Сказки для всей семьи. Арт-педагогика на практике

– А как же выбраться из этого плена, дедушка? – тихо спросил мальчишка. – Клубочек как заветный получить?

– Ты сказку читал, аль нет? – на миг брови священника слились в кустистую полосу, затем разошлись по своим привычным местам. – Ведь прежде чем подарок получить герою, он удостоился любви прекрасной девы! А для любимого ведь ничего не жалко! И чтоб клубок заветный получить, достойным нужно быть внимания и любви Защитницы людей! Что может быть достойнее вниманья, Матери Божией Пресвятой! Если нуждаешься в Её благословении, по жизни честь свою блюди, чужого не хватай, не предавайся гневу, лжи, тягучей лени и злословью!

– И всё? – удивлённо протянул Генка.

На что священник рассмеялся неожиданно чистым смехом с мелодичными переливами:

– А ты, Гена, попробуй пожить так хотя бы дня три! Увидишь, сразу столько соблазнов, что откуда ни возьмись, слетятся, чтобы отвлечь тебя от принятых решений!

– Никаких таких особых соблазнов я раньше не видел! Вы же меня совсем не знаете! Я всегда выполняю свои обещания! – возмутился необоснованным подозрениям Генка.

– Ага, вот видишь! – наставил на мальчишку палец дедушка. – Едва ты слово дал, как гневаться уж начал! То-то же! – покачал седой головой священник, видя смущение на лице подростка.

– А если я смогу справиться с этим зароком? Что мне дальше делать? – Генка поднял на него любопытные глаза.

– Дальше все просто! – улыбнулся смущённому мальчишке дедушка. – Скажи себе внутренне: «Знаю я малость свою, нищету свою без Веры! Любовию только и живу! Любовь и Вера – покой и утешение мое!

– И всё?

– И всё! – улыбнулся батюшка. – Только искренне сказать надобно! От всего сердца своего! Тогда в руках-то и клубочек спасительный появится. Тут уж крепко его держать надобно! Ведь враг людской не дремлет и постарается под локоток толкнуть! А ты, брат, не зевай!

– А дальше что?

– Дальше? Экий ты нетерпеливый! Ну да ладно! Расскажу, что дальше делать надобно! Видишь ли, человек устроен так, что глаза его на Сердце глядят. И как потянется Сердце его за нитью Веры к выходу из лабиринта, сразу человеку светлее становится! Глаза яснее различать начинают самые тёмные закоулочки, что по жизни встретиться могут, да выход не так уж и далеко светом своим поманит.

– А как выйдет человек из лабиринта? Дальше-то куда идти?

– Ты выйди сперва, чадо моё! – шутливо потрепал священник Генкины вихры. Пора уже, беги домой, вечереет. Подумай сам чуток, да приходи после. Тогда и поговорим!

Внезапно вспомнив, что дома его уже наверняка спохватились, Генка вскочил, попрощался с дедушкой, и побежал короткой дорогой к дому. Он летел вдоль реки, а внутри его крепла уверенность, что он обязательно вернётся к этому удивительному дедушке с горячими сухими ладонями и тёплыми глазами. Ведь у него так много вопросов, которые надо хорошенько обдумать до новой встречи!

Урок русского языка

– Садись, Геннадий, два! – учительница строго посмотрела на худенького мальчика с зелёными глазами в обрамлении длинных ресниц, отчаянными взмахами сдерживающих набегающую горечь слезинок. – Я тобой недовольна!

При этих словах глаза ученика мгновенно просохли, а в их малахитовой глубине засверкали крохотные огоньки, перебежали на полные губы, сложив подозрительно знакомую озорную улыбку:

– Ну что Вы, Марь Иванна, если хотите, я могу сейчас же Вас освободить!

Учительница была опытной. Не первый год трудилась она на каменистой ниве образования и знала, что только строгой дисциплиной и непререкаемым авторитетом можно внедрить зародыши уважения к великому и могучему родному языку. И знала, что делать, когда ей бросают вызов такие вот подрастающие охламоны, которых по какому-то недоразумению называют учениками:

– Всем тихо! – негромко, но властно срезала она зарождающийся шум в классе. Потом медленно перевела немигающий взгляд на улыбающегося Генку:

– Прошу Вас объясниться! Что Вы имеете в виду?

– Как же, Марья Ивановна! Вы же нас учили, что наш великий русский язык, который мы так бездарно используем, воплощает в себе глубинный смысл! И мне кажется, я разгадал то, что Вы спрятали в своих словах!

– Да-а? – протаял некий интерес в непроницаемой броне учительского авторитета. – И какой же скрытый смысл ты услышал?

– «Я тобой недовольна»!

– И что из этого следует? – недоумение грозило предательски излиться перед лицом всего класса.

Класс замер в ожидании неминуемой развязки. Стали слышны даже тяжкие потуги упрямой осенней мухи пробиться на свободу сквозь стекло оконной рамы. Да приглушённые вопли первоклассников с пришкольной территории кощунственно нарушали звенящую тишину гнетущего напряжения.

– Вы сказали мне, что Вы несвободная и виноватым в этом считаете меня!

Марья Ивановна была строгой учительницей, но она искренне любила свой предмет, которому отдала большую часть своей жизни. Поэтому, прежде чем ответить дерзкому ученику, она еще раз немного подумала. Потом внимательным взглядом обвела весь класс. Ребята поспешно опускали глаза, стараясь раствориться в безликой массе одноклассников, но внутри уже переживая весь ужас громовых кар на бедную Генкину голову: «Что сейчас будет! Да и всем нам достанется», – говорили их опущенные книзу головы и спинки горбиком.

И вдруг в пронзительной тишине голос Марьи Ивановны произнёс слова, которые никто и никогда не ожидал услышать в этих стенах:

– Что ж, Геннадий, хоть я и занесла двойку в журнал, но за такую любовь к нашему великому и могучему, рядом ставлю тебе твёрдую пятерку!

Прозвенел звонок, класс затопил поток чувств, перехлестнувший всякие берега школьной дисциплины. Марья Ивановна с достоинством испанской каравеллы развернулась от облепленного одноклассниками Генки и уверенно выплыла в школьный коридор.

Хлеб на ладони

– Папа, а почему говорят, что жизнь прожить сполна не всякому дано? – Генка прочитал очередную интересную книгу и настроен был пофилософствовать.

– Передай, будь добр, мне хлеб! – попросил Папа. Мужчины хозяйничали в доме самостоятельно. Мама еще не вернулась с занятий, а посему они присели на кухне «слегка заморить червячка».

– Держи, Папа! – передал кусок хлеба сын.

– Нет, Гена, – внимательно посмотрел на сына Отец, – я же попросил хлеб тебя передать!

– А я что передал? – удивился Генка.

– Так разве хлеб ты предложил мне? Ты чувствуешь, что мягкий он и свежий, и пахнет рук теплом, что создали его? – В магазине по соседству была маленькая хлебопекарня, куда Генкина семья любила совершать набеги, наполняя свою хлебницу такими ароматными, вкусными булочками.

Генка с некоторым удивлением посмотрел на небольшой, ровно срезанный овал, уютно лежащий на ладони:

– Не думал я об этом, Папа!

– Попробуй еще раз! – ободряюще улыбнулся Отец.