Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
Когда-то я и сам провел немало часов за этим увлекательным чтением. Рассказы Хроник из Большого Свода часто спутаны и обрывисты, смысл их темен и неясен. Но иногда я просто ненавидел неведомую мне руку, встречая поздние приписки и всяческие глубокомысленные замечания начерканные в старинных рукописях. Дикари водятся даже в архивах, да! Я не кровожаден, но этих марак велел бы сечь кнутом на площади!
А Большой Свод состоит из Хроник всех семи башен - Хроника башни Пустыни, Морской и Дорожной, Хроника Лесной Башни и так далее...
Так вот, милый королевич! Еще мальчишкой я наткнулся в Хрониках Джунглей на имя Рада и узнал, что старик дожил до ста трех лет! Но это не все! В хрониках Северной Башни есть запись: "Сирота Рок,
Так, уже навсегда, встретились Мана и Рад, на пожелтевших листах Большого Свода Хроник. И они остались вместе с маленьким Роком, ведь его жизнь только - только начиналась!
Но об этом мы поговорим завтра, и не хмурься, королевич! Ты помнишь, конечно, что терпение и выдержка - истинно королевские добродетели.
Сан Тун сдвинул брови, отодвинулся на край скамьи и вздохнул. Однако, Тулбукун будто не заметил досады королевича. Тогда Сан опустил голову и скороговоркой пробормотал:
– Как только я стану взрослым королем, я прикажу переводить каждый вечер часы, развесить в саду тысячу фонарей и никому не ложиться спать! И старый ворчливый Тулбукун будет говорить со мной целые ночи напролет и перестанет прерываться на самом интересном месте.
– Ну, хорошо, - улыбнулся Тулбукун, - если я все еще буду жив, а молодой король все еще будет просить рассказать сказку на ночь, все так и будет! А пока...
– А пока я пошел спать. Но завтра, завтра!
– Полно, полно, мой будущий король. Завтра Тулбукун будет тебя ждать, как и всегда...
И снова стемнело в королевском саду и пришла пора последней, седьмой сказки.
Молодой Рок был просто мальчишкой, как все. Ничего особенного не было в том, что он до 17 лет считал чудеса - делом серьезным, обожал читать сказки и всякое такое. От обычных городских мальчиков он отличался только необыкновенной молчаливостью. Архивариус Продиус и сам был немногословен. Конечно, он жалел мальчишку, не помнившего ни отца, ни матери, но сочувствия своего не выдал ни разу: он был уверен, что только так воспитывают настоящих мужчин. Более того, пугаясь своей привязанности к Року, Продиус частенько усердствовал в своих строгостях. Он терпеть не мог пустой болтовни и необдуманных вопросов, и Рок поневоле выучился много думать и точно передавать свои мысли в словах.
Мальчик рано обнаружил, что сами по себе человеческие речи обладают необыкновенной волшебной силой, если знать, как ими пользоваться - и забавлялся вовсю. Он придумал для себя бесконечную увлекательную игру, называя все вокруг множеством имен и названий. Вот, маленький лютик у забора мог быть просто "желтым", а мог быть "золотым" или "бледным", "печальным" или " веселым", смотря что приказывал ему Рок. Он мог сказать, что цветок просто "растет" и цветок рос, что он "подмигивает из травы" - и тотчас растеньице оживало и подмигивало!
Все эти маленькие превращения складывались в бесконечное множество набросков и картин, которые он рассматривал с удовольствием. Только повзрослев, он перестал считать свои упражнения игрой. Он понял, что может украшать словами то, что вовсе некрасиво и тогда игра превратится в ложь. Но понял и другое - скрытую от поверхностного взгляда красоту можно позвать словом и она покажется во всем блеске.
Суди сам, королевич, назвать убийство "военной необходимостью" - подло, а вот измазанный сажей, любопытный носик веселой девушки назвать "прелестным" - очень приятно и правильно.
Однажды Року ужасно захотелось записать то, что он проговаривал вслух - и о, чудо! Могущество, которое вдруг обрели его выдумки ошеломило его самого. Ведь во власти Рока послушно остались и время,
и мимолетное, как дуновение ветерка, очарование всего, что ни есть в Жизни. Ему понравилось пересказывать любимые отрывки из старых хроник – и страницы, пожелтевшие от древности, будто дышали в его руках. Раз весной он попробовал записать, как соседский садовник срезает цветы для хохотушки-цветочницы - и вдруг ясно понял, что бедный садовник влюблен! Чудеса обступали его со всех сторон и он сам делал их!Продиус давно заметил, что его ученик уж чересчур прилежно переводит гусиные перья и чернила. Как-то промолчав, по обыкновению, целый вечер он произнес:
– Мне бы хотелось узнать, что у тебя получается. Ведь ты, кажется, пробуешь писать? Не захочешь мне показать - я не обижусь.
Конечно, Рок принес свои тетради и молча положил на стол. Прошло долгих три дня, но старик помалкивал, изредка поглядывая на Рока исподлобья, пока, наконец, не заявил: "Я прочел все. Если ты думаешь этим заниматься и дальше, то настало тебе время идти в мир, мой мальчик". Року показалось, что голос Продиуса дрогнул и он даже засомневался - не ослышался ли?
– Да, да - продолжал Архивариус,- ты мало видел и узнал Своего собственного. Ведь ты много читал, а значит, слушал других. Пусть и другие услышат тебя. КАК говорить, ты уже понял, так пойми, ЧТО ты скажешь. Капитан Чемп ведет завтра "Луизу" к северным побережьям Бергена. Если хочешь увидеть мир - можешь отправляться завтра к нему. Я договорился, он обещал взять тебя с собой"
Так и начались странствия Рока, которые продолжались одиннадцать лет. Я не стану рассказывать тебе о них, Маленький Сан. Никто не сделает это лучше Рока - и ты еще прочтешь его книги, когда подрастешь чуть-чуть. А пока мы подождем его возвращения в город.
Представь себе, как в арке Дорожной Башни показался молодой господин в строгом костюме, начищенных до блеска башмаках и с пыльной дорожной сумкой, уж поистине видавшей виды... Кажется, Рок стал выше ростом, а губы сжаты так, будто он и вовсе никогда не открывает рта. Теперь гляди, он сделал несколько шагов по городской мостовой и - вдруг лихо повернулся на каблуках вокруг себя, улыбнулся, нет-нет, засмеялся! Вот это и есть господин Рок, и началась наша последняя сказка...
Старик Архивариус не дождался Рока. Долгие годы Продиус время от времени получал от своего ученика то короткие письма, написанные твердым почерком, то пакеты с его новыми книгами, а однажды почтальон принес ему огромную коробку с великолепной картиной известного художника. Она и была единственным украшением, которое позволил себе Архивариус в своих владениях. Да... А после смерти Продиуса отыскалось его завещание, где он оставлял "ученику, воспитаннику и единственному сыну Року все свое богатство - маленький охотничий домик в Снежной долине, что за Северной Башней, а также два фамильных перстня, плаченных когда-то за его учение и выкупленных мною из казны". Рок попрощался со своим учителем и целый вечер просидел у его могилы молча, как бывало, сиживали они долгими зимними вечерами. А на другой день, прихватив провизию, дорожную сумку и ружье, Рок отправился в Снежную долину.
Домик Продиуса оказался именно такой, какие нравились Року. Он был совсем небольшой, но из толстых лиственничных бревен, а такие бревна не гниют. Почему-то Року нравилось думать, что этот домик будет стоять здесь даже тогда, когда его самого уже не будет на свете...
Он просыпался очень рано, когда в домике еще не рассеялась теплая сонная мгла, долго смотрел в синие окна и думал. Потом принимался за свое маленькое хозяйство: приносил с реки ледяную воду и крошил солонину, готовил себе крепкий травяной чай и перечитывал написанное за ночь. Раз в неделю он пек себе хлеб, и его меховая куртка пропахла восхитительным запахом счастливого человеческого жилья. Даже в лесу, на морозе, он чувствовал вокруг себя тонкие дуновения дыма и свежего хлеба, сопровождавшие его.