Сказка старого эльфийского замка

Принц поворачивался, как мог быстро, ловя удары нападающих, то на меч, то на кинжал, который он взял в левую руку. Но вот нападать самому пока не удавалось.

Пользуясь своей верткостью, бандиты кружили вокруг него. Единственное, что помогало принцу сдерживать их нападки, это то, что они постоянно отвлекались и бросали почему-то недоуменные взгляды в сторону тех самых кустов, из-за которых стрелял лучник. Но силы были неравны, и не прошло и пары минут боя, как один из мужиков все-таки задел принца по плечу. В первое мгновение он ничего не почувствовал, но уже в следующее ощутил в том месте тянущую жгучую боль. Эта рана, добавившись к отзывающейся на каждое движение подвернутой ноге, проделала дополнительную брешь в самообладании Роя.

Но в тот самый момент, когда крамольная мысль о скорой гибели в этом глухом лесу пронеслась в голове принца, из тех самых кустов донесся негодующий крик:

— Карп, скотина дуболомная, ты что творишь?! Аа-а, козел безрогий, пусти-и… — и вопль сорвался на хрип.

Атаковавшие его разбойники на мгновение замерли и перенесли свой взгляд туда, где еще звучало хрипящее «и-и-и!».

Да, что ни говори, а дисциплина, вбитая Таем в своего подопечного на тренировках, великое дело! Привыкший не отвлекаться на посторонние действия и звуки принц не упустил и этот момент. Он сделал выпад, подныривая под замершие на долю секунды мечи, и вонзил тому, что нападал на него слева кинжал под нижнюю челюсть, прямо чуть выше кадыка, а другому — правому, воткнул меч в живот. Выше не получилось. До груди он уже не дотягивался, потому что выпад пришелся на правую ногу, которая не вынесла резкого движения и снова подвернулась.

Тот из бандитов, что получил удар в шею, и у которого под подбородком теперь торчала только обтянутая кожей рукоять, повалился кулем на землю и забился в судорогах. Но вот второй убит наповал не был. Он сначала отступил на шаг, как бы все еще уклоняясь от того удар, который уже получил, тем самым вытягивая меч из ослабевшей руки принца, а потом замахнулся и попытался проткнуть противника, лежащего у его ног. Но силы, вложенные в тот удар, были уже невелики, да и Рой извернулся и отстранился от него, потому и клинок, нацеленный в грудь, лишь слегка задел левый бок и утоп в мягкой земле.

А разбойник, видимо отдав все, что осталось от его мощи и ловкости в последний удар, сам не удержался на ногах и, кряхтя и постанывая, и еще имея силы придерживаться рукой за дерево, аккуратно опустился на землю рядом с Роем. И уже там, не вынеся боли, свернулся калачиком и, держась за рукоять меча, что торчал в его животе, засковчал в полный голос.

Ройджен, не став выяснять насколько тяжело тот ранен и, так и оставив клинок у него в потрохах, на четвереньках стал отползать от поверженных врагов. Правда, пробираясь мимо первого уже затихшего и глядящего пустым взглядом в небо бандита, он попытался вернуть себе свой кинжал. Но собственные быстро утекающие силы и скользкая от крови рукоять ему этого не позволили.

Плюнув и на кинжал, Рой продолжил свой короткий, но такой тяжелый путь до поломанных берез. А там, тем же способом, что и раньше, стал подниматься на ноги. Когда же ему это удалось он, не отрывая рук от стволов, потоптался на месте. Щиколотка, после второго резкого движения, теперь болела сильней, но идти все же было можно.

Ну, он и пошел. Куда? А куда пришлось. Рана на боку хоть была и неглубокой, и нанесенной вскользь, но кровила изрядно. А уж на руке и подавно: рукав к тому моменту намок полностью, и набухшая кожа дублета неприятной тяжестью оттягивала наболевшую руку, с пальцев же начинали стекать длинные вязкие капли.

А потеря крови, как известно, сказывается и на голову. В ушах появился шум, а мысли, похоже, совсем перестали двигаться.

Так он и брел, сам не зная куда, помутневшего разума хватало только на то, чтоб контролировать передвижения непослушных ног. Но в какой-то момент и это стало непосильным делом, и принц понял, что сейчас повалиться на землю. В последний момент его только и хватило на то, что бы выкинуть руку в сторону и схватиться за ближайшее дерево. И уже по нему-то, чтоб не травмировать больную ногу и не бить и так истекающий кровью организм, он аккуратно, как его соперник давеча, съехал на траву.

Сколько он просидел так? Неизвестно. И почему холодеют его руки и ноги — тоже было непонятно. Толи он уже умирает от потери крови, толи простоблизиться вечер.

В какой-то момент он понял, что над ним стоит парнишка в сильно поношенном охотничьем платье.

— Господин, что с вами?! — спросил парень нежным взволнованным голоском. Появилась вялая мысль, что возможно это не мальчик, а девушка. Рассмотреть лицо получше у Роя не получалось — все перед глазами плыло и растворялось в каком-то тумане. Единственное, что он понял, так это, что его визави не урод вроде, глаза его синие, а волосы темные.

А этот, толи пацан, толи девчонка, положил теплую руку ему на шею, слушая пульс.

— Да чтоб тебя?! — воскликнул он, почему-то расстраиваясь, когда понял, что господин все-таки пока жив. Но сразу же дал пояснение этой своей крайне странной реакции: — Как же я тебя потащу-то?! Охо-хо, и перевязать-то нечем… — сокрушенно протянул… этот, непонятно кто.

Но когда он в очередной раз нагнулся, чтобы повнимательнее разглядеть раны принца, на грудь колеблющегося спасителя из-за спины упала толстая длинная коса.

«— Ага, понятно теперь — все-таки девчонка…», — вяло констатировал про себя Рой.

А та принялась зачем-то снимать с себя дублет. Но после того как он был снят, девушка опять по неизвестной причине стала оглядываться. А потом… потянула рубашку, что была на ней одета, вверх. В последний момент, когда рубаха достала груди, девица почему-то застеснялась и его, хотя и считала вроде, что он в отключке, и отвернулась.

Мелких черт ее лица, которое все время находилось, то очень далеко от него, то, наоборот, слишком близко, Рою рассмотреть не удавалось. А вот спину… очень даже получилось. Белая, гибкая, с мягкой ложбинкой вдоль позвоночника и сужающаяся к талии, она хорошо проглядывалась даже через ту муть, что застилала глаза мужчины. И даже чисто женская нижняя рубашечка на тонких бретельках, что осталась на девушке, не могла укрыть красоту этой спины. Да что говорить?! Рубашечка своей белизной только подчеркивала то место, где была заправлена. А именно, где тонкая талия переходила в вполне развитые бедра, обтянутые коричневой кожей штанов.

Скорее всего, будь принц при полном разуме, он бы и сам отвернулся, или велел бы бесстыжей девице прикрыться, но его плутающие на полпути к беспамятству мысли были сейчас далеки от воспитанности, норм этикета и каких-либо правил. Так что он с каким-то блаженным удовольствием разглядывал скудно одетое тело красотки, беззаботно и бессовестно ловя каждое ее движение.

«— Хороша девка!» — подбавило свое мнение еще и его мужское естество, вдруг воспрявшее, как будто и не было боли, слабости и головокружения.

А девушка тем временем надела дублет на практически голое тело и повернулась. А потом, достав кинжал, надсекла рубаху в нескольких местах и стала разрывать ее на полосы.

Когда она подсела к нему, расстегнув его верхнюю одежду, и принялась ворочить, чтоб подсунуть повязку под него, принц, похоже, провалился в забытье. Потому что первое, что он почувствовал после прикосновения к своему раненому боку, было ощущение, что он… задыхается.

А девица, зажимая ему нос, чем-то тыкала в его губы.