Сказка со счастливым началом

Надо забыть, забыть о Мите, не тревожиться о нём больше – не мучиться за свои жестокие слова. Они ничего не изменят, эти слова. Ничего не ухудшат. Разве что только теперь он оставит её в покое. Потому что ещё одна такая сцена… и снова больничная койка.

Соня решительно повернула ключ в замке.

В этот вечер никто ничего не понял. Она пожаловалась Аньке, что неважно себя чувствует, при ней позвонила доктору. Сестра быстро ушла – Костик её уже ждал. Вадик заснул.

Только Борис, разумеется, обо всём догадался – его не проведёшь. Соня легла в постель и, не сдержавшись, протянула к нему руку, посадила к себе на живот. Но ещё несколько минут смотрела мимо него. Представляла, что им с Митей удалось бы придумать, как встретиться за эти два дня. Мечтала о том, как они стали бы снова близки, вернули бы себе друг друга и даже задохнулась от счастья, которое могло быть испытано – сегодня, завтра… Если б только она согласилась… пусть тайком, пусть наспех… но ведь он её муж, был и останется им!

Соня перевела взгляд на Бориса.

– Ты знал? – спросила она с укоризной. – Знал, что Митя меня не предал?

– Ну уж, не предал… – хмыкнул тот.

– С Наташей – не предал! Он считал женой меня, не её!

– сама того не замечая, она повторяла за Митей его бредовую отмазку. – Ты же всё знаешь всегда! Почему ты молчал?

– Ну уж и всё… – пожал плечами Борис. – Если на то пошло, я знаю только то, что знаешь ты.

– Нет! Ты всегда говорил мне, про Митю… что он принесёт мне беду. Что он уйдёт.

– Ну и что из этого? Ты и сама могла догадаться.

– Сейчас… сейчас я ничего не понимаю. Скажи мне хоть что-нибудь.

– Всё ты понимаешь.

– Да, – призналась Соня. – Я правильно ему всё сказала, правильно! Ничего больше не будет. «Оставь надежду всяк сюда входящий…» Так ведь?

– А ты оставила?

^— Да!

– Жизнь ещё не кончилась, Софья Васильевна! – укоризненно покачал головой лис. – Уныние и отчаянье – это грех, не мне тебя учить.

– А что же мне остаётся? Только не говори про Вадика, работу, наслаждение каждой секундой. Я не про это… это всё верно, но… Какая может быть у меня надежда? Её не было – с самого начала… Даже если бы нас не разлучили. Долго бы он любил меня, разве не предал бы?

– Что ты говорила, когда клялась в церкви?

– В болезни и здравии, в горе и радости… – автоматически повторила Соня.

– Вот там и ищи, – туманно ответил Борис.

Больше она ничего от него не добилась.

Зато на другой день Соня нашла в почтовом ящике паровозик. Она не стала гадать, как он туда попал – наверное, Митя раздобыл адрес, отправил посыльного с поручением. Сердце её сжалось от горя: Митя с ними попрощался.

Соня бросает Бориса

Паровозик Соня спрятала, чтобы не нашёл Вадик, убрала в одну из коробок на шкаф. Но мальчик нашёл его буквально на следующий день. Глупо получилось – Анька с самого переезда не вспоминала про старые диски, а тут вдруг полезла искать, достала всё сразу – ну и Соня не успела её предупредить. Вадик всегда с любопытством залезал в любые ящики и шкатулки и, пока Анька рылась в дисках, обнаружил свою старую игрушку.

Соня была на кухне, когда услышала его восторженный вопль:

– Мама, мамочка! Смотри!

Она тут же влетела в комнату.

– Смотри, мам, Митя мне паровозик привёз! Наверное, ночью, да? А почему он меня не разбудил?

Соня боялась, что Вадик упрекнёт её во лжи, но мальчику даже в голову не пришло, что мама могла скрыть от него такое] Он сиял от восторга.

– Мам, а когда он снова придёт?

– Заинька, я не знаю… я не видела… – залепетала Соня.

Сестра подозрительно уставилась на неё, но догадалась смолчать.

– Ух ты, работает! – Вадик передвинул маленький рычажок, и паровоз испустил тонкую струйку дыма, завертел, как и раньше, колесами. – Эх, жалко, дороги-то теперь нет…

Дорога из китайской пластмассы и правда, давно сломалась, а вагончики растерялись.

Соня молча вернулась на кухню, чтобы скрыть слёзы. Анька вышла следом за ней.

– Это чё было? – спросила сестра.

Соня не отвечала.

– Он чё – в городе? Вы встречались?

– Нет, – она отвернулась.

Пересказывать встречу в больнице она была не в состоянии. Анька молча её разглядывала. Сестра очень изменилась за последнее время – завязала с гулянками, забросила всех подружек. Времени на всю эту ерунду у неё больше не оставалось – они с Костиком работали днём и ночью. Соня и не надеялась, что парень сможет так раскрутиться, она уже поставила крест на выданных ему деньгах. Но весь этот год Костик пахал, как проклятый, и добился, надо сказать, результатов. Его сайт хорошо посещался, интернет-магазин приносил доход, а весной даже пришлось нанимать курьера и секретаршу на телефоне, так много стало клиентов. Анька не просто помогала, она вела всю бухгалтерию, обрабатывала заказы и сама уже неплохо разбиралась в оргтехнике.

И теперь, к удивлению Сони, сестра не стала ничего выпытывать.

– Костик отправляет меня на море, – как ни в чём не бывало начала она. – До сентября пока затишье, поехали, а?

– Езжай, – пожала плечами Соня.

– Вместе поедем, – приказным тоном объявила та. – У тебя весь отпуск в городе прошёл, ребёнку нужен морской воздух.

– А Костик чего? Не хочет?

– Он в Расков намылился, за товаром.

– Нет, Ань, это сколько денег надо – а мы только к школе на десять тысяч собрались, и то ещё не всё купили.

– Ничего, я добавлю. Хозяйка берёт только за комнату, живи хоть вдесятером, домик у самого моря. Удобства, правда, на улице, да нам не привыкать.

Соня замотала головой – никуда ехать она не хотела. Но, с другой стороны… здесь сейчас очень тяжело. Может, и правда, сбежать – хотя бы на неделю? Митя на днях уедет из города. Невыносимо будет жить и думать о том, где он сейчас, что делает и с кем. Особенно после того, как он был так близко… и так далеко одновременно – потому, что остался чужим, недоступным. И не прощённым.

Соня искренне хотела простить его, она думала об этом всю ночь, объясняла себе всё его же словами – и не верила, не чувствовала так, как он. Ведь самой ей ни разу, ни единого разу не захотелось другого! Взять любого приятного ей мужчину – да вот хотя бы Илью Сергеевича – Соня не желала ни от него, ни от кого бы то ни было, даже прикосновения. Верно подметил доктор: её словно заморозили, превратили обратно – только не в Снегурочку. А в неживую снежную бабу.

Иногда, давая советы, он по-дружески накрывал её руку своею – Соню это тяготило, она не знала, как реагировать. Ни один мужчина, кроме Мити, не смел к ней прикасаться, все её желания оставались связаны только с ним, только он обладал правом на неё, только его ласки ей были нужны. Как, как он мог выносить чужих женщин рядом, целовать их, пользоваться их телом? Не лукавит ли он, говоря, что ничего к ним не испытывал? Если бы он по-прежнему любил Соню, он бы просто их не увидел, не взглянул на них под определённым углом. Значит, он хотел и искал для себя этих удовольствий! Она знала, что нельзя судить по себе, повторяла чужие слова про мужское восприятие близости. Но не понимала, не хотела понимать! Закон общий для всех, нигде не написано, что мужчине можно и нужно больше!

– Тебе что твой Сергеич советовал? – не унималась сестра. – Отдохнуть и развлечься.

– Не знаю. Надо подумать.

– А тебя и не спрашивают – я уже подумала!

Соня пожала плечами – ну что ж, может, и правда?

– Когда же билеты-то брать? Если ехать – то не сегодня-завтра, до первого сентября три недели осталось, – проговорила она.

– Сегодня же и возьму – на воскресенье. Не получится на жэдэ, поедем автобусом, у Костика есть приятель, организует. А вы собирайтесь пока. Вадь, ты хочешь на море? – крикнула Анька, чтобы мальчик услышал.