Сказки для взрослых

– О, нет! – вскакиваю и кружу по кабинету. – Представляешь, чем это грозит? Любая из них может попасть в пустошь. Повезет, если на защищенную территорию. Но вдруг несчастную занесет к высохшему дереву? Ее же растерзают в клочья! О чем только думают храмовники? Неужели не могут дождаться окончания праздника?

– Или специально накаляют обстановку. Собираются решить проблему за чужой счет. Не верю, что в монастырских архивах отсутствуют сведения об истории, положившей начало проклятию.

– Вот твари! – доносится от двери взбешенный голос Даниэля. – Надо предупредить наших о возможном появлении легендарных красавиц.

– И сразу после этого отправляться в путь, - рычит Мартин. – Чуйка вопит, что намечается незабываемая ночка. В такие моменты особенно жалею о недоступности портальной магии.

– Попросим горожан о помощи? – тяну с сомнением. – Соберем отряд добровольцев?

– Что могут бедолаги, оставшиеся без вторых ипостасей, - качает головой старший брат. – Только мы не утратили способность к обороту. Благо нерадивый папаша ограничился запечатыванием дара. Прямо сейчас соберем совет, сообщим о возникших предположениях и незамедлительно отбудем к Антариону. Наденем лучшие доспехи, возьмем мечи и кинжалы. Необходимо успеть до заката.

Спешно переодеваемся, с трудом подавляя волнение. Вооружаемся до зубов и выдвигаемся на площадь. Объявляем собравшимся о сделанных умозаключениях. Назначаем временных заместителей и покидаем безопасную вотчину.

Глава 9

Герцогиня Лорелея фон Майер-Хорн

– К такому подвигу жизнь меня не готовила, - пыхчу натужно и пытаюсь сдуть мешающуюся прядь волос, не выронив при этом зажатые в зубах туфли.

Привычка к экономии не позволяет бросить единственную обувь на растерзание подбирающимся со всех сторон хищникам и представителям разных рас. Причем на мордах и тех и других отображается лишь одно чувство – дикая похоть.

– Я сегодня прямо нарасхват, - подхватываю края широкой юбки и завязываю пышным узлом. Парадное одеяние не слишком подходит для лазания по деревьям. Оглядываю ближайший сук и ползу дальше, стараясь не смотреть вниз. – Чем ближе праздничная ночь, тем больше желающих за мной приударить.

Подтягиваюсь и с тяжким вздохом взгромождаюсь на толстую ветку.

– Вот ведь странное дело, лорд Ульрих ни в грош меня не ставил и оказался проходимцем, охотящимся за приданым. А местные особи настолько не избалованы женским вниманием, что готовы наброситься даже на серую мышь без гроша в кармане.

Оглядываю колышущееся море пушистых спин и накачанных голых торсов. Зрелище впечатляет. И неимоверно пугает. Надо карабкаться выше. С этих дикарей станется изнасиловать меня прямо на засохшем дереве.

– Нельзя становиться легкой добычей, - перешагиваю на следующую «ступеньку» и едва не срываюсь. В последний момент удерживаю равновесие и настойчиво лезу дальше. – Желательно дожить до рассвета без потерь. Но даже при худшем стечении обстоятельств предпочту стать призом для самых достойных. К тому же молодой вдове не зазорно расстаться с девственностью в первую брачную ночь. Никто не станет придираться, что консумацию совершил не Гилберт фон Хорн.

С такими кощунственными мыслями замираю метрах в двадцати над землей и усаживаюсь поудобнее. Надеваю туфельки с острыми каблуками и отламываю рогатину. Слабенькая защита, но ничего другого под рукой не имеется.

После недолгих колебаний расправляю помятую юбку. Все-таки бывшей монастырской воспитаннице стыдно сверкать кружевными панталонами перед представителями противоположного пола. Мелькает мысль, что камеристка угадала с сетчатыми чулками. Любые другие давно бы порвались. Насыщенный выдался денек.

На поляне становится слишком многолюдно. Даже тритоны вынырнули из озера и нагло хохочут, тыча в меня пальцами. То ли приплыли взглянуть на диковинное зрелище, то ли намереваются поучаствовать в вакханалии.

В груди холодеет от страха, и я судорожно прикидываю расстояние до воды. Вроде не должны допрыгнуть.

Перевожу взгляд на горизонт и с тревогой наблюдаю за опускающимся светилом. С каждой секундой становится прохладнее. Легкий ветерок остужает кожу, вызывая хаотичный бег мурашек.

Фиолетовые тени преображают окружающий мир, наполняя зловещими переливами. Глаза зверей становятся пурпурными, а затем краснеют, наливаясь безумием. Двуногие кавалеры смотрят бездонными очами, в которых клубится мрак. Среди собравшихся нет разумных существ. Все находятся под властью тьмы. Она сочится из каждого клочка земли, провоцируя на кровавую жатву.

Сердечко подпрыгивает от ужаса и начинает биться где-то в горле. Ладони становятся влажными. Колени позорно дрожат. Чего они ждут? Какого-то сигнала?

– Альберт?! Даниэль?! Мартин?! Конрад?! – выкрикиваю дрожащим голосом и внимательно всматриваюсь в колышущееся море разномастных существ.

Некоторые заинтересованно вскидывают головы, словно узнают прозвучавшие имена. Как ни стараюсь, не нахожу знакомых черт. Портрет в медальоне устарел на десять лет, но юноши не могли существенно измениться.

Горькие слезы водопадом текут по лицу. Размазываю их тыльной стороной ладони. В левой кисти судорожно сжимаю палку – мое единственное оружие.

Почему на поляне собираются изгнанники? Планируют проводить какой-то ритуал? Или источаемые флюиды столь сильно привлекают мужчин?

В очередной раз костерю Ульриха. Одним поцелуем пробудил дремлющую сущность и подверг жизнь невинной девушки смертельной опасности. Но я тоже хороша. Зачем позволила? Ведь знала, чем все может закончиться.

Светило медленно скатывается за горизонт. Последние розовые лучи заливают поляну багрянцем. Блестят на доспехах и мечах золотоволосых парней, приближающихся со стороны леса.

– Малышка! – кричит самый мощный из них, складывая руки рупором. – Зачем тебе одичалые? Выбери нас!

– Какой быстрый! – отвечаю в тон. – Имя не назвал, на свидание не пригласил, ужином не накормил, танец не подарил, а в женихи набиваешься. Непорядок.

– Уж не эллийка ли ты? – вопрошает второй наглец. – Больно шустра на язык.

– А если и так? – огрызаюсь в ответ. – Вы тоже скромностью не отличаетесь.

– Тебе понадобятся защитники, - серьезно заявляет третий. – Эта свора собралась в оскверненной долине не с благими намерениями. В лучшем случае разорвут на куски. В худшем… устроят групповое изнасилование.