Сказки адыгских народов
Шрифт:
— Конечно, у леса лучше, но там опасно, — отвечала наседка. — Если налетит ястреб и унесет моих детей, что мне тогда делать?
— Тебе не надо бояться, если я буду с вами, — сказал петух. — Пусть только покажется этот ястреб! Как распущу я свои перья, захлопаю крыльями, да ногтями его, да клювом! Навсегда забудет он, как таскать цыплят!
Поверила наседка петуху, повела к лесу свой выводок. Но не успели они дойти до первых кустиков, как откуда ни возьмись налетел огромный ястреб.
— Ко-ко-ко! — испугался петух. — Ко-ко! — И не долго думая шмыгнул в кусты.
—
Услышав ее тревожный крик, цыплята сбежались к ней, а она, прикрыв их своими крыльями и грудью, приникла к земле.
Покружил ястреб, полетал — да ничего не заметил и улетел несолоно хлебавши. Долго еще сидел петух в кустах, потом осторожно высунул голову и гордо вышел на поляну, когда убедился, что опасность миновала.
— Ну что, петушок? — сказала ему наседка. — Ты обещал защищать цыплят, а оказался трусливее курицы!
— Э, молчи, курица! — важно отвечал петух. — Если б ты видела, как этот ястреб потрепал меня прошлой весной, ты поняла бы меня. Я сразу узнал его и решил — лучше спрятаться. Но я вовсе не боюсь его.
И петух грозно поскреб ногой.
67. Комар-зазнайка
Архив КБНИИ.
Перевод А. И. Алиевой и 3. П. Кардангушева. Опубл. в кн.: Кабардинские народные сказки, с 23.
Когда в лесу наступает ночь, все звери и птицы засыпают в своих норах и гнездах и никто не нарушит тишины до тех пор, пока первый луч солнца не проникнет сквозь листву.
Однажды, когда все утихло в лесу, вдруг раздался грозный рев, словно гром грянул среди ночи. Испуганные звери выскакивали из своих нор, птицы вспархивали с насиженных мест — все спешили узнать, что же случилось.
Оказалось, что спросонья зарычал лев — ему приснился плохой сон.
Проснулся и комар. Досадно стало ему, что лев нарушил его сладкий сон, и решил он наказать его. Стал он точить свой хоботок, а сам приговаривает:
— Лучше бы этому льву не попадаться мне на глаза, а не то я задам ему!
В это время лев проходпл мимо комара, решил он прогуляться по лесу. Услышал он, что пищит комар, в ярость пришел.
— На меня, царя зверей, подымает голос какой-то комар! Да я тебя раздавлю, ты в пикнуть не успеешь.
Взвился комар при этих словах, расправил крылья и впился льву прямо в вое.
Взвыл дев от боли. Он и катался по земле и ревел, расцарапал когтями себе весь нос, а комар цел и невредим, еще пуще впивается, пьет львиную кровь.
— Пусти меня, сдаюсь, ты осилил меня, — взревел лев.
При этих словах комар решал отпустить льва. А сам полетел по лесу рассказывать всем о своей победе.
— Я сильнее царя зверей — льва, — трубил он, — никому не одолеть меня.
Комар и вправду решил, что сильнее его никого нет, и совсем забыл о пауке, что давво уже расставлял ему сети. Закружилась у него голова, и залетел он прямо в сеть паука. А пауку только это и было нужно.
68. Волк и перепелка
Опубл.: ССКГ. Вып. 6, с. 124—126.
Записана Кази Атажукиным в 50-е годы XIX в. Им же выполнен перевод на русский язык.
Перепелка и волк бродили вместе. Однажды волк обратился к перепелке с такой просьбой:
— Я очень голоден, дай мне что-нибудь поесть.
— Что же я тебе дам? — ответила перелка. — Пожалуй, пойдем туда, где жнут, — продолжала перепелка и повела волка.
Пишлм они в поле в ту пору, когда жнецы все сидели и закусывали. Волк спрятвлся в хлебе, еще не сжатом, а перепелка полетела и села возле жнецов. Увидев ее, жнецы вскрикнули: «Перепелка, перепелка!» — и, бросив еду, кинулись ловить ее. Перепелка перескакивала с места на место, а жнецы бежала за ней, думая — вот сейчас ее поймаем. Так она заманила их далеко. Тем временем волк пришел к оставленной жнецами провизии и, поев ее всю, скрылся. Тогда и перепелка улетела от жнецов. Встретившись потом с волком, она спросила его, наелся ли он. Волк ответил, что он поел хорошо, но что ему теперь хотелось бы смеяться.
— Как же мне заставить тебя смеяться? — сказала перепелка, а потом прибавила: — Ступай садись вон на тот холм и гляди оттуда на то, что я буду делать.
Волк взобрался на холм, перепелка же полетела и села на голову одной женщины, доившей корову. Женщина вскрикнула: «Перепелка, перепелка!» На крик ее выскочил муж и, сказав: «Не давай ей улететь, я сейчас ее поймаю», — вернулся в саклю и вынес топор. Намереваясь ударить топором перепелку, он попал в жену и раскроил ей голову. Перепелка улетела.
Волк, все смеясь, скатился с самого верха холма и до низа. Прилетев и нему, перепелка спросила, смеялся ли он, на что волк ответил, что он вволю насмеялся, но теперь ему хотелось бы побегать до устали.
— Как же заставить тебя набегаться? — сказала перепелка и повела его в ногайский аул. Ногайцы, как только заприметили волка, погнались за ним и гоняли его до тех пор, пока он совсем не выбился из сил. Волк кое-как скрылся от ногайцев и доплелся до перепелки, которая спросила его:
— Ну что, набегался ли?
На что он ответил:
— Аллах, аллах, немало они меня помучили!
Потом волк сказал перепелке:
— Аллах, аллах, как тело у меня чешется! Почеши немного.
Перепелка почесала его. Волк продолжал:
— Спина моя теперь чешется.
Перепелка почесала ему спину; потом волк сказал, что плечо чешется; почесала перепелка и плечо его; потом, что лоб чешется. Почесала перепелка и лоб; потом, что грудь чешется. Когда перепелка со лба волка хотела перелететь на его грудь, чтобы почесать и ее, волк схватил перепелку:
— Что такое, зачем ты меня хочешь съесть? — спросила его тогда перепелка.
— Как тебя не съесть, когда ты меня совсем замучила, — отвечал волк.
— Так съешь же, по крайней мере как принято есть. Скажи прежде «бисмиллях» и потом уж ешь, — сказала перепелка.
Когда волк раскрыл рот и хотел проговорить «бисмиллях», перепелка улетела. Схватив ее вдогонку, волк успел поймать только ее хвост, который и откусил. Потому-то, говорят, теперь у перепелка и короткий хвост.
69. Старый козел и волк