Сказка о Снежной Королеве

— Так это ты его бросила? — спросил Рома.

— Ты такой категоричный, — нахмурилась Анжелика. — Никто никого не бросал. Это все очень долго тянулось… Знаешь, есть такое выражение «не сошлись характерами», оно дурацкое, но очень точное. Мы больше не могли быть вместе. Он уехал сейчас в другой город, у него там бизнес… — А когда он вернется, — перебил Рома, — что тогда будет?

Анжелика удивилась.

— Не знаю, — сказала она. — Ничего.

— Наверное, вы опять вместе жить начнете? — предположил Рома.

— Нет, ты что, — испугалась Анжелика. — С ума сошел? Я никогда не возвращусь назад. Я собрала вещи и ушла. Вернулась к маме. И сразу же нашла эту работу. Я теперь самостоятельный человек. Все кончено.

Она сама искренне верила в свои слова, иначе и быть не могло, долгие вечера ожидания и мучительные беседы с выяснением отношений — все это теперь позади. Сашины носки в количестве двадцати восьми пар, вывешенные на просушку в ванной, и скромная бутылочка испанского винца года так пятьдесят второго в субботу на десерт перед сном — все позади. И его равнодушное сидение перед компьютером, спиной к ней, и «совместный» просмотр телепрограмм — новости для Сашки в кабинете, мелодрама для Анжелики — в спальне.

— А та квартира, в которой вы жили? — спросил Рома.

Он слишком любопытен, отметила Анжелика.

— Что «та квартира»? Она сейчас пустая. Вот у меня от нее ключи в сумочке, я не успела отдать. Вернется — отдам.

— Так это же твоя квартира, — сказал Рома.

— Почему моя?

— Твоя и ребенка.

— С чего ты взял? — удивилась Анжелика. — Она у него была до того, как мы поженились.

— Он тебя выгнал? — спросил Рома.

Ход его мыслей был просто недоступен Анжелике. Какие-то нелепые выводы, слишком простые и логичные. У них в деревне под Саратовом, наверно, все так рассуждают.

— Я же тебе объясняю, он уехал в другой город, а квартиру оставил мне. Он, наверно, даже не знает, что я там не живу.

— А почему ты там не живешь?

Анжелика отодвинула второй бокал, тоже пустой. Похоже, этот ее новый знакомый на полном серьезе собирался составить на нее досье.

— Мне чужого не надо, — сказала Анжелика.

Он не понимал элементарных вещей; ему все надо было втолковывать, объяснять, разжевывать; но пока что Анжелике нравилось выступать в роли «умной тети».

— Почему чужого? — настойчиво выяснял Рома. — Это же твоя квартира, любой суд это признает. Ребенок имеет право на имущество отца, да даже если б не было ребенка…

— Ты такой странный! — воскликнула Анжелика. — Какой суд? Мне ничего от него не надо. Я даже одежду ему оставила, которую он покупал. Ну, ту, что подороже. Шубки там, золото. Взяла только минимум. Мне ничего от него не надо. Я себе заработаю.

Роман рассматривал ее так, как, наверно, коллекционер рассматривает диковинный цветок. Тут вот у нас пестики-тычинки, лепестки разные, а вот тут — не поранься! — шипы.

— Наверно, ты не права, — сказал он наконец. — Если я когда-нибудь буду уходить от жены, я оставлю ей все: квартиру, и машину, и все остальное. Даже компьютер. Я считаю, что если я ухожу, то должен уйти ни в чем. Начать жизнь заново.

— Ну вот я и начала жизнь заново, — сказала Анжелика. — Я же ушла, а не он. Ты пойми: я там ничего не заработала, в этом доме. Моих там ни копейки нет. Знаешь, я насмотрелась на эти разводы, на то, как мужики клянут своих бывших, которые с ними судятся. Я же вообще не работала, когда мы жили, жила за его счет. Иждивенка, — обругала она сама себя.

— Ты ребенка воспитывала, — вступился за нее Рома.

— Ну и что? Он тоже воспитывал.

Разговор складывался совершенно идиотский; Анжелика решила раскрыть карты.

— И потом, знаешь, это, в принципе, не его ребенок. Мы познакомились, когда я на третьем месяце была. От другого.

Глаза у Ромы расширились.

— Это правда?

— Конечно. Я как раз тогда поссорилась со своим любовником. То есть рассталась совсем. И собиралась делать аборт.

— Боже мой, какие мужики идиоты! — воскликнул, хватаясь за голову, Рома. — Я бы никогда тебя не бросил, тем более беременную. Я бы тебя на руках носил.

Анжелика снисходительно улыбнулась; с ее точки зрения, такая неприкрытая лесть была не совсем уместна после свершившегося уже, причем совершенно случайного, совместного сексуального акта. Если, конечно, мы не влюблены. Но ведь мы не влюблены, правда?

— Да нет, — сказала она. — Мы просто расстались, просто не могли больше общаться (дежавю!). Он такой был нудный, он пытался меня во всем контролировать. Куда я пошла, где я была… Я ненавижу это. Мы расстались, а потом я узнала, что беременна. Я как раз собиралась делать аборт, и тут познакомилась со своим будущим мужем. Он тогда еще был женат.

— Что? — опешил Рома.

— Ну, мы так разговаривали… — Анжелика наморщила лоб, пытаясь вспомнить детали, — он сказал, что вот собирается, наверно, разводиться. А я сказала, что вот собираюсь аборт сделать. То есть взаимно поделились планами на будущее. И он сказал, что не надо аборт.

— Очень похоже на сказку какую-то. Он, наверно, сразу влюбился в тебя? — предположил Рома.

Это было очень мало похоже на влюбленность… По крайней мере, внешне. Тот разговор с Сашей, разговор, определивший последующие пять с лишним лет жизни… Он все раскладывал по полочкам, как будто брачный контракт составлял. Это и было их брачным контрактом… На словах, правда.

— Да нет, я же говорю, при чем здесь любовь, — возразила Анжелика. — Я, может быть, его и любила. Хотя нет, знаешь… Это было нечто вроде благодарности… Так все было красиво, действительно, как в сказке. Это был двусторонний расчет, наверно. Вернее, мне хотелось, чтобы вот так было, как в кино. Забавно. Я ему очень благодарна, конечно.

— Он из-за тебя развелся с женой? — спросил Рома.

— Да не из-за меня, нет, — отмахнулась Анжелика. — У них и так все было плохо. Знаешь, даже его родители не были против меня… Хотя, ты знаешь, отец его бывшей жены — генеральный директор очень крупного банка. Свекровь ко мне относится как к дочери… Мне обиднее всего, что вот это заканчивается. Я не знаю, как и что объяснять ей теперь.

— Наверно, у вас еще все будет хорошо, — грустно предположил Рома.

— Уже не будет, — сказала Анжелика убежденно. — Понимаешь, если кончено — значит, все кончено.

Она по-мужски рубанула воздух ладонью и вопросительно посмотрела на Рому — пора было двигаться в сторону зрительного зала.

— Так все-таки кто виноват? — вкрадчиво поинтересовался Рома, беря ее под руку. — В том, что вы поссорились?

— Никто, — ответила Анжелика твердо. — Никто, понимаешь? Это все давно. Неважно.