Сказки балерин-прим

От проникающей солнечной радиации Принц закрыл уши свиными ушами, а на глаза положил медные пятаки Российской Империи, верил, что превратился в эльфа.

Прима-балерины испугались, жалились к друг дружке, отпрыгивали, изумленные горячими телами подруг (а у самих между ног - печки), тыкали в Принца пальчиками, проверяли - не лопнет ли у него кожа.

– Чудовищно непонятный Принц, - Эрна засовывала в ноздри Принца веточки акации, проверяла - достанут ли до мозга, и есть ли мозги у Принца.
– Миллионер или нищий?

По размеру гениталий - не пойму.

– Часто на себя в зеркало смотрю, зеркало у меня серебряное, искажает действительность, и нет в отражении талии, чёрт из зеркала мою талию украл!

– Брунхилда подняла ножку выше головы, губки закусила - кораллы покраснеют от зависти.
– Нам предстоит бой с тенью Принца: чем быстрее мы узнаем - сколько у Принца денег, тем скорее победим его леность, нежелание оживать около прелестнейших нас!

Я сейчас опущу ножку на Принца - если богатый, то призовет своего адвоката, а если нищеброд, калика перехожий, то восхитится нашей красотой, а адвоката не вызовет, потому что адвокат стоит дороже автомашины БМВ.

– И я тоже опущу ножку на лежебоку, не возьму с него подписку о невыезде, худой он, возможно, похудел от поклепов товарищей или боится, что плечи у него отвалятся и сами по себе в ад убегут.
– Согласилась Гретэль, честь её заперта в банковском сейфе.

– И я ударю виртуозной ножкой!
– добавила Хилда, непорочностью сравнится с горой Арарат.

– И я!
– Катарина танцем убила трёх крестьян.

– И я!
– Эльза мило сложила губки итальянским сердечком, земля осыпалась и показала клад с золотыми амфорами.

– И я ударю ножкой!
– Эрна тряхнула грудками - белки упали с сосны, поднесли прелестнице золотые орешки с изумрудными ядрами имени Пушкина.

– И я волшебница танца!
– Гертруда покорно прислонилась к высохшей яблоне - дерево зазеленело, на нём сразу же созрели золотые молодильные яблочки и покраснели от конфуза, потому что - обнаженные перед обнажёнными прима-балеринами.

.Девушки подняли ножки выше головы и опустили на храпящего Принца с пиявками на ягодицах.

Затем замахнулись платиновым шестом - вот-вот Принцу отобьют жизненно неважные органы.

Замахнулись и задумались: забыли, зачем возле Принца, почему он стонет, кто ему ребра переломал? Зомби?

Гертруда, которая держала конец платинового шеста, подбадривала Брунхилду, воздушными поцелуями, сердечками любви посылала свою любовь:

– Изумительнейшая, Брунхилда!

Я бы сейчас станцевала в хрустальной воде, но говорят - концы в воду.

Боюсь я, обманывали меня часто, поэтому я не верю в молчание Принцев.

Девственность сохранила, но ценой камня на душе!

Тыкни от меня, первая ударь Принца шестом, пусть стонущий скопец не посылает нас мысленно в ад.

Брунхилда оробела, мысочком туфельки выводит на земле звезду Давида:

– Нет уж, талия моя тонкая, осиная - переломится от натуги и страха, боль поколений прима-балерин в моей талии скрыта.

Лучше, пусть Катарина примет удар на грудь, груди у неё - облака над Австрией.

Спорят прима-балерины, кто первая ударит платиновым шестом Принца в мошонку - отдаст ему часть зла, а затем упадет в ноги и спросит с откровенностью полуденной бабочки:

"Принц, ты богатый?"

А Принц корчится, извивается Белорусским ужом, то ли спит, то ли бредит в крови.

Наконец, Брунхилда (потому что первая у платинового шеста), набралась храбрости, округлила очи, и от смелости у неё талия стала тоньше волоса Пегаса.

– ОГОГО! Принц! Ты, богатый?
– кричит и плачет, возвышает голос и роняет в колодец ностальгии.

– ЗЮ-ЗЮ-ЗЮ!
– кричит Гретэль, обворожительная в полуденных жадных лучах Солнца.

– СЮ-СЮ-СЮ!
– Хилда складывает губки сердечком!

– АХИ-АХ!
– грудки Катарины дрожат, возмущают атмосферу Земли.

– ОХИ-ОХ!
– Эльза ротик открыла, высунула кончик миленького - канарейка ему в награду - язычка.

– АПОКАЛИПСИС!
– Эрна расставила ножки, в страхе подумала, что она - триумфальная арка в Москве.

– БИ-БИ!
– Гертруда оглядывалась, искала поддержки у духов предков, натирала ягодицы полевой ромашкой - успокаивает возбужденную кожу - так пингвины в момент опасности закапывают яйца в снег.

От вздохов и причитаний прима-балерин из кустов выскочил Белый Конь в золотом одеянии, подхватил Принца крокодиловыми платиновыми зубами и унёс в Дальневосточный Дворец.

– Во как! То-то и оно! Мы опять обшишурились, подруженьки с Правдой в танце!
– Брунхилда сверкала глазками, осматривала подружек - не потеряли ли они свои прелести.
– Думаю - за что Природа-матушка наградила Принцев стыдом?

Принц - богач, если у него конь из белого золота!

Пришли семь очаровательнейших прима-балерин (девушки-бриллианты) в Монте-Карло; яхты ушли в штормовое море.

Как прелестницам на заповедные острова, к Дворцам доплыть?

Видят - на берегу Принц без трусов спит; в форменной фуражке, китель с галунами, а портки пропил, значит - бедный, поэтому можно с ним без церемоний, без целования в маковку.

– Где нам найти богатых Принцев на яхтах?
– Брунхилда платиновым шестом ударила Принца между ног - не сильно, чтобы проснулся, закричал по-звериному.

Принц дернулся, опавшие щеки провалились еще глубже; бездонная пропасть с гнилыми мартышками под щеками Принца.

Кротко взглянул на балерин, на Солнце, зажег сигаретку - для смеха опалил себе брови, пустил струю - облегчился по малому, значит - не полагал прима-балерин важными Королевами, с которыми можно валяться в перьях страуса, кататься на лыжах в Куршавеле.

– Богатые принцы на золотых яхтах?
– Принц закашлялся, харкался кровью, лицо из землистого превратилось в зеленое, русалочье.
– Бежим по жизни, торопимся, а куда бежим, если два финиша: Рай и ад?

Задумываемся в ладье Харона - правильно ли жили? по Правде?

А затем с причитаниями выдергиваем волоски из лобка - да поздно.

Если хотите Принца миллиардера или добраться вплавь до загадочных островов с золотыми дворцами, то поищите броду возле нудистского пляжа миллионеров.
– Принц откинулся на камни, тяжело дышал, вытирал пот с выпуклого лба - гиббоны рукоплещут.