Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

— Ну что, Микай, рассказывай, как ты здесь оказался.

Получилось очень повелительно. От неожиданности и моего тона парень едва не выронил лепёшку и ещё ниже опустил седую голову, отчего мне стало немного неловко. А вот Джастер даже бровью не повёл, наслаждаясь любимой едой.

— Неча рассказывать, госпожа. — Негромко сказал кузнец. — Человек я простой, в Чернецах жил, недалече тут. Слыхали, поди? Уголь наш много где знают, да и дорога-то в город аккурат через нашу деревню самая короткая, мимо не проедете… Батюшка мой коваль тамошний, и меня ремеслу обучил, да вот не сложилось…

— Почему не сложилось? — я поняла, что Микай ничего не знал о своей деревне с тех пор, как попал к разбойникам. И огорчать его мне совсем не хотелось.

Микай опустил голову ещё ниже.

— На острове… там… — ещё тише заговорил он и даже Джастер убрал руку от очередной лепешки, внимательно слушая рассказ. — Вы видали вчера… госпожа Лира это была… Добрая ведьма, целительница… Так вышло, кады я родился, она у нас гостила. Матушка моя её завсегда привечала, да и любой бы в деревне приютил, потому как её снадобья любую хворь исцеляли… А как матушка мной разрешилась, у коровы нашей весь удой вечерний скис. Вот и шепнула госпожа матушке, что…

Голос кузнеца стал ещё тише и глуше, зато звон у меня в ушах усилился. Надо будет у Джастера спросить, может, посоветует что. А то я оглохну быстрее, чем высплюсь.

— Чтобы отписали в столицу, вдруг дар у меня волшебный, — тихо поделился своей бедой Микай.

— И как, отписали? — спокойно спросил Шут.

— Отписали, — кузнец вздрогнул, но головы не поднял. — Батюшка писарю в городе заплатил, тот письмо отписал. И приехали за мной! Такой путь далёкий проделали, а зря всё! Нету у меня никакого дара! Пустышка я оказался!

Он зло ударил кулаком по земле, а мне иглой вонзился в уши пронзительный звук. Это был даже не звон, у меня в голове появилась струна, готовая вот-вот лопнуть.

Великие боги, да что же это такое?!

— Сильно расстроился отец? — негромко спросил Джастер и его вопрос вдруг ослабил невидимую струну.

— Спрашиваешь… — вздохнул Микай. — И он, и матушка переживала. Вся ж деревня ждала, что меня в столицу заберут, а я… Эх…

— А как ты к разбойникам-то попал? — Джастер не давал кузнецу погрузиться в новую бездну отчаяния. — Ремесло родительское не по душе пришлось?

— Как энто — не по душе? — возмущённо вскинул голову Микай. — Ты чего глупости болташь? Да у меня руки сами к делу горят! Да мои подковы — за лето не сносить! Гвозди — не согнуть! Косы не сломать!

— Верю, верю, — примиряющее вскинул руку Шут. — Ты рассказывай, как докатился до жизни такой.

— Госпожу Лиру искать пошёл. — Кузнец снова опустил плечи. — Прозвали меня колдуней в деревне, жизни не стало. Вот и решил у неё узнать, неужто обидел её чем, что она меня так прокляла… А она уж старая совсем, по дорогам не ходила почти. Слыхал я, что она вроде как в Лисовушках поселилась, энто по дороге-то через город и опосля ещё дня четыре. Долго это, не мог я родителей настолько оставить. А через Гнилушку коли, за седьмицу обернуться можно. От и обернулся…

— Неужто вы не знали, что они тут лагерь устроили?

Микай поднял голову и коротко посмотрел на Шута. И по одному его взгляду всё стало ясно.

Знали. Прекрасно знали.

— Уговор у нас с ними был, — отвёл кузнец глаза в сторону. — Не трогали они нас. Сам Вран ходил к нам в кузню иногда, то оружие поправить, то железо ломаное продать. Батюшка-то отказался поначалу, а он тады молвил: или помогашь или всю деревню под нож. Да и ночью я проскочить хотел. Думал, про чудищ брешут всё, пока сам ему в лапы не попал.

Я только качала головой. Вот оно как… Не просто знали, а ещё и помогали, чтобы самих не пожгли. А толку…

Ночной хватала, который тут за место сторожевого пса был…

— И как же ты живым остался? — я вмешалась в беседу. — Это чудище жрёт всё, до чего дотянется.

Невидимая струна в голове болезненно звенела, отзываясь на каждое слово кузнеца.

Договорим и попрошу у Джастера помощи. Иначе я так с ума сойду скоро…

Микай вздрогнул и посмотрел на меня.

— Атаман спас, госпожа. Он со своими мимо проходил да мои крики услыхал. А Врана все чудища слушались, потому как перстень у него заколдованный есть. Никакие чары с ним не страшны! От, Вран меня узнал и молвил, что может меня к себе ковалем забрать, чтоб каждый раз по нужде в кузню нашу не ходить, ноги не топтать. А коли сбегу, то и Чернецов не станет больше…

— И сколько ты ещё терпеть собирался? — спокойно поинтересовался Джастер. — Год, два, всю жизнь?

Микай стиснул кулаки и скрипнул зубами.

— Сей ночью бы утёк, да ты помешал! Ты молвил, подумай, как дальше жить, а тут и думать неча! Домой я пойду. Батюшке с матушкой помогать, дело своё продолжить. Оне ужо меня и не ждут поди. И весть хорошую принесу, что нету боле на Гнилушке никого, мошка одна да комарьё. Благодарствую вам за то, — он хмуро посмотрел на Шута и перевел взгляд на меня. — Всё сказал, госпожа. И коли уж я вам всё поведал, и зла вы на меня не держите, сделайте милость, скажите, как мне проклятие госпожи Лиры снять? Не хочу прозвище такое всю жизнь носить, нету у меня колдовского дара, и не было никогда!

Невидимая струна в голове зазвенела и лопнула, серебристой вспышкой ударив изнутри по глазам и погрузив меня в темноту.

— Госпожа? — встревожено донеслось до меня. — Госпожа Янига, что с вами?

Я несколько раз моргнула, приходя в себя. В голове больше не звенело. Зато…

Зато в груди встревоженного Микая горел тёмным пламенем цветок дара.

А Джастер с довольной улыбкой намазывал мёдом последнюю остывшую лепёшку.

— Госпожа? — снова повторил кузнец, подавшись вперёд. — Не прогневал я вас?

В голове царила пустота. Я, не мигая, смотрела на бледневшего на глазах парня, прекрасно понимая теперь причины поступка Джастера.

— Есть у тебя дар. — Тон получился холодным и спокойным. — Только не волшебный он, а тёмный. Колдун ты, кузнец.

Микай растерянно плюхнулся на землю и смотрел на меня, открыв рот. Шут невозмутимо дожевал последнюю лепёшку, собрал все золотые блюда и, пальцем выскребая из горшочка остатки мёда, направился в сторону ручья, оставив меня в одиночку разбираться с таким «подарком».

— Не… нечто шу-шуткуете, г-госпожа… — сипло выдавил парень. — Как же так-то… Н-ни… Никады не… не бывало…

«— …если мой дар будет… звучать, то на него откликнутся те, у кого…

— Голос дара звучит так же или очень похоже».

Цветок магов…

Неужели мой дар созвучен дару Микая? Но в чём?

Не любовной же магией он заниматься должен?

— Сдаётся, не всё ты мне рассказал, Микай, — протянула я с интонациями Даэ Нану. — Ой, не всё.

Кузнец вскинулся, синие глаза смотрели с испугом и затаённой паникой.