бесов, а на самом деле незаметно вступил с ними в сделку: они не мешают ему верить в добро, а он — не молится.

— Значит, Монах полагает, что я вступил со сказкой в сговор? — Волшебник улыбнулся. — Что ж, можно понимать и так. Тут каждый сам выбирает, как понимать. И верит в свое понимание.

— А Вы как понимаете? — спросил Митька.

— А я никак не понимаю. Я просто живу, понимаешь? Живу верой.

— Не понимаю, — признался Митька.

— Вот-вот, и я не понимаю, — сказал Волшебник. — Я только знаю, что все дело в вере. Вера в Бога — это очень сильное оружие в войне.

— Это-то я понимаю, — сказал Митька.

— Нет, вот этого-то ты и не понимаешь.

Митька пожал плечами.

— Ну, объясните.

— Объясняю. Если тебя побеждают, то побеждают по каким-то правилам. Тебе навязывают правила, и ты не можешь нарушить их.

— Могу, — сказал Митька, — я этому-то и учусь.

— Вот и прекрасно, — сказал Волшебник. — љ Значит, ты понимаешь: чтобы победить, когда ты потерпел поражение, надо верить, что есть Некто, для Кого никакой закон не писан. Никакие правила не имеют значения.

— Я и так знаю, что Он есть.

— Э, нет! Ты не ЗНАЕШЬ, а именно ВЕРИШЬ. А знать этого нельзя.

— Почему нельзя? Можно, — сказал Монах, — можно верить в Бога, а можно и знать Бога. Смысл-то Православия в чем? В том, чтобы познать Бога. Не по существу, а по благодати. Бога может знать только Бог. Мы призваны стать богами по благодати. А иначе какой смысл терпеть? Все остальное можно получить и без страданий.

— А познать Бога нельзя без страданий?

— Можно. Богу все возможно.

— А зачем тогда страдания?

— Если у тебя нет других целей, кроме как познать Бога, то для тебя нет ничего обязательного. А если есть другие цели — обязательно будут и страдания.

— Почему?

— Потому, что ты создан, чтобы познать Бога. Остальное несовместимо с этим. Другие цели.

— Познать Бога? Именно для этого?

— Именно.

— А зачем тогда все остальное? Весь мир зачем тогда? Если несовместимо.

— Это один Бог знает. Я — не знаю. А у Бога — все совместимо. Там нет противоречий.

— Это самообман, — сказал Волшебник. — Бога знать нельзя. Все, что мы знаем — это что есть вера в Бога. Такая крепкая, что можно и горы переставлять. Вера такая есть. А знать этого — нельзя. Твой Монах просто так крепко верит, что ему кажется, будто он ЗНАЕТ. Но на самом деле это — только вера.