Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
— А ты что плясать не идёшь, Янига? — негромко спросила меня Вольта, вышедшая на крыльцо с полным кувшином воды в руках.
— Я не хочу, — признаваться ей, что плясать просто не умею, было очень стыдно. Меня же считают обычной деревенской травницей, а не ведьмой.
Одно дело в лесу Джастеру на ноги наступать, и совсем другое — перед целой деревней своим неумением опозориться.
— Да никак он у тя не только к делу ревнив, — поняла она мой отказ по-своему. — И то верно, таку красу как не беречь! Токма болит у меня сердце за тебя, девонька! Разве ж это девичье дело — по дорогам бродяжить!
От этих слов мне стало совсем неловко. Как она может так говорить, он же слышит всё!
Хотя мелодия не прервалась, и даже не запнулась, но напряжение и внимание Джастера я ощутила всей собой.
Только вот Вольта этого не замечала.
— Осталась бы ты, Янига, у нас. Травница ты добрая, к работе домашней привычная, собой хороша, приглядись получше, мож кто из наших парней тебе глянется? Мы уж с Томилом те приданое како справим…
«Ты — ведьма, а ведьмы меняют любовников как платья… Только я тебе — не все»…
И я — не все.
Джастер закончил играть, давая танцорам передышку и делая вид, что настраивает лютню.
Но я знала, что он ждёт моего ответа. Вон, даже струна надрывно тенькнула….
И ведь не подойти к нему при всех, не обнять…
Настроение испортилось и стоять на крыльце сразу расхотелось. Но и вот так уходить и бросать Джастера одного — тоже нехорошо. Я хочу его песни и сказки послушать, а не новую ссору затевать.
— Ой, зарумянилась-то ты как! Нежто кто из парней уж глянулся?
— Нет! — я замахала руками, чтобы она точно поняла правильно. — Нет! Я лучше за Фелисией погляжу, а вы с Томилом попляшите!
— Ой, погляди, милая, погляди! — обрадовалась Вольта, и с улыбкой отступила, пропуская меня в дом. — Ох, как давно я не плясала…
Она поставила кувшин возле Джастера, которой молча и с вежливой улыбкой кивнул в благодарность и поспешила к мужу, о чём-то говорящему с соседями.
Кинув на Шута короткий взгляд, я ушла в дом. Но мне показалось, что ему немного полегчало.
Фелисия мирно спала в своей люльке, и я устроилась на лавке возле окна так, чтобы меня было не сильно заметно. Двор и крыльцо хорошо видно, Шута тоже прекрасно слышно.
На хорошего парня его поменять? Нет уж, пусть деревенские парни на своих девок смотрят.
Мне нужен Джастер. И ссориться с ним из-за такой ерунды я совсем не хочу.
После нескольких танцев и песен воин промочил горло водой из кувшина и, судя по голосу, усмехнулся.
– Поведаю-ка я вам сказку старую, времён минувших, — под красивый перебор струн звучно заговорил Шут. — Было это давным-давно, когда не было на земле людей, да и самой земли ещё не было…
Я слушала напевную легенду о Шанаке и Датри, качала люльку и думала о том, что может, душа у Джастера и бродяжья, но я с ним счастлива.
Сказок Шут поведал ещё несколько, перемежая их танцами и песнями. Одна из песен к моему удивлению, повествовала о «Могучей ведьме-защитнице и доблестных домэрах,
ужасного демона победивших».Пел он её на моём языке и я только поражалась, когда он успел её перевести. Песня людям понравилась, хотя и вызвала споры: врёт трубадур или привирает? Джастер посмеивался, а я только радовалась тому, что он не упомянул имя ведьмы. Тем временем Шут начал новую сказку о богах и магах, пресекая споры.
Праздник закончился в сумерках. Довольные крестьяне благодарили хозяев и трубадура, и расходились по домам.
Вольта, зевая, принесла пустой кувшин, Томил закрывал ворота, а воин спустился с крыльца и направился на сеновал. Я пожелала Вольте доброй ночи и поспешила за Джастером.
— Если у тебя есть вопросы, то пусть они подождут до завтра, — сообщил он мне, когда я забралась по лестнице. — У меня язык уже лыка не вяжет.
Я забралась к нему под плащ, и он приобнял меня. Лежал он в одежде, значит…
— Завтра утром мы уходим, Янига. Если ты не передумала остаться и обзавестись домом и мужем.
Я только покачала головой, обнимая его в ответ.
И почему-то мне казалось, что он только теперь окончательно успокоился.
— Куда мы пойдём?
— В Чомрок.
Всё мое расслабленное настроение как ветром сдуло.
— Джастер…
— М?
— Если не мы, то кто, да?
Он вздохнул и обнял меня крепче, прижимая к себе.
— И это тоже. Оставлять такого врага за спиной точно не стоит. К тому же, это самая короткая дорога к вашему наделу.
— Тоже? А что ещё?
Он молча подцепил пальцем нитку с бусинами на моём запястье.
— Потому что нам — туда, ведьма.
Я обхватила браслет ладонью, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
Потому что судьба. Всё остальное он мог бы и не говорить.
Мне стало страшно.
Я боялась не только появления новой бусины, приближающей момент моего расставания с Шутом.
Меня страшило понимание, что светлой она не будет.
Зелёную красоту захотела, ведьма? Ха…
Красными бисеринами Джастер отметил случаи, когда и я, и он оказались на грани жизни и смерти. Чёрная бусина стала символом очень сильной и глубокой ссоры, после которой он едва смог меня простить.
Мне казалось, что новая бусина пахнет кровью и горьким дымом.
С одним демоном Джастер наверняка сможет справиться. С обычными разбойниками тоже.
А с бандой нежити и нечисти?
— Спи, Янига, — Шут погладил меня по голове, и я ощутила на макушке тёплое дыхание, прогоняющее все дурные мысли. — Спи и ничего не бойся. Всё будет хорошо.
Он легко гладил меня по спине и волосам, и я уснула с ним в обнимку.
Следующим утром Джастер поднял меня на рассвете. В полумраке сеновала я видела, что он хмур и мрачен и не стала приставать с вопросами. Косу на ночь я не расплетала и потому на ощупь просто стряхнула приставшую солому.
Недовольная кошка снова покинула ноги Шута, но в этот раз она ушла, презрительно задрав хвост.
— Почему она на тебе спит?
— Тепло, — хмыкнул Джастер, вставая и собирая вещи. — Ты же тоже ко мне всё время прижимаешься.